Прошло три года, а мальчик ни одной буквы не выучил: без труда наука в голову не пойдет. Однажды учитель повстречал его отца и говорит:
— Вот что, почтенный. Из твоего сына толку не будет. Хоть кол у него на голове теши — ничего не разумеет, ничего не умеет.
Услышал это отец и подумал: «Пахарем мой сыночек не будет — с малых лет чурался черной работы». Думал он, думал и надумал обучить сына кузнечному делу. Привел его к кузнецу и просит не очень донимать сынка работой. Пускай он только глазками глядит, так всему и выучится. Удивился кузнец, а все же уговорился о плате и принял парня в учение.
Чтобы сыну ловчее было приучаться к кузнечному делу, принес отец в кузницу пехтерь, повесил на гвоздь, посадил в него сынка и не велел ему ничего трогать. Дозволил только смотреть да глядеть, как другие работают, чтобы самому научиться.
Сын обещал отцу исполнить его наказ и, сидя в пехтере, стал учиться кузнечному делу.
Вот однажды пришел отец в кузницу и спрашивает сына:
— Ну что, сынок, выучился?
Сын отвечает:
— Выучился, батюшка, могу уж за любую кузнечную работу взяться.
— Вот и хорошо, — сказал отец. Заплатил он кузнецу за обучение и повез сына домой. Дома спрашивает его:
— Какая снасть, сынок, требуется в твоем ремесле?
Сын отвечает:
— Надо кузницу поставить, меха купить, молоты, клещи и прочую снасть. Да еще несколько полос железа.
Поставил отец кузницу, накупил всякой снасти и просит сына сковать топор. Пошел сын в кузницу и принялся за дело. Отец раздувает мехи, а сын раскаляет железо. Накалил его, стал ковать. И так и сяк бил молотом, стучал по железу на наковальне — никак топор не выходит.
— Сильнее надо раскалить, — говорит сынок.
Опять сунул в горн железо. А оно вконец расплавилось и расплылось. Увидев, что из него не сковать уж большого топора, сын говорит отцу:
— Нет, батюшка, большого топора из этой полосы не выйдет. Можно сделать только маленький топорик.
Отец и на это согласился. Опять сын раскаляет железо, опять кует. Наконец видит, что и топорика не выйдет — железа убавилось, прогорело. Он опять говорит:
— Батюшка, скую-ка я лучше нож!
— Ладно, пускай будет нож!
Сын опять нагревает железо и кует, нагревает и кует, только и ножа не вышло, оттого что от полосы один краешек остался.
— Батюшка, и ножа не выходит. Лучше погляди, какую я занятную штуку выкую!
— Ладно, сынок, выкуй! — говорит отец.
Опять принялся сын раскалять железо. Грел-грел, пододвинул ближе бочку с водой и говорит:
— Увидишь, батюшка, что получится! — Бросил он в воду раскаленный докрасна кусочек железа. Железо только — пшик! — во все стороны брызгами разлетелось. А больше и ничего.
— Гляди, батюшка, какой пшик вышел! — обрадовался сынок.
С тех пор этого лентяя-сына прозвали Пшиком.
Жили когда-то искорка и огонек. Повстречались они однажды, подружились и пошли вместе погулять. Захотелось искорке пить, а кругом — ни капли воды. Наконец нашли они след бараньего копытца, полный дождевой водой. Искорка и говорит:
— Братец, я попью!
А огонек просит:
— Не пей, сестрица, утонешь.
Послушалась его искорка, и пошли они дальше искать воду. Шли-шли и напали на след бычка, полный дождевой водой. И опять искорка говорит:
— Братец, я попью!
Огонек опять просит:
— Не пей, сестрица, утонешь.
На этот раз не послушалась его искорка. Стала пить и утонула. Заплакал огонек, оставшись одиноким, не знает, что и делать. Побежал он к бычку и поет:
— Иди, бычок, из следа пить,
Утонула моя искорка.
А бычок говорит:
— Я тогда пойду из следа пить, когда меня ярмо запряжет.
Побежал огонек к ярму и поет:
— Иди, ярмо, бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Ярмо говорит:
— Я тогда пойду бычка запрягать, когда меня будет топор рубить.
Побежал огонек к топору и опять поет:
— Иди, топор, ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Топор и говорит:
— Я тогда пойду ярмо рубить, когда меня будет утес точить.
Побежал огонек к утесу и поет:
— Иди, утес, топор точить,
Пойдет топор ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Утес говорит:
— Когда меня будет река размывать, тогда я и пойду топор точить.
Побежал огонек к реке и опять поет:
— Иди, речка, утес размывать,
Пойдет утес топор точить,
Пойдет топор ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Река и говорит:
— Когда во мне будет лоза расти, тогда я и пойду утес размывать.
Побежал огонек к лозе и поет:
— Иди, лоза, в реке расти,
Пойдет река утес размывать,
Пойдет утес топор точить,
Пойдет топор ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Лоза и говорит:
— Когда меня будет коза щипать, тогда я и пойду в реке расти.
Побежал огонек к козе и поет:
— Иди, коза, лозу щипать,
Пойдет лоза в реке расти,
Пойдет река утес размывать,
Пойдет утес топор точить,
Пойдет топор ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Коза говорит:
— Я тогда пойду лозу щипать, когда меня волк будет резать.
Побежал огонек к волку и поет:
— Иди, волчок, козу резать,
Пойдет коза лозу щипать,
Пойдет лоза в реке расти,
Пойдет река утес размывать,
Пойдет утес топор точить,
Пойдет топор ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Волк говорит:
— Я тогда пойду козу резать, когда меня будет стрелок стрелять.
Побежал огонек к охотнику и поет:
— Иди, стрелок, волка стрелять,
Пойдет волк козу резать,
Пойдет коза лозу щипать,
Пойдет лоза в реке расти,
Пойдет река утес размывать,
Пойдет утес топор точить,
Пойдет топор ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Стрелок говорит:
— Я тогда пойду волка стрелять, когда пойдет сеть меня полонить.
Побежал огонек к сети и поет:
— Иди, сеть, стрелка полонить,
Пойдет стрелок волка стрелять,
Пойдет волк козу резать,
Пойдет коза лозу щипать,
Пойдет лоза в реке расти,
Пойдет река утес размывать,
Пойдет утес топор точить,
Пойдет топор ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Сеть и говорит:
— Я тогда пойду стрелка полонить, когда меня мышь будет грызть.
Побежал огонек к мыши и поет:
— Иди, мышка, сеть грызть,
Пойдет сеть стрелка полонить,
Пойдет стрелок волка стрелять,
Пойдет волк козу резать,
Пойдет коза лозу щипать,
Пойдет лоза в реке расти,
Пойдет река утес размывать,
Пойдет утес топор точить,
Пойдет топор ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Мышь и говорит:
— Я тогда пойду сеть грызть, когда меня будет кошка ловить.
Побежал огонек к кошке, обнял, расцеловал ее и начал петь:
— Пойдем, кошечка, мышь ловить,
Пойдет мышь сеть грызть,
Пойдет сеть стрелка полонить,
Пойдет стрелок волка стрелять,
Пойдет волк козу резать,
Пойдет коза лозу щипать,
Пойдет лоза в реке расти,
Пойдет река утес размывать,
Пойдет утес топор точить,
Пойдет топор ярмо рубить,
Пойдет ярмо бычка запрягать,
Пойдет бычок из следа пить,
Утонула моя искорка.
Кошка — прыг с печки, бросилась мышь ловить, побежала мышь сеть грызть, побежала сеть стрелка полонить, побежал стрелок волка стрелять, побежал волк козу резать, побежала коза лозу щипать, побежала лоза в реке расти, побежала река утес размывать, побежал утес топор точить, побежал топор ярмо рубить, побежало ярмо быка запрягать, а бык побежал и выпил всю воду из своего следа. Ожила искорка, расцеловалась с огоньком, и пошли они домой.
