— Потому что пожалели тебя, дурачка, — улыбнулась Паля, она сразу догадалась, что это волшебство сделал циркус, но домовенку она ничего об этом не сказала.
— Пусть думает, что это сделали муравьиные волшебники, может быть он к ним больше приставать не будет, — подумала она, закрывая глаза.
Ей тут же приснился сон, что она сама превратилась в муравья, и её тоже заставили строить муравейник, там где он был разрушен домовенком. А она кричала, что ни в чем не виновата, и что это все сделала не она, но её никто не слушал.
Проснулась она оттого, что услышала в своей голове звон гонга, а вслед за ним она услышала голос высокого волшебника из совета.
— Девочка, Эта, мы ждем тебя на совете вместе с твоим другом.
— Ты опять влез в мой сон, — сказала Паля. — И ты заставил меня стать муравьем.
— Что? — удивился высокий волшебник. — Каким муравьем? Не делал я тебя муравьем. Это тебе, наверно, приснился сон, к которому я никакого отношения не имею…
— Конечно, — проворчала Паля. — Не имел бы, не залезал бы в мои сны. Она услышала в своей голове смешок.
— Все время забываю, что ты маленькая девочка, — сказал Вест. — И что тебе снятся разные интересные сны. Но раз ты на меня ворчишь, значит, ты уже проснулась и готова идти на заседание совета. Мы ждем тебя.
— Ждите, ждите, — проворчала Паля. — Даже поспать не дают, а я — маленькая девочка, мне много спать надо. Но ей уже никто не ответил.
— Вылезай, давай, из ванной, — сказала она циркусу, который все ещё лежал под струей воды. — Мне умыться надо, а ещё нас с тобой ждут на совете.
— На совете, на каком совете? — спросил циркус. — Ты не говорила ни про какой совет.
— Я говорила, что нас ругать будут, — сказала Паля, брызгая себе в лицо холодной водой. — И ничего вода не прохладная, а очень даже холодная.
— Прохладная.
— Холодная, — сердито сказала Паля, вытирая себе лицо полотенцем. — А совет, это когда собираются разные волшебники, и всех ругают.
— Я не хочу, чтобы меня ругали, — сказал циркус. — Я не пойду, я здесь буду.
— Нет, надо идти, — вздохнула Паля. — Это совет всех волшебников, а я — волшебница, хоть и маленькая, и ты тоже волшебник.
— Не хочу, — сказал циркус.
— Пойдем, — вздохнула Паля. — Все равно они от меня не отстанут. Там ещё моя мама и мой папа, я хочу их увидеть. А ты, ничего не делай, только стой рядом со мной и молчи, я сама с ними разговаривать буду. И не вздумай делать никакое волшебство.
— Почему? — спросил циркус, выкатываясь вслед за ней из комнаты.
— Потому, что никто нас обижать не будет. Может, поругают немного, и все. А ты ещё подумаешь, что они мне плохо хотят сделать, и начнешь за меня заступаться, и все испортишь.
— Ты — друг, — сказал циркус. — Я буду тебя защищать.
— Нет, — возразила Паля. — Я сама себя буду защищать, и тебя тоже, потому что я теперь тебе, как мама.
Она хотела ещё что-то сказать циркусу, но они уже вышли в коридор, по которому уже вовсю летали феи, и бегали домовые. Завидев циркуса, феи резко взмывали в воздух, что-то возбужденно обсуждая между собой, а домовые выскакивали из своих норок и разглядывали их, не скрывая своего любопытства.
— Кто это? — спросил циркус, поглядывая с некоторой опаской вверх на фей. — Птицы?
— Нет, это не птицы, — сказала Паля. — Это — феи, они хорошие, и тоже умеют делать волшебство. Они и про тебя сказали, что ты — хороший, и что они будут тебя защищать.
— Если будут защищать, значит, друзья?
— Да, — сказала Паля. — Наверно, они нам друзья. Они меня ни разу ещё не обидели, а только помогали.
— Друзья, — повторил циркус. — А маленькие люди?
— А… это ты про домовых, — догадалась Паля. — И они друзья, хоть и вечно хулиганят и все воруют. Но они не виноваты, что они такие, их так сделали, а так они тоже хорошие, и они тоже сказали, что будут нас защищать.
— И они друзья, — сказал циркус. — А тот маленький, кто на твоей кровати спит и всегда громко кричит?
— Домовенок? Он тоже хороший, только ещё маленький и глупый.
— А я его обидел, потому что сделал ему одно волшебство, — сказал циркус. — Я сделал неправильно, если он — друг?
— Правильно ты сделал, — улыбнулась Паля, она остановилась и погладила циркуса по шерсти, а он её в ответ облизал своим розовым языком. — Пусть знает, что муравьев обижать нельзя. Он не обиделся, только ты ему не говори, что это ты сделал. Пусть думает, что это сделали муравьиные волшебники.
— Но у муравьев нет волшебников.
— Ну и что? Ты все равно ему не говори. Пусть так думает, иначе завтра он опять к муравьям приставать начнет. Ты же волшебство специально сделал, чтобы он понял, что муравьев обижать нельзя. Так, да?
— Да, — согласился циркус, — чтобы не обижал.
— Вот он теперь и не будет, потому что будет бояться муравьиных волшебников.
— Но у муравьев нет волшебников…
— Ты меня слушаешь, или нет? — спросила Паля.
— Слушаю, но обманывать нехорошо.
— Домовенка можно, он ещё маленький, а когда вырастет, то сам поймет, что муравьиных волшебников не бывает.
— Ладно, сейчас не скажу, — согласился циркус. — Потом скажу, когда вырастет.
Им на встречу стали попадаться люди, они так и замирали с открытыми удивленно ртами, увидев циркуса. Некоторые начинали шептать какие-то слова, наверно какие-то заклинания, но тут же к людям подлетали феи и что-то им тихо говорили, и люди переставали делать волшебство.
Паля чувствовала, что циркусу не нравится, что на него все смотрят, но это ей и самой не очень нравилось, потому что и на неё тоже все смотрели удивленно, словно она не девочка, а какой-то странный зверь.
Тут Паля увидела свою маму. Циркус, заметив её, сразу спрятался за Палину спину, только у него ничего не получилось, потому что он уже стал таким толстым, что его все равно было видно.
— Я рада тебя видеть, дочка, — сказала мама, обнимая Палю. — А что это за зверь с тобой рядом, надеюсь, он не опасен?
— Нет, он — мой друг, — сказала Паля. — И не делай ему ничего плохого, его зовут циркус, и он умеет говорить.
— Говорить? — удивилась мама, она отстранила Палю и наклонилась над циркусом.
— Если он говорит, значит, получается, он и есть то самое существо, из-за которого собрался совет, — сказала она, грозно разглядывая циркуса. Паля встала перед ней, закрывая циркуса, и сказала.
— Не ругай его, я же сказала, что он — мой друг. Я не дам его никому в обиду, даже тебе.
— Что? — спросила недовольно мама, но тут и к ней полетела фея и что-то ей прошептала. Лицо её немного смягчилось, но все равно осталось недовольным. Она ещё раз сурово взглянула на циркуса своими черными глазами, а по её огненным волосам пробежали разноцветные искорки, потом она поцеловала Палю и сказала.
— Ты — непослушная моя девочка, но я тебя все равно люблю. Если ты говоришь, что он — твой друг, то я буду к нему относиться, как и к своему другу. Но, если он тебя, обидит…
— Мама, — сказала укоризненно Паля. — Он уже все про тебя знает, он же был со мной в замке, когда ты все там поломала. И не пугай его, а то я на тебя буду сердиться.
— Хорошо, я не буду, — вздохнула мама и снова наклонилась над циркусом.
— Когда совет закончится, несмотря на то, какое они решение примут, — сказала она. — Знайте, странное существо, что у вас есть дом, потому что для друзей моей дочери двери его всегда открыты. Обещаю, что у вас будет еда и отдельная комната, и никто не посмеет вас там обидеть.
— Спасибо, — сказал циркус своим тоненьким голосом. — Есть я люблю.
Дверь в комнату совета открылась, и снова раздался звон колокола.
— Заседание совета начинается, — услышала Паля голос Веста. — Сегодня мы надеемся, что узнаем ответы на те вопросы, которые мучили нас весь последний год. На заседание приглашается девочка Эта со своим другом и её родители, все остальные должны будут ожидать решения.
— Пойдем, дочка, — сказала мама и взяла Палю за руку. — Папа уже там.
В комнате совета на этот раз было немного людей, за столом сидели старые волшебники, а в зале было всего несколько человек. Отец Пали посадил её себе на колени, а циркусу просто улыбнулся, как старому знакомому. Вест встал и поклонился Пале.
— Вот мы и снова встретились девочка Эта, — сказал он.
— Да, встретились, — сказала Паля. — Только я не знаю, что вам от меня надо. Вы будете опять вопросы задавать?
— Да, — улыбнулся Вест. — Но прежде всего, представь нас своему мохнатому другу.
— Циркус, — сказала Паля. — Это главные волшебники этого мира, они следят за тем, чтобы все было хорошо, и чтобы никому не было плохо. Они наказывают злых волшебников, когда те делают злое волшебство. Циркус прижался к Пале и спросил.
— Это они нас с тобой ругать будут?
