И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят вторая ночь
Когда же настала триста шестьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что приближённые царя, увидев коня, стали пересмеиваться и сказали: «И на коне, подобном этому, будет то, о чем упоминал юноша! Мы думаем, что он не иначе как бесноватый, но его положение станет нам ясно, и, может быть, его дело Велико!
И потом они подняли коня и несли его на руках до тех пор, пока не принесли пред лицо царя и не поставили его перед ним, и люди собрались возле коня, смотря на иего и дивясь его прекрасному виду и красоте его седла и узды. И царю конь тоже понравился, и он удивился ему до крайних пределов, и потом он спросил царевича: «О юноша, это ли твой конь?» – «Да, о царь, это мой конь, и ты скоро увидишь в нем удивительное», – ответил юноша. И царь сказал ему: «Возьми твоего коня и садись на него». – «Я сяду на него, только когда воины от него удалятся», – оказал юноша. И царь приказал воинам, которые стояли вокруг коня, отдалиться от него на полет стрелы, и тогда юноша сказал: «О царь, вот я сяду на моего коня и брошусь на твои войска и разгоню их направо и налево и заставлю их сердце расколоться». – «Делай что хочешь, и не щади их, – они не пощадят тебя», – молвил царь. И царевич направился к своему коню и сел на него, и воины выстроились напротив него и говорили один другому: «Когда юноша будет между рядами, мы поднимем его на зубцы копий и на лезвия мечей». И один из них воскликнул: «Клянусь Аллахом, это беда! Как мы убьём этого юношу с красивым лицом и прекрасным станом!» А кто-то другой сказал: «Клянусь Аллахом, вы доберётесь до него только после великого дела! Юноша сделал такое дело только потому, что знает доблесть своей души и своё превосходство».
И когда царевич сел на своего коня, он повернул винт подъёма, и взоры потянулись к нему, чтобы видеть, что он хочет делать. И его конь заволновался и забился и стал делать самые диковинные движения, которые делают кони, и внутренность его наполнилась воздухом, а затем конь поднялся и полетел по воздуху вверх. И когда царь увидел, что юноша поднимается и летит вверх, он крикнул своему войску: «Горе вам, хватайте его, пока он от вас не ушёл!» И его везири и наместники сказали ему: «О царь, разве кто настигнет летящую птицу? Это не иначе как великий колдун, от которого тебя спас Аллах. Прославляй же Аллаха великого за опасение от его рук!»
И царь вернулся к себе во дворец, после того как увидел то, что увидел, а придя во дворец, он пошёл к своей дочери и рассказал ей, что у него случилось с царевичем на площади, и увидел, что она очень печалится о нем и о своей разлуке с ним. А потом она заболела и слегла на подушки. И когда её отец увидел, что она в таком состоянии, он прижал её к груди и поцеловал между глаз и сказал ей: «О дочь моя, хвали Аллаха великого и благодари его за то, что он освободил нас от этого злокозненного колдуна!» И он стал повторять ей то, что видел, и рассказывать, каким образом царевич поднялся на воздух. Но царевна не внимала словам отца, и усилился её плач и стенания, и затем она сказала себе: «Клянусь Аллахом, я не стану есть пищи и пить питья, пока Аллах не соединит меня с ним». И отца девушки, царя, охватила из-за этого великая забота, и состояние его дочери было для него тяжко, и стал он печалиться о ней сердцем, но всякий раз, как он обращался к дочери с лаской, её любовь к царевичу только усиливалась…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят третья ночь
Когда же настала триста шестьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь стал печалиться о ней сердцем, но всякий раз, как он обращался к дочери с лаской, её любовь к царевичу только усиливалась.
Вот что было с царём и его дочерью. Что же касается до царевича, то он поднялся на воздух и остался наедине с самим собою и стал вспоминать красоту и прелесть девушки. И он узнал от приближённых царя, как имя городу и имя царя и его дочери. И город этот был город Сана[6].
И затем царевич ускорил ход и приблизился к городу своего отца и облетел вокруг города и направился к дворцу своего отца. Он спустился на крышу и оставил коня там, и, спустившись к своему родителю, вошёл к нему и увидел, что он грустен и печален из-за разлуки с сыном. И когда отец царевича увидел его, он поднялся, и обнял его, и прижал к своей груди, и обрадовался ему великой радостью. А потом царевич, свидевшись с отцом, спросил его про мудреца, который сделал коня, и сказал: «О батюшка, что сделала с ним судьба?» И отец его ответил: «Да не благословит Аллах мудреца и ту минуту, когда я его увидел! Это он ведь был причиной нашей разлуки с тобою, и он в заточении, о дитя моё, с того дня, как ты скрылся от нас»
И царевич приказал освободить мудреца и вывести его из тюрьмы и привести к себе. И когда мудрец предстал пред ним, царевич наградил его одеждой благоволения и оказал ему крайнюю милость, но только царь не женил его на своей дочери. И мудрец разгневался великим гневом и пожалел о том, что сделал, и понял он, что царевич узнал тайну коня и как он двигается.
А потом царь сказал своему сыну: «Лучше всего, помоему, чтобы ты не приближался к этому коню и не садился на него никогда после сегодняшнего дня, так как ты не знаешь его свойств и обманываешься относительно него». А царевич рассказал своему отцу о том, что у него случилось с дочерью царя, обладателя власти в том городе, и что случилось у него с её отцом. И отец сказал: «Если бы царь желал убить тебя, он бы, наверное, тебя убил, но сроку твоей жизни суждено продление».
А потом в царевиче взволновалась горесть из-за любви к дочери царя, владыки Сана; и он подошёл к коню и сел на него и повернул винт подъёма, и конь полетел с ним по воздуху и вознёсся до облаков небесных. Когда же наступило утро, отец юноши хватился его и не нашёл, и он поднялся на крышу опечаленный и увидел своего сына, который поднимался по воздуху.
И царь опечалился из-за разлуки с сыном и стал всячески раскаиваться, что не взял коня и не скрыл его тайны, и подумал про себя: «Клянусь Аллахом, если вернётся ко мне мой сын, я не оставлю этого коня, чтобы успокоилось моё сердце относительно сына!» И он вернулся к плачу и стенаниям…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят четвёртая ночь
Когда же настала триста шестьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь вернулся к плачу и стенаниям, и вот то, что с ним было.
Что же касается его сына, то он до тех пор летел по воздуху, пока не остановился над городом Сана. Он опустился в том месте, где спустился в первый раз, и шёл украдкой, пока не достиг помещения дочери царя, но не нашёл ни девушки, ни её невольниц, ни евнуха, который её охранял, и ему стало от этого тяжко. И потом он принялся ходить по дворцу, ища царевну, и нашёл её в другой комнате, не в её помещении, где он с ней встретился, и царевна лежала на подушках, и вокруг неё были невольницы и няньки. И царевич вошёл к ним и приветствовал их, и, услышав его слова, царевна поднялась и обняла его и стала целовать его между глаз и прижимать к груди. «О госпожа, – сказал ей царевич, – ты заставила меня тосковать все это время». А царевна воскликнула: «Это ты заставил меня тосковать, и если бы твоё отсутствие продлилось, я бы погибла, без сомнения!» – «О госпожа, – спросил царевич, – как ты смотришь на то, что произошло у меня с твоим отцом и что он со мной сделал? Если бы не любовь к тебе, о искушение людей, я бы его, наверное, убил и сделал бы его назиданием для смотрящих. Но так же, как я люблю тебя, я люблю и его ради тебя». – «Как ты мог уйти от меня, и разве приятна мне жизнь без тебя?» – сказала девушка. И царевич спросил её: «Послушаешься ли ты меня и будешь ли внимать моим словам?» – «Говори что хочешь, я соглашусь на то, к чему ты меня призовёшь, и я не буду тебе ни в чем прекословить», – отвечала царевна. «Поедем со мною в мою страну и в моё царство», – сказал тогда царевич. И царевна ответила: «С любовью я удовольствием!»
И царевич, услышав её слова, сильно обрадовался и, взяв царевну за руку, заставил её обещать это, поклявшись именем Аллаха великого. А после этого он поднялся с нею наверх, на крышу дворца, и, усевшись на своего коня, посадил девушку сзади, прижал её к себе и крепко привязал, а потом повернул винт подъёма, который был на плече коня, и конь поднялся с ними на воздух. И невольницы закричали и осведомили царя, отца девушки, и её мать, и те поспешно поднялись на крышу дворца. И царь обратил взоры ввысь и увидел эбенового коня, который летел с ними по воздуху, и встревожился, и велика стала его тревога.
И он закричал и сказал: «О царевич, прошу тебя, ради Аллаха, пожалей меня и пожалей мою жену и не разлучай нас с нашей дочерью!» Но царевич не ответил ему. А потом царевич подумал, что девушка жалеет о разлуке с матерью и отцом, и спросил её: «О искушение времени, не хочешь ли ты, чтобы я вернул тебя к твоему отцу и матери?» Но она отвечала: «О господин, клянусь Аллахом, не хочу я этого! Я хочу быть лишь с тобою, где бы ты ни был, так как любовь к тебе отвлекает меня от всего, даже от отца и матери». И царевич, услышав её слова, обрадовался сильной радостью.
