Топус помрачнел.
– Я сам хочу стать правителем этого города, – сказал он.
– После меня, – сказала тетка.
– Но ты же никогда не умрешь, – с грустью ответил Топус. – Зря я дал тебе живой воды!
Тетка закатила ему оплеуху и перестала с ним разговаривать. Топус надулся и сказал себе, что тетке это даром не пройдет. Когда-нибудь, когда он подрастет.
Он ушел в другую комнату, насыпал в кружку немного мыльного порошка, плеснул в нее воды, взял стеклянную трубку и принялся выдувать мыльный пузырь. Задумавшись, он не сразу заметил, какой странный пузырь у него получается: на тонкой блестящей пленке появились плоские, будто нарисованные глаза, уши и рот. Тольно носа не было. Но вот пузырь сорвался с трубки, и нос появился тоже. Пленка затвердела. Она перестала быть прозрачной. Пузырь превратился в круглую человеческую голову. Голова сказала:
– Здравствуй, хозяин! Сделай мне, пожалуйста, еще туловище, руки и ноги.
– Ты кто? – в ужасе спросил Топус.
– Я твой Пузырь, – сказала голова. – Ты растворил мыльный порошок в живой воде, и вот я ожил!
И правда: Топус по ошибке плеснул в стакан живую воду, которая оставалась в кувшине и о которой он совсем позабыл.
– Лопни! – сказал он Пузырю. – Я боюсь тебя!
– Не бойся, – сказал Пузырь. – Ты меня оживил, и я стану верным твоим слугой, когда у меня будет туловище, руки и ноги. Я мигом научусь любому делу и выполню все, что ты захочешь приказать.
Топус подумал и сказал:
– Хорошо!
Он был вовсе не прочь иметь собственного слугу, который одевал бы его по утрам и вместо него умывался. Поэтому он выдул новый большой пузырь – туловище – и посадил на него голову. Перед ним стоял человек, похожий не то на снежную бабу, не то на ваньку-встаньку. Два маленьких пузыря, пристроенные с боков, вытянулись и стали короткими толстыми ручками. Еще два пузыря превратились в короткие толстые ножки.
– Я готов, – сказал Пузырь. – Что прикажешь?
– Иди поколоти мою тетку, – приказал Топус. – Она сегодня дала мне затрещину.
И Пузырь отправился колотить тетку, которая вовсе этого не ожидала. Поколотив ее, он вернулся и спросил:
– Чего ты еще хочешь?
– Красных петушков на синих палочках, – сказал Топус, – новые сапоги и… и еще я хочу стать Правителем Города Удивительных Чудес!
– Когда ты станешь правителем, у тебя будет сколько хочешь новых сапог и целые горы красных леденцов, – сказал Пузырь. Ты только потерпи! Надо выдуть побольше таких Пузырей, как я, очень много: целое войско. Тогда мы захватим город силой.
– Правильно! – сказал Топус. – Начинай!
И Пузырь принялся выдувать других Пузырей, одного, другого, третьего… И каждый новый Пузырь, едва встав на короткие толстые ножки, кланялся Топусу, говорил:
– Здравствуй, хозяин! – и принимался помогать первому Пузырю выдувать все новых и новых Пузырей.
Скоро Пузырями наполнился весь дом. И тогда Топус задумался: если так продолжать, то горожане все увидят и поймут. Нет, готовить войско нужно втайне, чтобы никто об этом не знал!
В ту же ночь он вместе со слугами Пузырями, захватив с собой тетку, потихоньку удрал из города и скрылся в Диких Неведомых Землях, в неприступном Подземном Дворце Топуса I.
БЕГСТВО В СТРАНУ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
– Вот что я узнал о том, как появились Пузыри, – сказал карлик Бульбуль. – Знаешь, сколько пришлось подглядывать и подслушивать пока я не узнал всю историю? Жуткое дело!
– А что задумал Топус?
– Войну, – сказал карлик. – Войско уже готово, вот-вот выступит. Пора предупредить своих. Но я не смог узнать, откуда берутся тени и зачем они. Поэтому я еще здесь. А потом…
Он вдруг смолк, сорвал с носа очки, протянул их Максиму:
– Смотри сам! Вон туда смотри! – Карлик показал на забор Тимофеихиного огорода.
Очки Максиму были маловаты. Все же он, хоть и с трудом, надел их, сморщился, снял, протер и опять надел, но лучше видно не стало: перед глазами был сплошной полосатый туман. Максим уже думал снять очки, но туман начал проясняться, полосы превратились в доски забора, которым был обнесен сад тетки Тимофеихи. Доски тут же разошлись в стороны, открыв ветхий дом. Дом медленно приблизился, стало видно, как с края крыши спускается паук на тусклой паутинке. Перед самым лицом Максима очутилось закрытое ставнями окно. А потом – так показалось Максиму – он просунул голову прямо сквозь ставень. И вот что он увидел.
В маленькой комнате, где чадила керосиновая ламиа без стекла, он увидел тетку Тимофеиху. В этой комнате у нее была настоящая аптека: на столе, на полках вдоль стен стояли бутылки, кувшины, склянки. Она брала по очереди то одну, то другую посудину, вынимала пробку, нюхала, морщилась и добавляла несколько капель в кувшин с длинным узким горлышком, Потом взбалтывала этот кувшин, опять нюхала его, добавляла еще несколько капель из другого пузырька. А ее любимый Топочка, злющий-презлющий, стоял тут же, топая ногами, и визжал:
– Скорей, тетка!
– Сейчас, детка, – ответила ему старуха.
– Убей его, тетка!
– Убью, душенька.
Она заткнула горлышко кувшина пробкой, в которую был вделан пульверизатор, и отдала кувшин Топочке. Он сдавил резиновую грушу. На Тимофеиху брызнуло водяной пылью. И сразу тетка Тимофеиха продала с глаз, будто и не было ее вовсе! Но ее шевелящаяся тень осталась на столе. Тень переползла на пол, потом на подоконник и в лопух около дома.
– Ну что? – спросил Бульбуль.
– Ползет сюда, – сказал Максим.
– Если останешься здесь – тебе смерть. Бежим!
– Куда?
– В Страну Приключений! Спускайся в колодец. Скорей!
Раздумывать и вправду было некогда. Максим ухватился за цепь и, пачкая руки ржавчиной, стал спускаться в прохладную глубину колодца. Чем глубже он спускался, тем вокруг становилось темнее, а внизу все громче шумела вода.
– Там должна быть дверь! – шепотом сказал карлик.
Действительно, колодец оказался довольно хорошо обжитым местом. Неведомо кто и в какие времена сделал дверцу в его бревенчатой стенке над самой водой. Даже в полутьме можно было понять, что это очень ветхая дверца. Она была чуть приоткрыта.
Максим раскачался на цепи, ухватился за ржавую железную ручку, распахнул дверцу и, бросив цепь, шагнул на скользкий от плесени порожек. Вытертые, влажные, как в бане, ступеньки вели куда-то вверх. Было очень темно. Максим шел вверх по скрипучей лесенке, а карлик карабкался следом и повторял:
– Ты только не бойся! Не бойся!
– Да с чего ты взял, что я боюсь? – шепотом зарычал на него Максим. – Чего тут бояться? И не думаю даже!
Когда он говорил это, он уже и в самом деле не боялся, потому что впереди как раз забрезжил слабый дневной свет. Чем дальше они шли, тем светлее становилось.
Наконец, на ступеньки упала сверху полоска солнечных лучей. Тайный ход заканчивался, как сусличья нора. Максим вылез из неглубокой ямы, стенки у которой наполовину обвалились, обросли травой. И очутился на просторном ярко-зеленом лугу. Светило солнце, стрекотали кузнечики. Место было совершенно незнакомое. Вдали чернел какой-то лес. Его Максим видел тоже в первый раз. И точно знал, что возле города никакого леса нет.
– Эй, – послышался тоненький голос. – А про меня-то забыл!
Карлик с трудом карабкался вверх по стене ямы, цепляясь за травинки. Максим подал ему палец. Бульбуль обеими руками ухватился за него, выскочил наверх, отряхнулся и вытер ладони, выпачканные землей о рубашку.
– Посади меня на плечо, – сказал он, – и пойдем. Тут самое опасное место: спрятаться негде. И надо поглядывать – нет ли воздушного патруля.
– Что за воздушный патруль? – изумился Максим. – У них есть самолеты?
– А что это за штука? – спросил карлик. Немножко подумал и сказал: – Что ж, про них можно сказать, что они – самолеты. Сами летают. Подожди, еще увидишь!
Максим недоуменно пожал плечами. Они тронулись в путь. Вокруг было очень тихо. Только стрекотали кузнечики да чуть слышно шелестела трава.
Долго они так шли, и никто им не мешал. Но вдруг в отдалении послышалось:
– Эге-гей! Эге-гей! Стой!
– Кто где кричит? – Максим посмотрел налево – никого не увидел, посмотрел направо – и там никого, оглянулся – то же самое. Тогда он задрал голову вверх.
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С ПУЗЫРЯМИ
С неба прямо к Максиму спускался оранжевый воздушный шар.
– Ой! – запищал карлик, ерзая на плече. – Проморгали!
– А где же человек? – спросил Максим, пристально глядя вверх. Никакой корзины под шаром подвешено не было. Человеку, выходит, просто негде сидеть. Не летит же он верхом на шаре!
– Шар как шар, – продолжал Максим, наглядевшись вдоволь. – Пускай себе летает. А спустится – поймаю.
– Ой, – заверещал Бульбуль. – Не надо! Стой! Не шевелись, ничего ему не говори! Он глупый, может, подумает, что ты – столбик, и улетит. Дай-ка я спрячусь.
