— А что это такое? — удивился Джон Дулиттл.
— Это знак отличия, — гордо ответила ласточка. — Теперь любая встречная птица сразу увидит, что я очень смелая.
— Ах, понятно! — воскликнул доктор. — Это ваша птичья медаль за храбрость.
— Раньше меня называли просто Щебетунья, а теперь Щебетунья-посланница.
— Я рад за тебя, — сказал Джон Дулиттл. — Однако пора идти приниматься за дела. Передай Проворному, что к десяти часам я приду на корабль. Пусть ждет меня гам. До свидания.
Ласточка улетела, а доктор начал бриться. Когда Крякки зашла в столовую, чтобы убрать посуду, он стоял перед зеркалом, скоблил бритвой щеки и тихо бормотал:
— Как же я раньше об этом не подумал? Разве может быть более верный и более быстрый способ отправить письма в Европу? Ласточкина почта — вот что нам нужно!
Доктор побрился, водрузил на голову цилиндр и отправился на корабль, чтобы встретиться там с Проворным.
— Мне ужасно неприятно, — принялся оправдываться доктор перед вожаком стаи ласточек. — Я причинил вам столько хлопот. Из-за меня вы задерживаетесь с отлетом в Англию. Но я пока не могу ехать. Должен же кто-то помочь африканцам с почтой. А без меня они загубят все дело.
— Да, я слышал об этом, — ответил Проворный. — Мы с удовольствием остались бы с вами, чтобы вам помочь. В конце концов, мир не перевернется, если мы одно лето проведем в Африке. Но во всем этом деле есть одна загвоздка. Мы не строим гнезд на деревьях. Как ни крути, а без домов, сараев, конюшен или, на худой конец, навесов нам не обойтись.
— Но ведь в Фантиппо есть дома! — удивился доктор. — Разве они вам не подходят?
— Дома-то есть, — согласился Проворный, — но они не такие, какие нам нужны. Они слишком низенькие, крыши у них из тростника, который шуршит под ветром и пугает птенчиков. Мальчишки весь день играют рядом. Вдруг они повадятся разорять наши гнезда? Самочка, сидящая на яйцах, ни минуты не будет чувствовать себя в безопасности. Да и взрослые африканцы не лучше детей: они шумят, веселятся, бьют в барабаны. Нет, нам нужны крепкие, надежные английские дома, такие конюшни и сараи. Англичане ведут себя степенно и совсем не мешают нам. Мы любим людей, но только тогда, когда они любят нас.
— Конечно, ты прав, — ответил доктор Дулиттл. — Мне приятно смотреть, как веселятся жители Фантиппо, но и вас я прекрасно понимаю. Но, может быть, вы воспользуетесь моим кораблем? Здесь вас никто не будет беспокоить. Я с моими зверями пока живу на берегу, корабль пуст, а в нем столько щелей и закутков, что вашей стае вполне хватит места для гнезд. Что ты об этом думаешь?
— Прекрасно придумано! — обрадовался Проворный. — Но вам надо на несколько недель отказаться от корабля и не выходить в море. Представляете, что будет, если вы пуститесь в плавание с нашими птенчиками в гнездах? Они все заболеют морской болезнью, а их родители с ума сойдут от тревоги за малышей.
— Можешь положиться на мое слово, — пообещал доктор. — Еще несколько недель я не тронусь с места. Корабль в вашем распоряжении, а я уж позабочусь, чтобы вас здесь не беспокоили.
— Хорошо, я скажу ласточкам, что они могут начинать вить гнезда, — сказал Проворный. — А потом, когда вы поплывете дальше, мы с птенцами полетим за вами, чтобы показать им дорогу в Англию. Обычно свое первое в жизни путешествие они проделывают в обратном направлении — из Англии в Африку. А на этот раз все будет наоборот.
— Договорились, — прощебетал на языке ласточек доктор Дулиттл. — Корабль теперь ваш. Прилетай ко мне, как только вылупятся птенчики. У меня для тебя есть очень важное поручение. Я никому не могу его доверить, кроме тебя. А сейчас мне пора возвращаться на почту.
Вот так корабль доктора Дулиттла стал домом для целого поколения ласточек. Корабль стоял на якоре в тихой бухте, и тысячи ласточек сразу же начали строить себе гнезда в распахнутых настежь трюмах, в матросском кубрике и в кают-компании, на корабельной кухне — камбузе, на мачтах, реях. На корабле не осталось ни одного уголка, ни одной щели, где бы не было ласточкиного гнезда.
Доктор Дулиттл запретил местным жителям приближаться к его кораблю. О’Скалли, хотя и относился свысока к ласточкам за то, что они не стоят твердо на земле четырьмя лапами, собрал окрестных псов и попросил их не пропускать к кораблю ни одну кошку. Псам только того и надо было. Они с радостным лаем носились по берегу, и за все время, пока ласточки сидели на яйцах, ни один кот-разбойник не проник на корабль.
Таких кораблей мир еще не видывал, это было настоящее царство ласточек. Тысячи птиц вились вокруг мачт, улетали и возвращались, лепили гнезда и кормили птенцов.
А в Англии люди говорили: «Что же за весна без ласточек? Наверное, лето будет холодным, раз они не вернулись к нам из Африки». «Нет, — отвечали им другие, — будет засуха и будет голод. Не к добру все это». «Быть беде!» — пророчили третьи.
Но не было ни засухи, ни голода, ни беды. К началу осени, когда доктор Дулиттл вернулся в Паддлеби-на-Марше, прилетели в Англию и ласточки. Но ненадолго, они только показали своим окрепшим за лето птенцам страну, которую считали своей родиной, и сразу же пустились в обратный путь, в Африку, чтобы там зазимовать.
Но это потом. А пока ласточки высиживали птенцов на корабле доктора Дулиттла. Птенцы вылупились в срок, подрастали, учились летать. Скоро гнезда ласточкам уже стали не нужны, и птицы очистили корабль доктора Дулиттла от глины и грязи. Пуще прежнего корабль засиял чистотой.
Как-то утром доктор пришел на почту. Завидев его, почтальоны принялись за работу — такая уж у них была привычка: ничего не делать, пока не придет Джон Дулиттл. Толстые сумки заполнились письмами, и босоногие почтальоны разошлись по улицам города.
Вдруг на почту вошел О’Скалли. В зубах он держал кость. Пес устроился у двери, положил кость на пол и начал с аппетитом грызть ее. Доктор Дулиттл присмотрелся к кости.
— Ну-ка покажи мне кость, — попросил он пса. — Боже, я думал, что они все давно вымерли! Где ты ее нашел, О’Скалли?
— Тут рядом есть остров Ничей, — ответил пес. — Сова Бу-Бу как-то слетала туда и принесла мне гостинец. Кость как кость, не хуже и не лучше других.
— Конечно, в костях ты смыслишь больше меня, — согласился с ним доктор, — но эта кость особенная. Пожалуйста, одолжи мне ее на несколько минут, я хочу показать ее королю.
Доктор Дулиттл взял кость и отправился к королю Коко. О’Скалли, то ли из любопытства, то ли из боязни потерять кость навсегда, бежал за ним. Король сидел на пороге дворца и сосал леденец. Как и все его подданные, он очень любил сладости.
— Добрый день, ваше королевское величество, — поклонился ему доктор. — Не можете вы мне сказать, кому принадлежит эта кость?
Король удивленно посмотрел на доктора, потом на кость и пожал плечами.
— В королевстве Фантиппо все принадлежит или мне, или моим подданным. Кость не моя, значит, она принадлежит кому-то из моих подданных.
— Вы меня неправильно поняли, ваше величество, — сказал доктор. — Я хотел спросить, какому животному она принадлежала.
Король еще раз с удивлением посмотрел на доктора и на кость.
— Мои подданные любят говядину. Может быть, это кость коровы?
— Нет, — возразил доктор, — это не кость коровы. До сих пор это животное считалось вымершим.
— Ну конечно, — не стал с ним спорить король, — если корову съели, значит, она умерла. Это кость вымершей коровы.
— Ваше королевское величество, — еще раз поклонился королю доктор, — прошу вас, дайте мне лодку и гребцов. Мне надо посетить остров Ничей.
И тут, к великому изумлению доктора, король Коко вдруг поперхнулся леденцом, вскочил на ноги, опрометью бросился во дворец и захлопнул за собой дверь.
— Как странно! — вслух подумал доктор. — Что же его так испугало?
— Наверняка какой-нибудь пустяк, — проворчал О’Скалли, успокаивая доктора. — Местные жители ужасно суеверные. Как хорошо, что мы, собаки, не верим ни в духов, ни в приметы. Без них легче жить. Пойдемте лучше к морю, наймем лодку и направимся на остров Ничей без королевского разрешения.
Они пошли на берег и попросили лодочника перевезти их на остров Ничей. Лодочник испугался, замахал руками и убежал. Точно так же поступил и второй лодочник, и третий. Они не хотели даже говорить об этом, наотрез отказывались одолжить доктору лодку.
Наконец им встретился старый лодочник, знакомый Джона Дулиттла, с которым они иногда беседовали в тени большого баобаба. Этот лодочник тоже отказался плыть на остров Ничей, но он открыл тайну странного поведения туземцев.
Вот что рассказал старик:
— На этом острове живут злые колдуны, мы не решаемся даже произнести вслух его название. Там нет людей, поэтому и называют его остров Ничей. — Старый лодочник прошептал эти слова так тихо, что доктор едва расслышал их. Старик испуганно оглянулся и продолжил: — Ни один человек не осмелится вступить на этот остров. Там живут драконы, огромные, рогатые драконы. Они дышат огнем и пожирают людей. Если вам дорога жизнь, не ходите туда.
