Кролику показалось, что Пух допустил тут какую-то ошибку, но спорить не было сил. Вместо этого он пожелал доброй ночи вошедшему Пятачку, который только что повалялся в грязи и приобрел приятный коричневатый оттенок. А потом Кролик лег спать среди бела дня, и Пух заботливо укрыл его своим одеяльцем.
Кролик так и не проснулся до самой ночи, и Пух не стал его будить. Он взял старое одеяло и улегся возле буфета, чтобы заодно посторожить горшки с медом.
Утром в дверь постучали несколько смущенных Родственников и Знакомых и спросили Пуха, не знает ли он, где найти Кролика.
— Он все еще… — начал Пух, но тут же замолчал и немножко подумал. Он подумал о Кролике, о том, что сказал бы Кролик, окажись он на его месте.
— Мой дорогой друг Кролик, — продолжил Пух со всей важностью, на какую был способен, — мой самый дорогой друг Кролик просил передать вам, что вы должны привести в порядок его дом. И не забудьте про грядки на огороде… и… ну да, про грядки. Кролик потом проверит, чтобы все было на своих местах.
И тогда Родственники и Знакомые вместе со всеми жителямй Зачарованного Леса отправились в дом Кролика и навели порядок и сияющую чистоту, причем на это понадобилось совсем немного времени. Все мыли, убирали, чистили и пели свои любимые песенки, а Пятачок спел песенку на французском языке, которой его научил Кристофер Робин. Она была признана самой лучшей, и Пятачок научил этой песенке всех остальных, и они спели ее хором. И даже проснувшийся к этому времени Кролик пел вместе со всеми. Хотя Сова бубнила:
— Вы слышите? Вы слышите? Он немного фальшивит.
Но никто этого не услышал, или все притворились, что не слышат.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой наступает ужасная жара и из реки выходит Некто
Никто не мог припомнить ничего подобного. За сорок дней и сорок ночей не пролилось ни капельки дождя, а солнце становилось все горячее и горячее. Небольшие ручьи уже не искрились. Болото возле домика Иа-Иа пересохло, а большая река стала тоненьким ручейком, и Ру теперь мог перепрыгивать ее, даже не замочив кончик хвоста.
А потом стало еще жарче. Тигра еле-еле передвигался в своей жаркой полосатой шубе, Пятачок прятался в тени Иа-Иа, а Иа-Иа лениво помахивал хвостом, отгоняя назойливых мух. Барометр Совы показывал «Жарко», и сколько бы Сова его ни крутила, стрелка застыла на одном месте и никуда не хотела двигаться и ни в какую не желала обещать даже самого маленького дождя.
Река становилась все уже и уже, и в конце концов превратилась в несколько луж, по которым упоенно скакал Ру. Иногда Кенга так уставала от жары, что не следила за ним, и он, возвращаясь домой, шлепал грязными лапами по чистому ковру.
На дне пересохшей реки Иа-Иа нашел старую железную фляжку с надписью «ХРАБРОМУ ВОИНУ КОРОЛЕВЫ» и решил, что в этой фляжке будет удобно хранить воду, ну, конечно, если когда-нибудь пойдет дождь.
Кристофер Робин и Пух помогли Иа-Иа вытащить фляжку, а потом присели отдохнуть, и Пух вздохнул:
— Тебе хорошо, Кристофер Робин, ты можешь раздеться, а я не могу снять свой мех.
Но Кристофера Робина так разморило от жары, что он не ответил.
И вот однажды, в день, который кто-то назвал одним из самых жарких, а другой — просто самым жарким, из бывшей реки, а теперь — из лужи на берег вышло Долговязое Существо в Блестящей Коричневой Шубке.
— Ух ты! — сказало Существо в Блестящей Коричневой Шубке, озираясь вокруг глазами-бусинками. — Как должна вести себя приличная выдра, когда она не может принять ванну? И, — надменно добавила она, — когда ей нечего есть.
— Ты со мной разговариваешь? — спросил Кролик, который после стирки выливал в лужу мыльную воду из тазика.
— А ты кто, Длинноухий?
— Я — Кролик, — ответил Кролик, его удивил и оскорбил такой вопрос. — А ты кто?
— Здесь я задаю вопросы, Длинноухий Кролик. По-моему, ты не умнее меня, если не знаешь, кто я такая. Тебя только что вытянули за уши из шляпы фокусника?
Кролик так растерялся от этих слов, что просто замер на месте.
Существо в Блестящей Шубке, заметив это, несколько раз хрюкнуло, и это хрюканье очень напоминало хихиканье.
— Ладно, Кролик, если хочешь знать, я — Лотти. Но ты не ответил на мой вопрос.
— На какой вопрос?
— Не помню, — сказала Лотти.
— Мне надо поговорить с Кристофером Робином, — пробормотал Кролик и удрал намного быстрее обычного.
Кристофер Робин изучал карту мира.
— Интересно, почему так много стран раскрашены в розовый цвет? — спросил он.
— Извини, но для всего этого у меня нет времени, — ответил Кролик.
— Да, но ведь земля в этих странах коричневого цвета, а вовсе не розового, — задумчиво продолжил Кристофер Робин. — И если наша планета круглая, то почему карта плоская?
— О, дорогой Кристофер Робин! — взмолился Кролик. Столько вопросов за одно-единственное утро! Тут и Очень Толковый Кролик растеряется. — Видишь ли, из реки только что вылезло Существо в Блестящей Шубке и требует ванну и ужин. И мне все это совсем не нравится.
— У меня есть ванна! — обрадовался Кристофер Робин, тут же позабыв о карте. — А в кладовке лежат консервы.
— Ты хочешь пригласить это Существо сюда?
— Конечно. Пойдем и спросим, не согласится ли оно зайти ко мне в гости.
К тому времени, как они добрались до грязной лужи, которая когда-то была большой рекой, вокруг Лотти собрались почти все обитатели Зачарованного Леса, а она крутилась перед ними, как балерина из музыкальной шкатулки.
— Глядите, — говорила она, — в лучах солнца моя прекрасная шубка отливает серебром, а когда облачно, она становится тусклее. Видите? У меня золотые глаза и длинный хвост. Почему вы не восхищаетесь моим длинным и гибким хвостиком? Боитесь моих белых зубов? Поверьте, они острые, очень острые.
Все в испуге попятились, но Лотти, вильнув хвостом, скрылась за кустарником.
— Попробуйте поймать меня, если сможете! — крикнула она. — Спорим, не сможете?
Все притворились, что не видят Лотти, хотя ее длинный хвост на добрые шесть дюймов выглядывал из-за куста, и только Тигра прыгнул и нечаянно отдавил ей хвост. Лотти угрожающе зарычала.
— Добро пожаловать в Лес, — поторопился сказать Кристофер Робин, пока не началась драка. — Я — Кристофер Робин, и, если хочешь, можешь принять ванну в моем доме.
Лотти благосклонно кивнула.
— Благодарю, Кристофер Робин. Я бы не побеспокоила тебя, если бы так не нуждалась в ванне.
И все направились к дому Кристофера Робина.
Кристофер Робин включил воду и помог Лотти забраться в ванну.
— Чуть прохладнее, Кристофер Робин, — попросила она. — Обожаю холодную воду. Она меня бодрит.
А потом она долго плавала в ванне, подбрасывая и ловя губку, закручиваясь в шар, вращаясь и издавая удовлетворенное и восхищенное ворчание.
Но когда Кристофер Робин предложил ей консервы, Лотти сказала:
— Выдры едят угрей и лягушек, именно это я и хочу на ужин.
— У нас нет угрей и лягушек, Лотти. Может, ты все-таки попробуешь сардины?
— В оливковом масле или в томатном соусе?
— Не знаю! — честно признался Кристофер Робин. Он пошел в кладовку и вернулся оттуда с консервами.
— В приличных домах, — сказала Лотти, — есть и то и другое!
Кристофер Робин завернул Лотти в желтое одеяльце и отнес в гостиную. Потом он подал ей на блюдце сардины в оливковом масле. Она с жадностью и чавканьем проглотила их и сказала:
— Неплохо. А теперь послушайте, как я умею свистеть.
И начала насвистывать мелодию. Лотти свистела очень красиво, все захлопали, а те, кто посмелее, даже закричали: «Браво, Лотти!»
— Спасибо. Мне здесь понравилось. Думаю, я у вас останусь, — сказала она, делая реверанс.
* * *
А дождь все не шел. Иа-Иа пробовал укрыться в собственной тени, но, что бы он ни делал, тень всегда оказывалась проворнее и ускользала. Иа-Иа сдался и пошел собирать росу с листьев колючей ежевики.
— Это такая маленькая забава, — приговаривал он. — Правда, мало приятного, когда в рот попадает паутина. Но лучше уж роса с паутиной, чем совсем ничего.
Кристофер Робин в тот день включил кран, чтобы наполнить ванну для Лотти, но раздался лишь кашляющий звук, и из трубы вырвалась только тоненькая коричневатая струйка.
— О нет! — воскликнула Лотти. — Я не буду купаться в такой грязи! Мне нужна чистая вода!
Но чистой воды не было, и пришлось собрать всех на Срочное Совещание. Сова составила повестку дня, в которой значилось:
Ригламинт Совищания.
