СКАЗКА
о сильном, храбром и непобедимом богатыре Иване-Царевиче
и о прекрасной супруге его Царь-девице
В некотором царстве, в некотором государстве жил царь по имени Архидей. Царь этот жил с супругою своею Дариею много лет, а детей у них не было. Они приходили уже к старости, и начали молить Бога, чтобы Он, даровал им детище. Вскоре после того, царица забеременела и чрез обыкновенное время родила прекрасную дочь, которою назвали Луною. Через год царица родила еще дочь, которая красотою своею превосходила свою старшую сестру, почему ее назвали Звездою. Эти две прекрасные царевны были воспитаны и обучены с большим старанием.
Когда старшей сестре был 15-й, а младшей 14-й год, то они с своими мамушками и нянюшками отравились гулять в зеленые сады. Гуляли они там довольно долго; как вдруг поднялся превеликий вихрь и унес обеих царевен из глаз сопровождавших их мамушек. Нянюшки и мамушки, перепуганные случившимся, побежали к царице Дарии и сообщили ей об этом печальном происшествии. Царица Дария, услыхав такое печальное известие, чуть было и сама не умерла. Потом царица передала об этой печальной вести и царю Архидею, который не менее ее был поражен и опечален постигшим их нежданным и негаданным горем.
Царь решил кликнуть клич: кто отыщет пропавших 'без вести его дочерей, за того он отдаст замуж одну них, которую пожелает сам отыскавший. Но на этот призыв никто не откликнулся. Тогда царь Архидей собрал волхвов и стал у них спрашивать о своих дочерях. Но и те отказались от этого дела, потому что и сами не знали, где находились пропавшие царевны.
Царь затужил о своих дочерях, и в конце концов стал опять очень усердно молить и просить Бога, чтобы он сжалился над ним и при старости даровал бы ему снова детище, которое бы осталось после него наследником государства. В знак своего усердия Архидей роздал великие и щедрые милостыни всем бедным своего царства. Бог услышал его молитву и даровал ему прекрасного сына, которого назвали Иваном-Царевичем.
Когда царевич вырос и стал совершеннолетним, то его обучили разным наукам и рыцарству. Узнал Иван-Царевич о том, что у него есть две сестры, которые пропали неизвестно куда и задумал Иван-Царевич разыскать своих любезных сестер. Стал просить отца своего, чтобы тот отпустил его на поиски сестер, в дальние государства. — «Государь батюшка, — говорил Иван-Царевич, — я пришел к вам, просить вашего благословения на далекий путь в дальние государства. Я хочу отыскать моих пропавших без вести любезных сестер. — «Молодой юноша, Иван-Царевич? — ответил ему отец, — Куда тебя Бог понесет, в какую страну пойдешь ты? Ведь ты еще очень молод, и к дорожным трудам непривычен». Однако царевич неотступно и со слезами начал просить отца, своего, чтобы тот отпустил его. Царь Архидей, видя в царевиче великое желание отправиться в путь — благословил его и представил ему полную свободу и власть поступать во всем но своему усмотрению. Получив отцовское дозволение и благословение на дальний путь, Иван-Царевич распростился со своими родителями, и один как перст, не взяв даже с собой провожатого, отравился в дальнюю дорогу.
Шел Иван-Царевич путем-дорогою несколько месяцев. Случилось ему однажды идти большим густым лесом, и услышал он в стороне от него шум, на который он и пошел. Когда пришел он к тому месту, откуда ранее слышен был шум, то увидел, что два леших дерутся между собою. Он, ничуть не испугавшись, подошел прямо к ним, и спросил: — «послушайте, из-за чего вы деретесь, скажите мне, я помирю вас?» Один из них сказал ему: — «добрый человек, рассуди, пожалуйста, нашу ссору: мы вдвоем шли дорогою, и нашли вот эти вещи, которые лежат здесь на земле: шляпу-невидимку, сапоги-самоходы да еще такую скатерть, что ежели ты ее развернешь, то из нее выпрыгнут 12 молодцов и 12 девиц, понаставят сразу на эту скатерть разных кушаний, напитков и проч. и станут потчевать того, кто развернул скатерть; они потчуют также и других, ежели им это приказано будет. Так вот из этой находки я беру себе сапоги да шляпу, а товарищу моему отдаю скатерть, но ему этого кажется мало: он хочет завладеть всем, и ради этого завел со мною драку». Выслушав лешего, Иван-Царевич сказал ему: — «хорошо, я дело ваше разберу, только вы и мне дайте долю из вашей находки». — «Пожалуй, возьми, сказал ему другой леший, только рассуди хорошенько наше дело. Иван-Царевич сказал им, чтобы они побежали вперегонку по дороге, и кто кого опередит на три версты, тому и достанется вся находка. Оба лешие с радостью согласились на это предложение и взапуски побежали по показанной им дороге.
Когда оба лешие, пустившиеся вперегонки, убежали настолько далеко, что их стало не видно — царевич надел на себя шляпу-невидимку и сделался невидим; потом он надел сапоги-скороходы и, взяв под мышку скатерть, пошел себе далее своим путем.
Лешие, перегнав один другого, прибежали опять на то место, где лежала их находка. Но не найдя ни Ивана-Царевича, ни своей находки, — побежали по лесу разыскивать царевича, и хотя они несколько раз находили прямо на него, но не могли увидать его, потому что на нем была надета шляпа-невидимка. Пробегав и проискав напрасно долгое время свою находку, и все-гаки ничего не найдя, оба лешие напоследок решили прекратить свои поиски и разойтись но своим местам.
Пробыв несколько дней в пути, Иван-Царевич увидал вдруг по дороге маленькую избушку. Он подошел к ней, и затем взошел в самую избушку, где увидал бабу-ягу, которая сидела на полу, упершись ногами в потолок, и пряла шерсть. Увидав царевича, яга промолвила: — «фу, фу, фу! Доселева русского духу слыхом не слыхано было, а ныне и воочию русский дух является. Зачем ты, добрый молодец Иван-Царевич зашел сюда? волей аль неволей?» — «Ах ты глупая старая баба, сказал ей в ответ Иван-Царевич. Ты прежде меня, доброго молодца, напои да накорми, а потом спрашивай. Баба-яга тотчас вскочила, собрала на стол, напоила, накормила Ивана-Царевича и стала опять его расспрашивать: «как и зачем ты сюда зашел». На это в ответ сказал ей Иван-Царевич — «Зашел я сюда сколько волею, то вдвое неволею. Иду искать моих сестричек родных, Луну и Звезду. А вот где мне их сыскать и сам не ведаю». — «Добро, Иван-Царевич, молвила баба-яга. Молись Богу и ложись спать, утро вечера мудренее.
Иван-Царевич послушался бабу-ягу и улегся спать, и тотчас же заснул крепко. Рано утром баба-яга начала будить Ивана-Царевича: — «Добрый молодец, пора тебе и в путь отправляться!» Царевич встал, умылся, оделся, помолился Богу и стал с Ягою прощаться, а Яга и говорит ему: — «Что ж ты, царевич, со мною прощаешься, а не спросишь, куда идти тебе надобно. Слушай, вот что я тебе скажу: ступай прямо по этой дороге; выйдешь в поле и увидишь палаты белокаменные, в этих палатах живет твоя старшая сестра Луна. Только трудно будет ее тебе взять, потому что с нею живет нечистый дух, который приходит к ней медведем, а после оборачивается в человека.
Выслушав рассказ Яги, царевич простился с нею, надел на себя сапоги-самоходы и отправился в путь.
Шел он путем-дорогою три дня и, наконец, увидел в поле те самые палаты белокаменные, про которые сообщила ему баба Яга. Он подошел к ним и потом вошел прямо на широкий двор. На всем дворе не видать было ни одного человека. Тут Иван-Царевич надел на себя шляпу-невидимку и вошел в палаты. Прошел но всем комнатам, наконец вошел в спальню прекрасной царевны. В это время Луна лежала и почивала. Царевич, скинув невидимку, подошел к кровати и стал будить царевну. Прекрасная Луна, пробудясь от сна и увидав около себя молодого юношу, спросила его: кто ты таков и зачем пришел сюда? так как до сего времени она не знала еще своего брата. Царевич на это ответил ей: — «Любезная моя сестрица Луна, не злодея и не иного кого видишь пред собой, а твоего любезного брата Ивана-Царевича. Я принес тебе челобитье от батюшки нашего царя Архидея и матушки пашей царицы Дарии. Они о тебе и о сестре Звезде очень сокрушаются.
Услышав сказанное царевичем, царевна Луна вскочила со своего ложа и начала обнимать царевича, и они целовались и миловались. После радостного свидания Луна сказала ему: — «любезный мой брат! я сердечно рада, что увидала тебя, но опасаюсь, чтобы не пришел медведь, который содержит меня в этих палатах, и я боюсь, чтобы от, не съел бы тебя!» — «Не кручинься о том, — молвил ей Иван-Царевич, — я не боюсь этого!»
Скоро после того поднялся сильнейший вихрь. Царевна Луна, в великом страхе стала говорить царевичу: — «Любезный братец! поскорее спрячься куда-нибудь, а то сейчас придет сюда медведь и съест тебя непременно». — Не бойся, ответил брат, и тотчас же, надев на себя шляпу-невидимку, сел на стул.
В ту же минуту вошел в комнату ожидаемый медведь и, не превращаясь в человека, закричал человеческим голосом: — «Фу, фу, фу! ранее и слыхом здесь не слыхано было русского духа, а теперь что-то пахнуть им стало! Уж наверное, Луна, у тебя есть здесь кто-нибудь?» — «И как тебе не стыдно говорить об этом! Ну, откуда быть здесь русскому духу? Ты сам-то, летая по Руси, набрался наверное русского духа, — вот он тебе и чудится здесь!» — «Не пришел ли твой брат, Иван-Царевич? он ведь родился давно уже». — «Я от роду не видала и не знаю никакого брата, и не знаю даже есть ли он у меня! — Ну, а если бы и был у меня брат и пришел бы сюда, то ты, наверное, съел бы его?» — «Нет! ответил медведь, я никогда бы не сделал этого». — «Не верю!» сказала царевна. — «Я клянусь тебе, чем хочешь, в этом!» отвечал ей медведь. — «Когда так, — промолвила Луна, — то знай, что брат мой сидит возле тебя!» «Что ты!» удивился медведь. «Как же я не вижу его?» — «Право же, говорю тебе, он здесь и сидит около тебя», — еще раз повторила ему царевна.
