Тогда аждаха рассердился и прогнал Катыра, а красавицу Бермес потащил к себе.
– Мой храбрый Кара-Катыр, – кричала она, – не оставляй меня! Спаси от этого ужасного аждахи, возьми с собой!
Кара-Катыр бросился на помощь, и он бы погиб в неравной борьбе, да аж-даха уже скрылся в своем логове, а вход в него завалило огромной скалой.
Кара-Катыр оказался ни с чем. Только и остались у него – маленькая овечка, да вот этот, никуда не годный клыч, которым, наверно, даже масло нельзя разрубить.
Юноша в досаде взмахнул клинком, полоснул им скалу и вздрогнул от неожиданности – этот паршивый клыч расколол каменную глыбу точно орех, и внутри оказалась ослеплённая дневным светом сова. Тяжело хлопая крыльями, она поднялась в воздух. Кара-Катыр пронзил её стрелой, и к его ногам упали три зеленоватых яйца. Кара-Катыр поднял их, и в тот же миг перед ним появился испуганный, дрожащий аждаха. Таким его ещё никто никогда не видел.
«Эге, – подумал Кара-Катыр, – в этих совиных яичках заключено, видно, что-то очень важное для этого чудовища. Дай-ка я раздавлю одно».
Он так и сделал, и аждаха упал на землю и стал умолять:
– Мой ненаглядный, добрый Кара-Катыр! Не губи меня. Я сделаю всё, что прикажешь.
Кара-Катыр приказал сейчас же отдать красавицу Бермес и все сокровища, какие только имеются у аждахи.
Не прошло и секунды, как всё это очутилось перед Кара-Катыром. Тогда он раздавил второе яйцо, и аждаха совсем ослабел и пролепетал:
– Пощади, богатырь… Лучше прикажи что угодно… Кара-Катыр приказал, чтобы он сам, его Бермес и все сокровища перед ним сейчас же оказались дома и чтобы все его встречали и видели, какой он герой.
Не прошло и секунды, как всё это исполнилось и Кара-Катыр очутился перед домом своего отца.
Рядом с ним стояла невиданной красоты девушка, чуть впереди – овечка, подаренная пастухом, а вокруг лежали несчитанные сокровища.
Поодаль, как побитая собака, сидел аждаха и ждал малейшего движения своего повелителя. Кара-Катыр сжал рукой третье яйцо, и аждаха испустил дух.
Весь народ узнал бывшего Грязного ослёнка и удивился – такой он стал красивый и сильный. Потом все бросились к юноше и рассказали ему, что случилось за время его отсутствия. Рассказали, как аждаха отомстил хану с чёрной душой, как до сих пор капает кровь из гранитной скалы, в которую он вонзил нож, и как с каждым днём теряет последние силы вероломный отец Кара-Катыра.
Тогда Кара-Катыр подошёл к скале, легко вынул тот самый клинок, который не могли даже пошатнуть прославленные силачи. Все поразились и закричали: «Слава Кара-Батыру! Слава!»
С этих пор бедного заморыша стали называть по-новому. Он был рад, потому что, конечно, гораздо приятнее называться Грозным Катыром, чем Грязным Катыром.
На следующий день Кара-Катыр женился на красавице Бермес и устроил всеобщий пир. Все радовались его счастью и любили его. Только злая мачеха и её сыновья пуще прежнего ненавидели Кара-Катыра. У них даже печёнки позеленели от зависти, и ханша каждый день уговаривала мужа, чтобы он послал сорок её сыновей к старому пастуху за золотыми овечками, а пасынка – в страну холодных теней к его дедам и прадедам.
– Как же я могу послать Кара-Катыра на верную смерть, – говорил хан, – когда он спас мне жизнь и вынул этот проклятый кинжал аждахи.
Но ханша с каждым днём всё сильней уговаривала хана, а у него недаром была чёрная душа, и поэтому в один из дней он призвал к себе сорок своих сыновей от второй жены и одного сына от первой и сказал им:
– Готовьтесь в дорогу, сорок моих сыновей. Пора вам искать себе жен. Пусть, как и Кара-Катыру, поможет вам старый пастух с его волшебным овечьим стадом.
– А тебе, Кара-Катыр, – продолжал хан, – придётся проститься с красавицей Бермес. Мой покойный отец, уходя в страну теней, забыл сказать мне – кем бы он хотел видеть своего внука, когда тот подрастёт. Иди и спроси.
Сыновья хана с чёрной душой вышли из дворца и пошли туда, где начинается ночь, а Кара-Батыр – туда, где кончают свой путь все, кто когда-либо жил на земле.
За воротами города Кара-Батыр заметил, что следом за ним бежит овечка, подаренная ему добрым пастухом. Как ни отгонял он её, как ни уговаривал вернуться домой, – она не отставала.
«Что ж, – подумал Кара-Батыр, – может быть, веселей мне будет с нею в пути». И он остановил коня и поднял овцу к себе на седло. Так ехали они вперед, и с каждым шагом коня дорога становилась все длиннее, а овца беспокойней. Наконец, в предгорье, где не было ни одной травинки, она вырвалась из рук всадника и побежала к безжизненной серой скале. Здесь среди огромных камней она привела Кара-Батыра к входу в глубокую холодную пещеру, круто уходившую вниз.
«Может быть, это и есть вход в таинственную страну теней», – подумал Кара-Катыр.
Он стреножил коня и смело шагнул в тёмный зев подземного царства. Чем дальше он шёл, тем черней становилась темнота и холоднее ледяной холод.
– Э-ге-ге! – крикнул Кара-Батыр. – Где ты, отец моего отца? Отзовись!
«Отзовиись!» – тысячу раз повторило эхо. Но никто не ответил, и ни одной тени не появилось близ Кара-Катыра. Зато сам он с ужасом почувствовал, как окаменел до колен.
– Э-ге-гей, отец моего отца! – повторил он, и снова никто не ответил, а каменная мертвизна сковала его уже до пояса.
Кара-Катыр не мог уже даже пошевелиться, но он собрал последние силы и крикнул ещё громче прежнего:
– Э-ге-гей, отец моего отца! Отзовись! Это я, дедушка!
– Зачем ты нарушил мой покой, сын моего сына? – спросили Кара-Катыра из темноты.
Юноша догадался, что это его дед, обрадовался и рассказал ему, что он только по приказу отца и мачехи решился потревожить его покой.
Дед простил Кара-Катыра, научил, как ответить отцу, и сказал:
– Теперь уходи.
Каменная половина туловища Кара-Катыра стала такой, какой была прежде.
Он вышел из страны теней и с лёгким сердцем отправился в обратный путь.
Между тем в то время, когда он был уже совсем недалеко от родного города, его сорок братьев по отцу еле добрались до песчаной степи, где их заморыш когда-то встретился со старым пастухом. Они были ленивы и тяжелы – где уж им тягаться с Кара-Катыром!
Вокруг царили пески и сумрак, а братья с трудом нашли кустики колючей тобургу и сухой пенек, о котором рассказывал Кара-Катыр.
– Эй, проклятый прокопченный пень, – закричали они и взмахнули кнутами. – Давай нам поскорее такие же подарки, как и этому паршивому Кара-Катыру.
И вот чёрный обгорелый пенёк превратился в столетнего пастуха, только лицо у него теперь было злое и вместо овец вокруг скакали козлы – худые и препротивные.
– Берите скорей по козлу да прыгайте через меня, – крикнул старик и снова стал иссохшим пнём. Вполголоса, так, чтобы никто не слышал, он добавил: «Да быть вам тем, чем должны быть выродки чёрного хана!»
Братья, не сходя с коней, подхватили козлов и один за другим перескочили через пенек.
Страна заходящего солнца исчезла, а в городе хана с чёрной душой, на плошади, где народ встречал Кара-Катыра, один за другим, точно из-под земли, появились сорок сыновей мачехи Кара-Катыра.
Увидев их, все засмеялись, потому что козлы, которых они привезли, были худы и изъедены язвами. Братья слезли с коней и вдруг у всех на глазах стали вдвое меньше, затем на головах у них появились самые настоящие козлиные рога, а на руках и ногах – копыта. Они стали такими же противными козлами, как и те, которых они привезли. Вместе с ними они кинулись в сторону и вмиг расхватали и сено и листья и всё, что было зелёного поблизости.
– Гоните их вон! – закричали люди, и козлы скоро скрылись далеко за стенами города.
А Кара-Катыр обнял свою Бермес и вместе с ней пошёл в ханский дворец.
– Хотите знать, что сказал мне отец моего отца? – спросил Кара-Катыр. – Он сказал мне: будь ханом!
– Хорошо, будь ханом, Кара-Катыр, – отвечали мачеха и отец, – только не повторяй сейчас того, что он велел передать нам.
– Нет, я повторю, – засмеялся Кара-Катыр. – Он велел сказать: будьте вы свиньями!
Как только Кара-Катыр произнёс эти слова, хан с чёрной душой и его злая жена превратились в диких кабанов и убежали в лес.
От них, говорят, и пошла свиная порода.
А Кара-Катыр и его Бермес поселились в ханском дворце и стали жить на радость и на славу.
Победитель нартов
(Аварская сказка)
Жил-был один бедняк со своим единственным сыном. Ничего у них в хозяйстве не было, кроме одной худой, покрытой коростой кобылы.
Все обижали бедняков, и всех они боялись. Вот сын однажды говорит отцу:
– Если бы был у нас хороший конь, я бы тоже наверно мог стать храбрецом.
– А чем наша кобыла не конь? – говорит отец. – Надо только её откормить.
Покинули они родное селение, отправились в горы. Пустили кобылку на вольные луга, а сами стали жить в пещере.
Прошло время воды, наступило время солнца, кончился месяц оводов, пришёл месяц ночей, – отец и говорит сыну:
