Там шалунишки приложили уши к двери и прислушались. Авдохина и Пирожков одновременно дернули свои двери, рассчитывая внезапным натиском захватить соперника врасплох, и выскочили на площадку, столкнувшись нос к носу. Каждый решил, что поймал другого на месте преступления.
Что было дальше, Маша не успела узнать, потому что папа и мама пришли домой из гостей. Девочка не хотела, чтобы родители знали, что она выходила из квартиры в их отсутствие. Тем более они бы не поверили, что все затеяла не она, а игрушечный пупс Куклаваня. Родители вообще часто многого не понимают, а жаль. Ведь они тоже когда-то были детьми.
Нестрашная сказка для зайцев
Зайцы никогда не засыпали без сказки. Каждый вечер перед сном Маша или кукла Оля рассказывали им ставшие уже привычными истории про Красную Шапочку, Золушку или Кота в сапогах. Но в этот вечер Маши не было дома: она осталась ночевать у бабушки, а куклу Олю взяла с собой. Зайцы хныкали и не хотели ложиться спать без сказки. Под конец их нытье надоело Куклаване, который любил вечерком в тишине порыться в куче старых вещей у себя в ботинке.
— Всё! С меня довольно! Будет вам сказка! Ложитесь в кроватки и закрывайте глазки!
Пупс заложил руки за спину и принялся расхаживать по комнате. Зайцы тихо лежали в своих постельках-варежках и ждали обещанной Куклаваней сказки.
— Чем вам обычно забивает головы эта глупая кукла?
— Жил-был мельник, и было у него три сына. Старшему он оставил мельницу, среднему осла, а младшему кота в сапогах… — пролепетали зайцы.
Куклаваня расхохотался:
— Чем только не дурят детям головы! Пробовал я как-то обуть кошку Дусю, думал, она меньше будет царапаться, и что же? Дуська чуть всю вату из меня не вытормошила!.. Нет уж, дудки! Я расскажу вам другую сказку.
Зайцы навострили ушки.
Сказка Куклавани
У одного хозяина в квартире было очень много пыли. Пыль лежала на полу, на диванах и даже в закрытых ящиках стола. Как-то утром хозяин встал и увидел в пыли следы маленьких ножек, обутых в ботиночки с крошечными гвоздиками. Следы вели в кухню к сахарнице. Как будто ночью здесь прошли десять маленьких человечков.
Вечером хозяин положил на стол в кухне десять конфеток. Девять нормальных, а одну отравленную. Ночью конфеты исчезли. Вечером к сахарнице вели следы только девяти пар маленьких ножек.
На следующий вечер хозяин оставил на столе девять конфеток, а одну из них отравил. Утром он проснулся и насчитал только восемь пар следов.
Хозяин отравил ещё конфетку. Утром он обнаружил, что ночных гостей стало семь. Ещё одна конфетка — и человечков стало шесть. Он раз за разом оставлял на столе по отравленной конфетке, пока однажды не увидел один единственный след. Больше к сахарнице никто не приходил.
Куклаваня закончил сказку и посмотрел на зайчиков, надеясь, что они уже спят. Но Синеус и Трувор только тихо-тихо дрожали в своих кроватках-варежках.
— Расскажи нам лучше про Золушку, — попросили они.
— Ну хорошо. Напомните мне, про что там.
— Жила-была Золушка. Мачеха и две её дочери заставляли Золушку много работать и не разрешали ходить на бал во дворец. Во дворце жил принц… подсказали зайцы.
— А Золушке, стало быть, хотелось замуж, как нашей Дусе, — перебил пупс. Всегда одно и то же. Ну так слушайте продолжение. Золушке надоело, что её держат за дуру и мешают развлекаться. Она хвать хрустальной туфлей мачеху по лбу! Туфля, понятное дело, вдребезги. А потом Золушка заперла сестриц в подвале, а сама побежала на бал. Там она быстренько окрутила принца и обтяпала свое дельце.
— Какое дельце? — удивились зайцы.
— Ясно какое. С принцем. Тот ещё была фрукт эта ваша Золушка.
Куклаваня зевнул и посмотрел на Синеуса и Трувора в надежде, что их тоже клонит ко сну. Но не тут-то было. Зайцы тихонько хныкали в своих постельках, но засыпать не собирались.
— Оля нам не так рассказывала! А-а!
Пупс пришел в крайнее раздражение и запрыгал на месте:
— Ну что вам ещё надо? Хотите, я расскажу про вампиров или про Синюю Бороду?
— Оля нам про них не рассказывала! А-а!
— Надоели вы мне со своими сказками! Последний раз спрашиваю: будете спать или нет? Даю вам три минуты! Если не заснёте — позову Фреддика с пилой! И он вас распилит на кусочки! — пригрозил Куклаваня.
Можете представить себе, что тут началось. Такого громкого визга пупс ещё никогда не слышал. Обычно Синеус и Трувор только чуть-чуть похныкивали, а тут разразилась целая буря! Куклаваня едва не оглох. Он заметался по комнате, не зная, что предпринять. На его счастье, кошка Дуся, разбуженная громким плачем, пришла и успокоила зайцев как смогла. При этом Дуся высказала Куклаване всё, что думала о нём и даже то, чего не думала. Оказалось, что в целом кошка была о пупсе не очень высокого мнения.
Куклаваня обхватил голову руками:
— Ты мне всю душу вымяучила, противная Дуська! Нет уж, в другой раз сами рассказывайте сказки! Дудки! В печёнках у меня уже сидят эти ваши Золушки!
Кошка Дуся обычно бывала в хорошем настроении, а приступы дурного выдавались у неё крайне редко. Днём Дуся спала, но ближе к вечеру, хорошенько покушав, играла с Машей в разные игры: прыгала к ней на руки, ласкалась, тёрлась о ноги, возилась с бумажкой на верёвочке. Только двух игр Дуся терпеть не могла: она не любила, когда её дергают за хвост или запрягают в тележку. В этих случаях Дуся вся взъерошивалась и начинала шипеть, а однажды даже поцарапала одного противного мальчика Петю, который попытался засосать Дусю пылесосом.
Однажды утром кукла Оля пришла навестить кошку и застала её в странном настроении. Дуся каталась по полу и истошно орала каким-то особым хриплым мявом.
— Что с тобой? — участливо спросила Оля. — Ты ушиблась? У тебя болит голова? Ты подвернула лапку?
Дуся приподняла голову и посмотрела на Олю мутным взглядом:
— А, это ты, — сказала она уныло. — Хорошо, что ты пришла, хотя, в сущности, могла бы и не приходить.
— Почему? — удивилась Оля. — Ты же сама приглашала меня вчера. Ты была такая весёлая. Что случилось? Ты простудилась? Я же предупреждала, что нельзя лежать на сквозняке.
— Как бы не так, — вздохнула Дуся. — Какое там простудилась… Ты умеешь хранить секреты?
— Умею. Я умею шить, стирать, готовить обед и секреты хранить, наверное, умею. Во всяком случае свои.
— Понятно, — печально промурлыкала кошка. — Ну да я тебе все равно расскажу… Я влюбилась.
— Да что ты! — обрадовалась Оля. — В кого же?
— В одного кота, — сказала Дуся. — Ты его не знаешь.
— А кто он, этот кот?
— Полное ничтожество. Ну да не в этом дело. Я его люблю.
— Ничего не понимаю, — затрясла кудряшками кукла Оля. — У меня в голове полная неразбериха.
— Неудивительно, — фыркнула Дуся. — У тебя же там ничего нет. Одни дырочки для волос.
Но кукла Оля не обиделась. Слишком любопытно было узнать подробности Дусиной любви. Зачем и почему нужны были ей эти подробности, она и сама не знала, но они были почему-то очень важны для полуторагодовалой куклы с голубыми, как у всех кукол, глазами.
— А где ты встретила этого кота? — спросила Оля. — Ты же всё время дома.
Дуся перевернулась на живот, положила голову на передние лапки и тяжело-тяжело вздохнула:
— Я его в окно увидела. Он на соседней крыше пел серенады.
— Чего пел?
— Серенады. Песни такие.
— И хорошо пел?
— Хуже некуда, — призналась Дуся. — Совсем скверно.
— И ты влюбилась? — Кукле Оле становилось все интереснее и инте-реснее.
— Ага. Надо же в кого-нибудь влюбиться. Весна ведь, — уныло заметила кошка.
— И какой он? Красивый?
— Какое там. Самый обыкновенный беспородный кот. Небось, живёт на помойке и питается рыбьими хвостами, — Дуся поморщилась.
— А что ты в нём нашла?
— Ничего я в нём не находила. Я в него влюбилась! Ты, кукла, совсем глупая!
Дуся встала и в беспокойстве стала ходить по комнате. Она всё обнюхивала, вскакивала на стулья и столы, принималась кататься по полу и драть когтями диван.
— Ты чего? — спросила Оля. — Чего ты маешься? Неужели нельзя любить тихо? Свернись себе клубочком у батарейки и люби.
— Я страдаю. Разве ты не понимаешь, что я страдаю? Я себе просто места не нахожу.
— А в кого-нибудь другого нельзя влюбиться? Почему в него? Потому что он пел серенады?
— Ты не понимаешь, — замотала головой кошка. — Он здесь вообще ни при чём. Если бы его даже не было на крыше или если бы он не пел серенады, я бы всё равно влюбилась. Это всё весна, понимаешь?
— Смутно. — Оля поправила бант. — Это, выходит, что я должна влюбиться в Куклаваню только потому, что сейчас весна?
— Ты-то тут причём? — Дуся хлестнула хвостом. — Ты ещё маленькая. А твой Куклаваня просто недозрелый пупс. Любовь — она только у взрослых. Просто иногда очень хочется влюбиться и влюбляешься, а так что? Пустяки!
