Погладил тогда довольный домовенок свой животик и принялся рассказывать Литяне о своих приключениях. Только ахал в ответ домовои, слушая о девочках-снежинках, да о походе в нору Змея Горыныча.
А как рассказал Кузька обо всем, поинтересовался:
— А что это ты, Литяня, такой невеселый? Может, подсобить в чем?
Вздохнул только Литяня:
— Завтра праздник. Люди должны весну встречать. Блины печь, солнышко приманивать да потчевать. А у нас опять ничего не будет. Раньше мы тоже гуляли, песни пели, танцевали. А с тех пор, как Баба Яга всех перессорила, да заклятье наложила, так все прекратилось. Сидим все по своим домам, ни общего веселья, ни радости. Да я ж тебе уже рассказывал.
Закручинился Кузька:
— Ох, что за беда такая! Нафанюшка, что же делать, как им помочь?
— Что-то не узнаю я тебя, Кузька, совсем. Какой-то ты неуверенный стал. Хнычешь все время, что делать не знаешь. Видно, захвалил тебя кто-то да и сглазил невзначай. Вспоминай скорей, да избавляйся от беды своей. А потом уж и другим помочь сможешь.
Вышел Кузька из дома, присел на пригретый солнышком пенек и задумался. И вправду, что это он от всех шарахается, всех пугается, да заплакать норовит? А уж про Змея Торыныча и говорить нечего! Как он под его кроватью трясся, вылезать боялся. Что за напасть такая на него нашла, да и когда?
И вспомнил тут Кузька, как они с Белебеней попали в эту деревушку. И как расхваливал его всем братишка, про подвиги рассказывал. А Кузька загордился, заважничал. Так вот, оказывается, откуда болезнь его пошла, в зайчишку-трусишку превратила!
Вскочил Кузька на пенек, три раза на одной ноге покрутился, сказал про себя заветные слова — заговор, которому его еще дед Папила научил. Крепко-накрепко зажмурился, а потом как закричит:
— А вот и я, прежний Кузька! И лес ему эхом ответил:
— Здравствуй, прежний Кузька!
Раз он прежний Кузька, значит, обязательно помочь должен этой деревеньке.
— А сундучок-то мой на что? — сам себя спросил Кузька. — В нем же такая сила спрятана!
И обрадованный домовенок побежал в избу.
Ухватил он сундучок, подумал немножко, да стал кликать взъерошенного воробья, копошащегося в сене за окном:
— Отрепыш, Отрепыш, лети-ка поближе, дело есть.
— Какое, чирик, дело, чирик? — тут же заинтересовался любопытный воробышек.
— Хочешь помирить здешних домовых? Воробей задумался.
— Хочу, чирик! Будут мирно, хорошо жить — больше зерна станет. Больше нам перепадет.
— Тогда полетай по дворам. Если домовые хотят увидеть чудо, то пусть приходят в наш двор как можно скорее. Они от Литяни да от сороки-белобоки знают про мой сундучок.
Воробышек улетел, довольно чирикая. А Кузька принялся ожидать. Через некоторое время за печкой было полно домовых. Даже маленькие домовятки все прибежали. И дед Скалдыр пришел. Ему тоже не терпелось разгадать тайну волшебного сундучка.
И стоят домовые за печкой, и сидят. Друг с другом никто не разговаривает, друг на друга не смотрят. Но всем интересно, что за волшебный сундучок? Какое он чудо сотворит?
Поставил Кузька сундучок на видное место, попросил домовых:
— Клятву сначала дайте, что никаким злодеям-лиходеям тайну не расскажете.
Домовые дружно за Кузькой клятву повторили, ждут-поджидают, что дальше будет.
— Ну а теперь за мной следом пойте:
Сундучок наш расписной,
Позолоченный, чудной,
Песенку тебе споем,
Расскажи нам обо всем…
Сундучок с тихим перезвоном открылся, и из него полился поток света. Кузька с хитрой улыбкой быстренько положил туда какой-то листочек. Этот листочек он по всей деревушке искал, у девочки из соседнего дома нашел. На листочке девочка свой домик нарисовала-нацарапала и домики своих соседей. Вся деревня поместилась. Как Кузька рисунок положил, так крышка закрылась, и приятный голос проговорил:
— В маленькой деревеньке, далеко от речки жили-были…
И услышали тут домовые рассказ про то, как прилетела в эту деревушку Баба Яга и всех перессорила. Что с тех самых пор не было в деревушке спокойного житья, радостного бытья. Все друг на друга обижаются, друг от друга прячут что-то, показать-рассказать боятся. Домовые дела свои забросили, людям помогать перестали. За порядком уже не следили, не присматривали. Вот беда-то и пришла. Обеднела деревушка, обнищали избушки.
— Не будет склада, если нет лада, — проговорил в конце концов волшебный сундучок и примолк.
Задумались домовые, примолкли. Что-то делать надо. Посмотрели тогда они друг на друга, и засмущались, глаза опустили. После такой долгой ссоры и страшно так сразу руку другому протянуть.
А Кузька и тут не растерялся. Пока все думали да раздумывали, он куда-то убежал, за ним и Нафаня поспешил. Домовые и опомниться не успели, как Кузька вернулся. В руках большущий блин тянет, другой Нафаня несет. Всех они угощают, всех приглашают.
Домовые посмотрели, да за стол-то и присели. Сидят, едят и незаметно разговорились. Про ссоры и обиды уже не вспоминают. Праздник светлый встречают. Солнышко ясное прославляют.
А только поели — в пляс захотели. Кузька вперед выскочил, подбоченился:
— Кто с нами, кто с нами петь да плясать…
Домовые подхватили, во двор вышли, в хоровод встали. Только пыль столбом.
Всем радостно, всем весело.
Так и спало заклятие Бабы Яги, так и исчезло зло. Поняли домовые, что надо держаться всем вместе, дружбу беречь.
И пошла в деревне другая жизнь. Домики все чистенькие стоят, хозяйство наладилось, друг к другу в гости стали ходить, помогать кому надо. И про Кузьку с его волшебным сундучком не забывали. Часто его навещали или приветы ему передавали.
А Кузька вместе с Нафаней до родных своих все-таки добрался. К новоселью, конечно, припозднился, но зато день рождения деда Папилы отметить успел. Погулял, со всеми свиделся, отдохнул, поплясал и попел вволю. А после этого назад, в свою деревушку отправился. Теперь его уже сам Нафаня провожал. Чтобы ничего не случилось, нигде бы Кузька не потерялся.
Вернулся домовенок домой, посмотрел на бабку Настасью, внучку Анютку, на свой родной двор и проговорил:
— Хорошо в гостях, а дома все же лучше! Больше никуда не пойду! Здесь останусь. Пусть гости сами ко мне ходят — и приветим, и приголубим, и накормим, и развеселим.
— Это ты всякий раз говоришь, когда возвращаешься. А сам без приключений не можешь! — засмеялся Нафаня.
— Ладно, — согласился Кузька, — вот поживу немного дома, порядок наведу, а там посмотрим…
