Максим парень настойчивый, ходит и ходит. Время идет ближе к осени. Листья на деревьях пожелтели, осыпаться стали. А Максим все ходит.
Вот раз идет он лесом, слышит — в отдалении топорами постукивают, и ветерком человеческую речь доносит. Пошел он на голоса и вышел на просеку. Видит — артель лесорубов работает. Подошел он к лесорубам. Закурили, разговорились. Лесорубы Максима спрашивают:
— Ты что же это, парень, по лесу с инструментом ходишь? Дела ищешь или от дела рыщешь?
— Я, — говорит Максим, — липу ищу. Мне отец велел на Липе жениться. Только та Липа для меня неподходящая, вот я и пошел искать ту, которая для меня подходящая.
Лесорубы видят, что Максим без шуток говорит, совсем даже невесело, как бы в задумчивости. Посмеялись они над ним:
— Ты, — говорят, — разумком-то, верно, тронутый? Из-за угла, что ли, напуганный? Или тебя мамаша-родительница маленького по нечаянности из зыбки уронила?
А среди лесорубов был один старичок. Отозвал он Максима в сторону и стал ему говорить:
— Похоже, малый, ты своей цели достиг. Вот тут недалечко видал я диво-дивное — стоит преогромная липа, весь лес желтый, лист опадает, а она зеленая-раззеленая. И вся в цвету. И топором малость посечена, вроде кто срубить хотел, да не одолел. Ребятам про то не сказываю, а у самого из головы не выходит.
Выслушал Максим и едва дух перевел:
— Это она! — говорит. — Куда же мне, дедушка, идти-то теперь?
— Ступай до конца этой просеки, — говорит старичок, — а там ее издали видно будет.
Пошел Максим просекой и, как до конца дошел, увидал он свою липу — стоит она зеленая и вся в цвету. Подошел Максим, шапку снял, поклонился и говорит:
— Здравствуй, невеста моя ненаглядная! Много места я исходил, а все-таки тебя нашел.
Шумнула липа листочками, и послышался тихий голос:
— Что же ты, Максимушка, как долго меня искал, столько времени понапрасну потерял? Ведь для тебя по всему пути липовый цвет был насоренный.
— А я, — говорит Максим, и внимания на это не обратил, не догадался. Ну что же, время назад не воротишь. Говори, что же мне теперь делать? Как тебя выручать?
Липа ему отвечает:
— Утро вечера мудренее, при белом дне видно будет, что делать. А теперь садись, отдохни, а я тебе о своей горькой доле буду рассказывать.
Сел Максим возле липы, и всю ночь она листочками пошумывала и тихим голосом рассказывала:
— Больше трехсот лет тому назад на этом месте, где теперь ваш дом стоит, стояла махонькая избеночка. Жили в ней мы с матушкой. Она была вдовая, а детей — только я одна. А на том месте, где вашего соседа дом стоял, жил тогда богатый старик. Поговаривали про того старика, что он колдовством занимается, и все его боялись. Стала я в возраст приходить, приглянулась я этому старику. Пришел он к моей матушке с подарками и стал за меня свататься. Матушка подарков не приняла и старику отказала: «Не отдам, — говорит, — я свою дочку за тебя, за такого за старого, ты ее век загубишь». Ушел старик. А матушка мне строго наказала: «Берегись, дочка, этого старика, на глаза ему не попадайся, а пуще всего остерегайся на его землю ногой ступить». Ну я и остерегалась. А раз как-то вымыла я на речке белье, принесла, да и стала в саду на кустики развешивать. У меня ветром из рук платок вырвало, да и снесло на старикову сторону. Я за платком побежала, забылась, да и ступила ногой на его землю. Старик тут как тут, словно из-под земли вырос. Спрашивает: «Пойдешь за меня замуж?».
Я ему в ответ: «Нет, не пойду». Стал он уговаривать: «Если пойдешь за меня, будешь жить в богатстве, нарядная будешь ходить, есть-пить будешь сладко. А не пойдешь, то и не сойти тебе с этого места». Почуяла я, что ноги мои к земле прирастают, заплакала и стала просить: «Отпусти меня, дедушка». А он: «Какой я тебе дедушка? Я твой жених! Смотри, какой я молодой». И обернулся молодцом. Глядит на меня ласково и говорит: «Последний раз спрашиваю — пойдешь за меня замуж?» А у меня уже и речи нет, я только головой помотала — нет, мол, не пойду. Он опять стариком обернулся и зашипел: «Ну так стоять, говорит, тебе бессловесным деревом до тех пор, как явится жених по тебе. Когда назовет он тебя при людях своей невестой, тогда ты листьями зашумишь и расцветешь. Назовет второй раз — будешь голос иметь. Назовет третий раз — тогда только ты примешь свой прежний человеческий облик. А до этого не будешь ни цвести, ни листьями шуметь. Топором, говорит, тебя никто не срубит, а если кто намахнется, унесет тебя силой нездешней за тридцать верст». И стала я деревенеть, деревенеть и обратилась в молоденькую липочку. Поглядел на меня старик и говорит:
«Стоишь? Ну и стой, ожидай своего жениха. Только, говорит, напрасно ожидать будешь: не найдется на свете такого дурака, который бы на стоеросовом дереве жениться пожелал». Раскатился тут старик страшным хохотом и скрылся, как сквозь землю провалился. А я так и осталась стоять деревом. Поискала меня матушка по лесу, покричала, в слезах домой пришла. Старик услыхал, как она кличет, говорит ей: «Ты Липку ищешь? Погляди — в саду липка стоит, не твоя ли?» Догадалась матушка, что старик меня в дерево обратил, стала она просить-умолять, а он только посмеялся. Затосковала моя матушка, так с тем и в могилу сошла. А старик долго жил. Но и он кончился. Как настал его смертный час, пошел от его дома черный дым, и весь дом без пылу истлел, только пепел на том месте остался… Вот так и стояла я деревом триста годов. Кабы не ты, Максимушка, может, и еще долго стояла бы. За то, что ты с меня колдовство смял, буду я тебе в жизни подругой верной и в делах твоих помощницей. А теперь иди к своему родителю и в третий раз объяви меня своей невестой. Обо мне не беспокойся. Найдешь меня на этом же месте. Иди-ка, вот уже светать начинает.
Попрощался Максим с липой и отправился домой. Пришел он домой хотя и усталый, но веселый. Говорит отцу:
— Благослови меня, тятенька, я жениться хочу.
— На ком? — спрашивает отец.
— Все на ней же, — отвечает Максим, — на липе. Помнишь, — был у нас разговор такой?
Отец обрадовался, — думал он про соседку Олимпиаду, говорит:
— Вот спасибо, сынок, порадовал ты меня. Стало быть, ты видался с ней, с Липой-то?
— Видался, — говорит Максим. Переночевал он ночку дома и стал отца торопить:
— Поедем, тятенька, за Липой. Ей там больше оставаться невозможно.
Запрягли лошадь и поехали. Часа через три и докатили. Стали они к концу просеки подъезжать, Максим даже с лица помучнел — нет на этом месте липы, а только стоит избеночка крохотная. Не помнил Максим, как он в ту избеночку вошел, и только тогда отлегло у него от сердца, когда он свою невесту в ее настоящем человеческом облике увидал. Взял он ее за руку, подвел к отцу и говорит:
— Вот, тятенька, моя невеста Липа. Отец было рассердился:
— Как же, — говорит, это так? Да что же, — говорит, — это за обман такой?
Ну, однако, девушка старику понравилась, и лицом и речами, и не стал он сыну возражать.
Ладно, — говорит, — живите дружно, а я на вас порадуюсь.
Поженились Максим с Липой и стали жить счастливо.
Эта сказка про те давние годы, когда женщина не видала свободы. А кто здесь под богатым колдуном подразумевается, надо думать, что каждый и сам догадается.
Ходила девушка по лесу, собирала ягоду-малину. Не заметила, как забрела в такую чащобу, что назад пути не найдет. Она и туда, и сюда, и влево, и вправо — нет нигде ни дорожки, ни тропочки. Бродила она день, и два, и три, ягодой кормилась, под кустами ночевала.
На четвертые сутки вышла девушка на зеленую светлую поляну и надивиться не может: стоит посреди поляны огромный-преогромный дуб, а на том дубу на самом верху большое искусно сделанное гнездо. А в гнезде птица невиданной красоты, разукрашенная яркими разноцветными и золотыми перьями. Взмахнула птица крылами — и всю поляну чудесным светом озарило. Запела птица веселым голосом — словно на гуслях звонких заиграли. Хвостом птица повернула — и вся поляна пошла кругом, стоит девушка, где стояла, а уже на другом месте очутилась, будто плывет она в лодке мимо лесу, мимо частого, только деревья перед глазами мелькают.
Так приблизилась девушка к гнезду чудесной птицы. И заговорила птица человеческим голосом:
— Кто ты такая, девушка? Откуда? Как ты меня нашла и зачем искала?
Отвечала ей девушка:
— Заплуталась я в темном лесу и зашла сюда по нечаянности, не своею волею, а случайным случаем. И что ты за птица, я не знаю, а только прошу — не губи меня.
Засмеялась чудесная птица, будто серебряные колокольчики прозвенели. Говорит она девушке: — Я никого не гублю. Имя мое — Птица Радость, потому что я всему живому радость даю. Куда я прилечу, там и радость будет.
Вздохнула девушка и проговорила:
— Я у отца и матери в бедности живу, и, наверно, поэтому я тебя никогда не видала. Не прилетала ты к нам.
