Сергей Козлов - Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе

— А у тебя с собой что-нибудь было?

— Ага.

— Мешочек, — сказал Ёжик.

— С морковкой, — сказал Медвежонок.

— Правильно! — сказал Заяц. — Вы знаете, кто вы для меня? Вы для меня самые-самые лучшие из всех, кто есть на земле!

Посыпал мелкий снежок, потом прекратился, лишь ветер слабо раскачивал верхушки деревьев.

Трава, неопавшие листья, ветви — всё поблёкло, посветлело от холода.

Но лес стоял ещё большой, красивый, только пустой и печальный.

Ворон сидел на суку и думал свою старинную думу. «Опять зима, — думал Ворон. — Опять снегом всё заметёт, завьюжит; ёлки заиндевеют; ветки берёз станут хрупкими от мороза. Вспыхнет солнце, но ненадолго, неярко, и в ранних зимних сумерках будем летать только мы, вороны. Летать и каркать».

Надвинулись сумерки.

«Полетаю», — подумал Ворон. И неожиданно легко соскользнул с насиженного места.

Он летел почти не двигая крыльями, чуть заметным движением плеча выбирая дорогу между деревьев.

«Никого, — вздыхал Ворон. — Куда они все попрятались?» И действительно, лес был пуст и сир.

— Сер-р-р! — вслух сказал Ворон. Он опустился на старый пень посреди поляны и медленно повернул голову с синими глазами.

— Ворона, — сказал Ёжику Медвежонок.

— Где?

— Вон на пне.

Они сидели под большой ёлкой и глядели, как лес заливают серые сумерки.

— Пойдём с ней поразговариваем, — сказал Ёжик.

— А что ты ей скажешь?

— А ничего. Позову чай пить. Скажу: «Скоро стемнеет. Пойдёмте, Ворона, чай пить».

— Идём, — сказал Медвежонок. Они вылезли из-под ёлки и подошли к Ворону.

— Скоро стемнеет, — сказал Ёжик. — Ворона, идёмте чай пить.

— Я Вор-р-рон, — медленно, хрипло сказал Ворон. — Я чая не пью.

— А у нас — малиновое варенье, — сказал Медвежонок.

— И грибки!

Ворон смотрел на Ёжика с Медвежонком старинными, каменными глазами и думал: «Э-хэ-хэх!..»

— Я чая не пью, — сказал он.

— Мёдом угощу, — сказал Медвежонок.

— А у нас и брусника, и клюковка, — сказал Ёжик. Ворон ничего не сказал.

Он тяжело взмахнул крыльями и поплыл над поляной. В густых сумерках с распростёртыми крыльями он казался таким огромным, что Ёжик с Медвежонком даже присели.

— Вот это птица! — сказал Медвежонок. — Будет она с тобой чай пить!

— Это он, Ворон, — сказал Ёжик.

— Всё равно птица. «Позовём, позовём!» — передразнил он Ёжика. — Позвали.

— Ну и что? — сказал Ёжик. — Он привыкнет. Представляешь, всё один и один. А в следующий раз — обязательно согласится…

Уже почти в темноте Ворон летел над полем, видел какие-то далёкие огоньки и почти ни о чём не думал, только широко и сильно подымал и опускал крылья.

Ещё совсем немного — и загорятся звёзды, и выплывет месяц и поплывёт, покачиваясь, над тихими осенними полями. Потом месяц заглянет в лес, постоит немного, зацепившись за верхушку самой высокой ёлки, и тут его увидят Ёжик с Медвежонком.

— Гляди, — скажет Ёжик.

— Угу, — скажет Медвежонок. А месяц подымется ещё выше и зальёт своим холодным, тусклым светом всю землю.

Так было каждый вечер в эту ясную холодную осень. И каждый вечер Ёжик с Медвежонком собирались то у Ёжика, то у Медвежонка и о чём-нибудь говорили. Вот и сегодня Ёжик сказал Медвежонку:

— Как всё-таки хорошо, что мы друг у друга есть!

Медвежонок кивнул.

— Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем.

— А ты где?

— А меня нет.

— Так не бывает, — сказал Медвежонок.

— Я тоже так думаю, — сказал Ёжик. — Но вдруг вот — меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?

— Пойду к тебе.

— Куда?

— Как — куда? Домой. Приду и скажу: «Ну что ж ты не пришёл, Ёжик?» А ты скажешь…

— Вот глупый! Что же я скажу, если меня нет?

— Если нет дома, значит, ты пошёл ко мне. Прибегу домой. А-а, ты здесь! И начну…

— Что?

— Ругать!

— За что?

— Как за что? За то, что не сделал, как договорились.

— А как договорились?

— Откуда я знаю? Но ты должен быть или у меня, или у себя дома.

— Но меня же совсем нет. Понимаешь?

— Так вот же ты сидишь!

— Это я сейчас сижу, а если меня не будет совсем, где я буду?

— Или у меня, или у себя.

— Это, если я есть.

— Ну, да, — сказал Медвежонок.

— А если меня совсем нет?

— Тогда ты сидишь на реке и смотришь на месяц.

— И на реке нет.

— Тогда ты пошёл куда-нибудь и ещё не вернулся. Я побегу, обшарю весь лес и тебя найду!

— Ты всё уже обшарил, — сказал Ёжик. — И не нашёл.

— Побегу в соседний лес!

— И там нет.

— Переверну всё вверх дном, и ты отыщешься!

— Нет меня. Нигде нет.

— Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, — сказал Медвежонок. — И закричу: «Ё-ё-ё-жи-и-и-к!», и ты услышишь и закричишь: «Медвежоно-о-о-к!..» Вот.

— Нет, — сказал Ёжик. — Меня ни капельки нет. Понимаешь?

— Что ты ко мне пристал? — рассердился Медвежонок. — Если тебя нет, то и меня нет. Понял?

— Нет, ты — есть; а вот меня — нет. Медвежонок замолчал и нахмурился.

— Ну, Медвежонок!.. Медвежонок не ответил.

Он глядел, как месяц, поднявшись высоко над лесом, льёт на них с Ёжиком свой холодный свет.

«Бывает же — топишь печку, глядишь на огонь и думаешь: вот она какая, большая зима!

И вдруг просыпаешься ночью от непонятного шума. Ветер, думаешь, бушует вьюга, но нет, звук не такой, а далёкий какой-то, очень знакомый звук. Что же это?

И засыпаешь снова. А утром выбегаешь на крыльцо — лес в тумане и ни островка снега не видно нигде. Куда же она подевалась, зима?

Тогда сбегаешь с крыльца и видишь… лужу.

Настоящую лужу посреди зимы. И от всех деревьев идёт пар. Что же это? А это ночью прошёл дождь. Большой, сильный дождь. И смыл снег. И прогнал мороз. И в лесу стало тепло, как бывает только ранней осенью».

Вот как думал Медвежонок тихим тёплым утром посреди зимы.

«Что же теперь делать?» — думал Медвежонок. — Топить печку или нет? Щипать на растопку лучинки или не надо? И вообще как это так — опять лето?»

И Медвежонок побежал к Ёжику посоветоваться. Ёжик ходил вокруг своего дома в глубокой задумчивости.

— Не понимаю, — бормотал Ёжик, — как это так — ливень посреди зимы? И тут прибежал Медвежонок.

— Ну что? — ещё издали крикнул он.

— Что-что? Печку затопил? — спросил Ёжик.

— Нет, — сказал Медвежонок.

— Лучинок нащипал?

— Не-а, — сказал Медвежонок.

— А что же ты делал?

— Думал, — сказал Медвежонок.

— Я тоже.

И они стали ходить вокруг Ёжикиного дома и думать вместе.

— Как ты думаешь, — сказал Ёжик. — Если прошёл дождь и теперь туман, может ещё быть мороз?

— Не думаю, — сказал Медвежонок.

— Значит, если мороз быть не может, значит, может быть только тепло.

— Значит, — сказал Медвежонок.

— А чтобы было тепло — должно появиться солнце.

— Должно, — сказал Медвежонок.

— А когда солнышко, хорошо быть на реке.

— Я бы в жизни не догадался, — сказал Медвежонок.

— Тогда давай возьмём и позавтракаем у реки, — предложил Ёжик.

— Угу, — сказал Медвежонок.

И они сложили в корзину грибы, мёд, чайник, чашки и пошли к реке.

— Куда вы это идёте? — спросила Белка.

— К реке, — сказал Ёжик. — Завтракать.

— Возьмите меня с собой!

— Айда!

И Белка взяла орешков и чашку и поспешила следом.

— Идём, — сказал Медвежонок.

Выбежал из травы Хомячок.

— А я уж заснул, — сказал он. — А тут — вода! Куда это вы?

— Завтракать, к реке, — сказал Заяц. — Идём с нами!

— У меня еда с собой, — сказал Хомячок и постучал лапой по раздувшемуся мешку за щекой, — только чашки нету, — и пошёл следом.

Пришли к реке, развели костёр, сели завтракать. Выглянуло солнце. Солнце осветило реку, и тот берег, и завтракающих друзей. Туман растаял.

— Если б не дождь, — щурясь, сказал Хомячок, — так бы и не увиделись до весны.

— Если б не дождь, — сказала Белка, — уж так бы не попрощались.

— Если б не Ёжик, — сказал Медвежонок, — никто бы не догадался в такую теплынь позавтракать на реке.

А Ёжик, прикрыв глаза, пил чай, слушал тишину, птицу, вдруг тонко и чисто запевшую за рекой, и думал, что, если б не все они, зачем бы понадобилось тепло этому зимнему лесу?