Последними в землянку с визгом вкатились три маленьких лешачонка. Внешне они были очень похожи на обезьянок, и вели себя нисколько не лучше. Лешачата тут же устроили в жилище кикиморы такой тарарам, что главе семьи пришлось их утихомиривать. Леший влепил звонкую затрещину одному, вышвырнул из землянки второго, а третьего, самого младшего, сунул под мышку и уселся за стол.
— Что же это твой балбес приходит с добычей, а ты молчишь? — с укором обратился леший к кикиморе. — Хорошо, соседа встретил. Он мне и рассказал.
— С добычей, — недовольно пробурчала кикимора. — Кинтохо дружка себе привел, чтоб ему пусто было. Непутевый растет. Нет, чтобы мамане гостинец притащить.
Слушая весь этот людоедский бред, Филипп не знал, что и думать. С одной стороны подменыш обещал ему свое покровительство, а с другой — все эти сказочные страшилища говорили о нем, словно он уже лежал на блюде посреди стола, и его осталось только полить постным маслом и посыпать укропом. «Вот влопался, — думал он. — Ничего себе сказочная страна! А где же добрые волшебники и разные феи? Хранитель говорил, что со злом надо бороться добром. Да как же с ними добром бороться? Они же не знают, что это такое. Сожрут меня здесь, и никакой Кинтохо не поможет!» После того, как вся семья леших расселась, Филипп заметил, что землянка как-будто сделалась шире, а колченогий стол увеличился в размерах. «Ну вот тебе и волшебство, — с тоской подумал он. — Только лучше бы его не было. Оказывается, сказки лучше всего читать дома, в теплой постели»
— Ну, рассказывай, куда путь держишь? — поинтересовался леший у гостя из другого мира.
— А вы леший? — робко спросил Филипп.
— Да, мы леший, — ответил одноглазый бородач.
— Я к вам всего на одну минуточку, — пояснил Филипп. — Мне нужно добраться до Черного Камня.
— Да, есть такой Камень. Исполняет любые желания, — леший поскреб бороду и, скосив глаза на Филиппа, спросил: — А у тебя есть какое-нибудь желание?
— Хочу вернуться домой, к родителям, — вздохнув, ответил Филипп. — Я попал сюда случайно. Нажал на какую-то железку.
— Ну, разве это желание, — крякнул от досады леший. — Ты бы ещё у волшебного Камня попросил почесать тебе спину или попить воды. Вот если бы ты захотел сто двадцать мешков золота. Или стать правителем сказочной страны. А ещё лучше — властителем всего мира, а может и всех миров, которые есть на земле. Это было бы настоящее желание. А так, чего зря к Камню ходить? Только ноги зря трепать.
— А почему вы не попросите у Камня, чтобы он сделал вас главным в вашей сказочной стране? — вдруг спросил Филипп.
— М-да, — леший ненадолго растерялся, но потом все же ответил: — Если ты будешь задавать глупые вопросы, я тебя защекочу[Считается, что леший может защекотать человека до смерти.]. — Ты ешь, ешь орешки-то, — вставила лешачиха. — С орешками ты…
— Цыц! — оборвал её леший и с неохотой проговорил: — Всяк сверчок знай свой шесток. Мне и в леших неплохо живется.
В это время младший лешачонок обхватил косматую голову лешего обеими руками и изо всех сил вцепился зубами в большое оттопыренное ухо отца.
— Ах ты, черт! — завопил леший.
Он схватил лешачонка, оторвал от себя и швырнул в дальний угол. Лешачонок врезался в стену, взвыл от боли и пулей вылетел из землянки. Все, кроме Филиппа, зашлись диким хохотом, начали колотить руками по столу и дрыгать ногами. Они так исступленно веселились, что по углам дрожала паутина, а её хозяева — пауки — попрятались меж корней деревьев.
А вскоре лешачонок вернулся в землянку со своими братьями, и втроем они принялись играть в какую-то очень шумную игру. Лешачата скакали по стенам и потолку, часто ныряли под стол и дергали всех за ноги. При этом они так пронзительно визжали, что у Филиппа и даже у Кинтохо заложило уши.
— Пошли к черту! — заорал на них подменыш. Он схватил со стола пустую берестяную тарелку и метнул вслед лешачонку. Это снова вызвало взрыв смеха.
«Ну и порядочки у них! — поразился Филипп, которому и с самого начала показалось здесь не очень уютно. — Ну и развлечения! И Кинтохо точно такой же, как и они. Правильно говорят: «с кем поведешься, того и наберешься» Когда все отсмеялись, леший вдруг треснул кулаком по столу и гаркнул:
— Кикимора, чтоб ты ослепла, старая кочерга! Угощение давай! А то сидим как ненормальные, разговоры говорим.
Хозяйка землянки немного покряхтела, но деваться было некуда. Она снова запустила пальцы в лохмотья и, словно фокусник, выудила оттуда три больших берестяных миски. Затем, подумав, достала бутыль с мутной болотной водой, на поверхности которой плавала ряска.
Филипп взглянул на угощение и не поверил своим глазам. Чтобы получше рассмотреть содержимое мисок, он подвинулся ближе и обомлел.
— А… что это? — с ужасом спросил он.
— Ох, какие мы нежные! — язвительно произнесла кикимора и в сердцах плюнула на пол. — Тьфу на тебя.
— Это то, что они лопают, — пояснил подменыш и начал перечислять блюда: — Вот это свежие дождевые черви с мышиными хвостами. Это жабьи глаза с пиявками. А вот это, — Кинтохо показал на блюдо, в которое леший уже запустил толстые волосатые пальцы. — Это самое лакомое. Это змеиные языки в ядовитом соусе. Хочешь попробовать?
— Нет, спасибо, — испуганно отпрянул от стола Филипп, и подменыш рассмеялся. Видно было, что ему доставляет удовольствие подтрунивать и пугать гостя.
— Опять он со своими спасибами, — проворчала кикимора. — Нет, чтобы к черту послать, невежа.
— Ничего-ничего, нам больше достанется, — уплетая змеиные языки, проговорил леший.
— Мы лучше ягоды с орехами, — сказал Кинтохо и подмигнул Филиппу.
Семья леших с кикиморой так увлеклись трапезой, что со стола во все стороны летели брызги. Они жадно хватали мерзкое угощение руками, громко чавкали и с причмокиванием обсасывали свои грязные пальцы.
Филипп отодвигался от стола все дальше и дальше. Он с отвращением наблюдал за нечистью и думал: «Какая гадость. Надо скорее бежать к Черному Камню. Буду идти днем и ночью, но дойду раньше времени» — А почему нет музыки? — вытирая руки о лохмотья, спросил леший. Кикимора, ты что, оглохла? Музыку давай.
Услышав, что здесь есть какая-то музыка, Филипп очень удивился. Он начал озираться, но ничего похожего на магнитофон, радиоприемник или музыкальные инструменты не увидел. А тем временем кикимора сняла с полки причудливо изогнутый корешок, плюнула на него, шепотом прочитала заклинание, и корешок превратился в живую ворону. Затем кикимора посадила птицу на жердочку и приказала:
— Пой.
Ворона «запела». Она каркала так громко и неистово, что в ночном лесу проснулись и испуганно заголосили птицы, а в землянке изо всех щелей полезли тараканы.
Визг лешачат и карканье вороны вконец доконали Филиппа, и тогда он решил выйти на свежий воздух. Филипп тихо поднялся из-за стола и направился к выходу. В это время леший начал рассказывать историю об упыре из соседнего леса. Чтобы его услышали, лешему приходилось орать, и это никого не смущало. Рассказ об упыре был страшен, но все почему-то хохотали и хлопали друг друга по плечам и спине.
Поначалу никто не обратил на Филиппа внимания, а когда он дошел до выхода, в землянке вдруг воцарилась мертвая тишина. После такого гвалта наступившее безмолвие напугало Филиппа, и он резко обернулся.
— Ты куда это собрался? — подбоченившись, спросила кикимора.
— На улицу, — ответил Филипп и виновато добавил: — На минутку. мне надо.
Все замерли в ожидании, что скажет хозяйка дома, но вместо неё ответил подменыш:
— Иди-иди. Только не уходи далеко, а то заблудишься.
В сказочном лесу было тихо и безветренно. Свежий ночной воздух на вкус был одновременно и сладковатым и терпким. Огромная полная луна освещала поляну холодным серебристым светом. Благодаря этому деревья, трава и столб с магическими письменами стояли, словно посыпанные волшебной пудрой. Казалось, что они сами источают лунный свет.
Несмотря на усталость, Филипп был так поражен красотой ночного леса, что решил немедленно позвать Кинтохо и предложить ему погулять вместе. Он подошел к земляной норе кикиморы, нагнулся и вдруг услышал голос подменыша:
— Да куда он денется?
— Правильно, — гнусаво подтвердила кикимора. — Человек отсюда не выберется. Ночь — наше время.
«И правда, — ещё ничего не подозревая, подумал Филипп. — Я здесь как в ловушке. Хорошо, что я встретил Кинтохо. Одного бы меня давно сожрали» Филипп хотел было спуститься в землянку, но тут услышал нечто такое, от чего волосы у него на голове встали дыбом.
— Скорей бы полночь, — тихо проскрипел леший. — Кикимора, чтоб ты околела. А ведь мальчишка в твой котел не поместится.
— Сходи за своим, — ответила хозяйка дома.
После этих страшных слов ноги у Филиппа подкосились, и он кубарем скатился в землянку. Затем Филипп с криком вскочил и, не помня себя от ужаса, бросился на улицу.
