— А ты говоришь, сбылась вековая мечта? — перебила черепаху Мурена, начиная свирепеть.
— Я знаю тайну осьминожьего рода! — пугаясь, зашептала громче черепаха. — Вы можете прославиться, Величественная Мурена! Извести, изничтожить весь народ осьминожьего королевства.
— Говори! — защелкала зубами Мурена.
— Самым уязвимым местом осьминогов является...
— На, получай! — Оська выскочил из укрытия. — Это за наследника, хорошего товарища. Это — за меня, осьминожку-туни! — Оська выстреливал в Мурену залпами осьминожьих чернил. — А это, — Оська выпустил весь остаток чернил, — за весь род осьминогов, чтобы неповадно было нас уничтожать!
Мурена замерла, потом стала крутиться, пытаясь смыть липкие фиолетовые чернила, но этой ей плохо удавалось.
Черепаха в панике, работая лапами-ластами, поплыла в противоположную сторону от замка злой Мурены.
На палубе судна вокруг царицы прыгали осьминожки.
— Мурена, Мурена! Грязное полено! Черные клыки! Глазки-пузырьки! — дразнился Османик.
Оська, выделывая невероятные фигуры, кричал.
— Мура, Мура, Мура, дура! Мура — щучья фигура! Осьминожек не хватай! А чернила поглотай!
— Дразниться нехорошо, некрасиво! — остановила их Изабелита.
— Нехорошо? Некрасиво? — возмутился Оська. — А высушивать живьем красиво, хорошо?
Но, однако, дразниться осьминожки перестали и поплыли к тюрьме, чтобы в ней на время спрятаться и подумать, что делать дальше. Мурена должна вот-вот прийти в себя. И шутка эта могла плохо кончиться.
Из-за решетки осьминожки видели, как Морской Дьявол Манта, явившись за очередной партией жертв, был страшно удивлен, не обнаружив в темнице ни одной порядочной рыбины. Маленькая Изабелита была не в счет. Боясь гнева Мурены, Морской Дьявол решил бежать. Он знал, пусть он и крупнее Мурены, свирепая и кровожадная царица со своими придворными кошками-акулами ни перед чем не остановится.
— А быть съеденным, — решил Дьявол, — не велика честь!
И махнув плавниками-крыльями, Морской Дьявол Манта, как огромная морская птица, торопливо уплывал прочь от рыбьей тюрьмы, прочь из царства жестокой Мурены.
Наконец, придя в себя после необычной покраски, отмывшись, изрядно проголодавшаяся Мурена рявкнула:
— Эй, костяное чучело! Дьявол Двурогий! Долго я буду ждать? — Но никто не отозвался и не появился.
— Оглохли! — рычала Мурена. — Уши водой залило? — в ответ полное безмолвие моря. — Куда Дьявол подевался? Верно, новую партию рыб гонит?
В великом гневе Мурена метнулась к большому аквариуму, откуда исходил запах свежей рыбы. Но кроме двух ненавистных осьминожек да рыбки, оставленной на вырастание, Мурена никого не обнаружила. Из-за решетки ей, самой Величественной и Жестокой, перед которой трепетало все живое, осьминожки, эти ничтожества, показывали кукиш.
Такого Мурена стерпеть не могла. Она бросилась на решетку, грызла железные прутья, ломала острые зубы.
Вот перекушен один прут, вот другой. Еще минута, и она ворвется в клетку, чтобы уничтожить этих смелых малышей ненавистного осьминожьего государства. Но тут Мурена увидела три торпеды. Торпеды неслись прямо на нее. Злая царица, не знавшая страха, задрожала. Ее черная спина покрылась мурашками. Поджав хвост, как только могла, Мурена отпрянула в сторону и бросилась удирать, забыв обо всем.
Пара огромных глаз припала к фиолетовым кораллам и слилась с ними. Метнулось огромное щупальце и заплясало по металлической дряхлой обшивке судна. Вот оно обхватило киль корабля.
— Да это же папа! — закричал Оська.
Сильные щупальца обхватили клетку, стали ломать ее на куски. Темница превратилась в груду ржавого железного лома.
— Вот вы где? — сильное отцовское щупальце схватило Оську за то место, где положено быть уху, и слегка тряхнуло. — Скверный осьминожка! — говорил отец, поглаживая сына. — Заставил нас с мамой волноваться. Да и ты, наследничек бывший, хорош, — кивнул Оськин отец в сторону Османика. — Мать там испереживалась. Великий гневался. Многим из-за тебя досталось. Многое зато и переменилось! Живо собирайтесь! Домой! Я к братьям сплаваю. Они замок Мурены рушат. Надо посмотреть, что за место.
— А Мурена? — спросил Оська. — Не вернется?
— Что Мурена? — воскликнул отец. — Мурены еще не раз встретятся, пока живете в море.
— Твой папа больше моего, — шепнул Оське Османик. — Он среди туни великий?
— Мы о таких глупостях не говорим, — усмехнулся Оська. — Папа мой большой, сильный. Его все рыбаки уважают.
— А как же теперь мы, Великие Османы? — вздохнул Османик.
— Да какие вы Великие? — засмеялся Оська. — Не Великие, а толстые. Ленивые, неработящие. Так себе, осьминоги, и только. Изабелита, прощай! — Оська протянул к рыбке все свои щупальца. — Расти большая. Да не попадайся акулам в пасть!
— Прощайте, но я уже взрослая. Я из маленьких рыб, — нежно махала плавниками красивая рыбка. — Я вас немного провожу и поплыву к солнечным островам, где живут мои родные.
Три больших торпеды, сопровождая две маленькие, уходили все дальше и дальше от затонувшего корабля, от разрушенного замка свирепой и жестокой царицы рыбы-змеи — Мурены.
