— Я уже сплю, — через минутку сообщила Лисе, — вот послушайте: хррр, хррр, хррр!
— Молодчина! — похвалил её Лазающий Мышонок.
— Мы тоже спим, — похвастались Том и Малыш Пер. — Хррр, хррр, хррр, хррр!
Лазающий Мышонок обрадовался: наконец-то бельчата заснули и он может сходить на кухню и заняться там очень важным делом. Но только он поднялся со своего кресла, как снова из-под одеяла выглянула Лисе.
— Дядюшка Лазающий Мышонок, — сказала она, — если ты нам споёшь ещё одну песенку, мы заснём совсем-совсем быстро.
«Да, да, — подумал Лазающий Мышонок, — надо спеть им мою колыбельную песенку. Тогда они уж наверняка заснут». И он запел:
Засыпай, малышка,
Серенькая мышка. крываем хвостик,
Сны придут к нам в гости.
В лисьей норке на кровать
Даже Лис улёгся спать. пят и совы, и коты.
Засыпай, малыш, и ты.
— Какая хорошая песенка… — задумчиво проговорила Лисе.
Но Лазающий Мышонок уже ничего не слышал. Он крепко спал, уютно свернувшись калачиком.
— Ты спишь, дядюшка Лазающий Мышонок? — осторожно спросила Лисе.
Но ей никто не ответил — Мышонок только тихонько посапывал во сне.
— Смотрите, как он быстро заснул, — удивился Малыш Пер.
— Наверное, он очень устал быть нашей нянькой, — вслух подумал Том. (И он не ошибся…)
Поздно вечером, когда папа Йене с женой вернулись домой, бельчата сидели в своих кроватках и хором пели колыбельную песенку Лазающего Мышонка. А сам Мышонок мирно посапывал в кресле-качалке.
— Бедный маленький Лазающий Мышонок! — воскликнула Бельчиха-мама, войдя в кухню. — Он даже ничего не поел.
Когда Лазающий Мышонок услышал, что говорят о еде, он тут же проснулся.
— Ой, как же это я забыл про еду! — забеспокоился он.
— Я подогрею тебе какао, — сказала Бельчиха-мама.
И Лазающий Мышонок уселся за стол и стал уплетать бутерброды, запивая их какао.
— Как вели себя дети? — поинтересовался папа Йене.
— Прекрасно, — ответил Лазающий Мышонок, уписывая очередной бутерброд.
— Я так и думал, — с удовлетворением заметил папа Йене.
Когда Лазающий Мышонок наелся досыта, благодарные родители вручили ему большой пакет с орехами, и довольный Мышонок отправился домой. Он прижимал к груди пакет с орехами, и ему казалось, что вечер он провёл замечательно. Вот только бельчата проснулись на следующий день так поздно, что пропустили свою любимую детскую передачу по радио, и это их очень-очень огорчило.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. О бабушке лесной Мыши, которая пришла в гости к Мортену, и о Мортене, который писал письмо папаше Бамсе
Это случилось в воскресенье в лесу Ёлки-на-Горке. Папа Йене прогуливался с бельчатами по деревьям. Лазающий Мышонок, расположившись на зеленом суку, распевал свои песенки, а Зайка-пекарь сидел на крылечке пекарни и уплетал круглые булочки, когда на лесной тропинке появилась старая Лесная Мышь с зонтиком под мышкой. Это была бабушка Мор-тена. Она поздоровалась со всеми, кого знала: ласково улыбнулась Зайке, помахала лапкой бельчатам и приветливо кивнула папе Йенсу и Лазающему Мышонку. Но был в лесу некто, с кем старая Лесная Мышь вовсе не хотела встречаться, и оттого она зорко поглядывала по сторонам, напевая свою песенку,
ПЕСЕНКУ БАБУШКИ ЛЕСНОЙ МЫШИ:
Если мышка захочет пойти погулять,
Эта мышка должна обязательно знать:
С ней может случиться такое!
Вдруг кто-то захочет жаркое…
Какое жаркое?
Такое жаркое —
Из мышки стушить.
Жаркое — это я,
Жаркое — это ты.
Жаркое из мышки не прочь поесть коты.
Вот филин крутит головой,
Наверно, он следит за мной
И думает, что это
Гуляет здесь конфета.
Вот эта конфета,
Конфета вот эта
Под зонтиком идёт.
Конфета — это я,
Конфета — это ты.
Конфеты эти любят и совы, и коты.
Здесь в норке Миккель-Лис живёт,
Он только и ждёт, когда пройдёт
Мимо норы его мышка,
Какая-нибудь глупышка,
Мышка-глупышка,
Глупая мышка,
Чтобы её схватить.
Глупышка — это я,
Глупышка — это ты.
Глупышек этих любят и лисы, и коты.
Допев песенку до конца, бабушка раскрыла над головой свой большой зонтик. Она раскрыла его совсем не потому, что шёл дождь, а потому что на самой верхушке дерева, под которым проходила бабушка, жила Сова. А когда маленькая Лесная Мышь проходит под деревом, на котором живёт Сова, ей надо быть очень осторожной. И без зонтика тут не обойтись. Ведь если раскрыт над головой зонтик, Сова ни за что не догадается, кто прячется под ним.
Бабушка Лесная Мышь всегда была осторожна (недаром она дожила до столь преклонного возраста), но на этот раз её спасла не осторожность, а случайность… Да, Сова не заметила бабушку, Миккель-Лис лежал под кустом и спал, но под деревом, в густой траве, сидел Петер-Ёжик. Он поджидал бабушку Лесную Мышь, чтобы её съесть. Но когда бабушка подошла к дереву, под которым притаился Ёжик, внезапно налетел такой сильный порыв ветра, что ей пришлось двумя лапками изо всей силы ухватиться за ручку зонтика, и она совсем забыла об осторожности. Тут бы ей несдобровать, но ветер подул с такой силой, что зонтик взвился в небо, унося за собой старую Лесную Мышь. А удивлённый Петер-Ёжик бегал вокруг дерева и сердито фыркал себе под нос.
— Фук-фук-фук, куда девалась эта Лесная Мышь, которую я только что видел? Исчезла! Исчезла бесследно! Невероятно!
А бабушка Лесная Мышь парила под зонтиком высоко в небе. Впервые в жизни ей довелось летать, но старая Лесная Мышь совсем не испугалась. Наоборот, ей это так понравилось, что она даже запела песенку. Вот послушай
БАБУШКИНУ ЛЕТАТЕЛЬНУЮ ПЕСЕНКУ:
Я к Мортену в гости собралась.
Посмотрите-ка, куда я забралась!
Посмотрите-ка! Ура! Я лечу под зонтом.
И все ниже, и дальше, и меньше мой дом,
Я его уже вижу с трудом.
Удивляется Ёжик колючий:
«Как же мышка забралась за тучу?»
Этот Ёжик хотел меня съесть на обед.
До свидания, Ёжик, меня уже нет,
Передай своим деткам привет.
Мне бы надо лежать под периной,
Ну а я опускаюсь в долину.
Меня Мортен давно дожидается.
Вот он, вот он, стоит, улыбается!
Твоя бабушка, Мортен, спускается!
Добрый день!
Добрый день! обрый день!
Когда бабушка допела свою песенку, ветер утих, и она плавно приземлилась прямо перед домиком Мортена.
— Добрый день, добрый день, бабушка! — закричал Мортен. — Как я рад тебя видеть!
— Здравствуй, мой дорогой малыш! — ответила бабушка. — Ты не поверишь: меня чуть не съели по дороге, — весело добавила она.
— Тьфу! Опять этот противный Лис, — расстроился Мортен.
— Ты прав, дорогой, — вздохнула бабушка. — Только это был не Лис. На этот раз меня хотел проглотить Петер-Ёжик.
— Все равно — тьфу! — заупрямился Мортен. — Тьфу и на Лиса, и на Петера-Ёжика, и на Сову вместе с ними! Обидно, что в нашем лесу творятся такие дела.
— Какие «такие дела»?
— Да вот такие, что мы поедаем друг друга.
— Ты прав, дорогой. Но ведь так было всегда: подкрадутся, ам! — и готово.
— Я никогда никого не ем, — возразил Мортен. — Мне бы и в голову не пришло съесть Петера-Ёжика. Да он, наверно, и невкусный. А разве я мог бы съесть Миккеля! — продолжал Мортен.
— Нет, дорогой, конечно, не мог бы.
— Тогда почему же Лис должен съесть нас? — не унимался Мортен.
— Потому что он Лис, — объяснила бабушка. — И если можно, мой милый, поговорим о чем-нибудь другом, более интересном.
Ты ведь знаешь, что Мортен был очень послушным Лесным Мышонком, и он сразу же прекратил этот неприятный разговор. Он накрыл на стол, достал из шкафчика свою чудесную слойку и налил бабушке чашечку кофе, потому что больше всего на свете старая Лесная Мышь любила слойки с изюмом и кофе.
— Прекрасный кофе, — похвалила она, — настоящий бобовый кофе. А какая вкусная слойка! Ты сам её пёк, милый?
— Что ты, бабушка! Я выменял её на орехи у Зайки-пекаря. Хочешь ещё кусочек?
— Спасибо, дружок, я уже сыта.
— Но ведь осталось ещё четыре кусочка!
— А ты припрячь их для своего лучшего друга Лазающего Мышонка, — предложила бабушка.
— Ты думаешь, стоит? — засомневался Мортен.
— Я в этом уверена, дорогой. Он так обрадуется.
— Да, он-то обрадуется, — согласился Мортен.
И Мортен положил оставшиеся четыре кусочка слойки снова в шкафчик, чтобы сохранить их для Лазающего Мышонка.
Вечером, когда Мортен проводил бабушку, он вернулся к себе домой и глубоко задумался. Разговор с бабушкой никак не выходил у него из головы. Он достал ручку, чернила и бумагу и уселся за стол — ему хотелось кое-что написать. Он долго сидел, думал и писал, и снова думал, и опять писал. Поздно вечером в гости к Мортену заскочил Лазающий Мышонок и очень удивился:
— Ты что, стихи сочиняешь?
