Тогда я предложил найти водителя, который управляет бульдозером, и попросить его не разрушать Веселый Бор.
— А он вас послушает? — спросила тетушка очень серьезно.
— Если хороший человек, то послушает.
— А если плохой?
— Нужно на него посмотреть, и тогда мы решим, какой он человек, — так решили мы с тетушкой.
После этих слов привязали к тетушке бечеву и направились к Веселому Бору на велосипедах. Тетушка в своем нарядном ярко-зеленом платье реяла над нами, будто флаг у наступающей армии. На опушке леса, около бульдозера, мы встали. Звенели кузнечики в траве, сверкали слюдяными крыльями стрекозы, свиристели птицы. Тетушка присела с лета прямо на железную крышу кабины и осмотрелась.
— Я вижу человека, который отдыхает под кустом, — объявила она, озирая окрестности. Сверху ей, конечно, все было видно. — Не его ли мы ищем?
Мы пошли в указанном направлении и увидели человека. Прикрыв лицо соломенной шляпой, он мирно дремал под деревом.
— Извините, — обратился к нему Димок, наклоняясь к шляпе, — не вы ли будете водителем бульдозера?
Человек под шляпой вздохнул и ответил хрипло:
— Ну, я.
— А почему вы спите? — спросили мы с Димком уже хором.
— Нет. Я не сплю, — отвечал человек, но шляпы не поднял. — Кстати, меня зовут Петер.
— А что вы тут, Петер, делаете, если вы не спите?
— Я размышляю.
— А о чем вы размышляете?
— Я размышляю о том, что хорошо бы увести мою машину подальше от леса, который зовется Веселый Бор.
— Почему же вы тогда лежите и не уводите машину? Ваш бульдозер, между прочим, пугает не только людей, но и животных.
— Он даже меня пугает, — сознался Петер и приподнял на секунду шляпу. У него оказались молодое лицо и голубые глаза. — Извините, — добавил он. — Но я скрываюсь под шляпой, потому что мне стыдно, что я водитель этого страшного бульдозера.
— Но вы еще не сделали ничего плохого! — воскликнули мы с Димком.
— Сделал, — со вздохом отвечал голубоглазый Петер. — А кто же привел сюда эту махину, как не я?
— Но вам за это уже стыдно, не правда ли? — спросили мы вразнобой с Димком. — Тогда вставайте, мы пойдем к тетушке Доре, пусть она на вас посмотрит. — Мы думаем, что она вас простит.
Тетушка Дора продолжала сидеть на кабине машины и встретила нас строгим вопросом:
— Это он? Да?
— Он, — отвечали мы. — Его зовут Петер, и ему стыдно.
— Но он понимает, что будет, если он тронет Веселый Бор?
— Я не стану трогать Веселого Бора, — сказал Петер, и голубые глаза его наполнились слезами.
Тетушка медленно опустилась на землю и заглянула Петеру в лицо.
— Да, — решила она, поджимая губы. — Он, наверное, хороший человек. А значит, он сейчас уведет свое страшилище. Ведь вы уведете его?
— Уведу, — сказал голубоглазый Петер. — Но мне это должен приказать мой начальник.
— А кто ваш начальник?
Человек посмотрел на нас с Димком и вздохнул. Он снова закрыл лицо шляпой, так ему было стыдно, и до нас глухо донеслось:
— Он тоже хороший человек, поверьте.
— Но как его найти?
— Зачем его искать? Он же папа этих братьев!
Тетушка посмотрела на нас, на голубоглазого Петера и велела ехать домой. А водителю уже сверху крикнула, свешивая голову, что он может не закрывать лица, потому что не только мы, но и другие люди поверят, что он никогда не тронет Веселого Бора. А вот когда уверимся, что мы вместе с водителем Петером этот Веселый Бор спасли, мы попросим его покатать нас на крыше своей железной машины. Вот это будет настоящий праздник.
Глава одиннадцатая, в которой глава строительной фирмы выступает против полетов
Но до праздника было еще далеко. На следующий день выступил по радио сам глава фирмы мистер Адамс. Он как раз был начальником нашего папы, а его фирма именовалась довольно пространно: «Дороги, которые мы выбираем». Сокращенно ДКМВ.
Так вот, мистер Адамс поведал слушателям, какая это будет гладкая и красивая дорога через лес. По этой дороге к нам хлынет поток туристов, жаждущих узреть все достопримечательности нашего города. А это прибыль, это зажиточность, это, в конце концов, работа для нашей молодежи. Новые заправки, новые мастерские для ремонта, ночные клубы, и новые кафе, и новые туристские центры. Вот что такое современная дорога, которая связывает нас с миром.
— Но некоторые жители, — продолжил мистер Адамс после паузы свое эмоциональное выступление, — явно не в ладах с прогрессом. Они почему-то решили, что наступила эра каких-то эфемерных полетов, а значит, ни машины, ни дороги им больше не понадобятся. Но простите, ведь пока никто из горожан не летает и неизвестно, когда полетит, кроме разве одной странной тетушки по имени Дора, летательные способности которой еще никем не подтверждены. Мало нам проблем с заезжими шарлатанами, прорицателями, сектантами и всякого рода фокусниками, делающими деньги из воздуха. Теперь объявилась неведомо откуда эта самая летучая тетушка, и доверчивые жители нашего замечательного города сразу поверили в новое чудо, не без помощи здешней прессы, которая никогда не отличалась своей объективностью. Им вдруг показалось, что они смогут летать, как означенная тетушка. Отвергая дороги, а значит, автомобили, они забывают главное, что жизнь — это движение, как утверждал великий Толстой, а без движения жизнь прекратится. Люди не могут не передвигаться, таковы законы цивилизации. Дороги связывают континенты, и страны, и города. Но и внутри города, как бы мал он ни был, кому-то нужно попасть в магазин, кому-то на службу, или на занятия, или на стадион, или еще куда. Или наши мечтатели хотят снова вернуться к лошадям, которые возили некогда со скоростью пешехода наших бабушек и дедушек в позапрошлом веке? Но это дико. Это абсурдно и смешно. Так же смешно, как представить в своих фантазиях город будущего, в котором все станут летать. Ну, допустим, допустим, это произошло, хотя ни я, ни мои коллеги в это, конечно, не верят. А как, простите, будет регулироваться движение в таком городе? Кто проложит воздушные трассы для летающих жителей, и какие светофоры для этого нужны? Или вы думаете, что городская полиция и автоинспекция тоже станут летать, чтобы ловить воздушных, простите за каламбур, лихачей? Да и кто будет отвечать за жизнь гражданина, если что-то с ним случится и он, не дай Бог, зацепится за электрические провода или просто не рассчитает и рухнет с небес на землю? А что будет с детьми, которые не умеют себя как следует вести на земле, не то что в воздухе? А еще добавлю, я не могу представить город, в котором не нужны будут лестницы и подъезды, а только балконы да крыши для того, чтобы попасть в свои квартиры. Все это, повторяю, не более чем фантазии недалеких людей. А тем, кто смотрит дальше, я скажу: нам с вами по пути в будущее, куда нас поведет сверкающая на солнце дорога. И мы с нее не свернем… — пауза. — Я призываю горожан моего родного города образумиться, прийти в себя и настроиться на деловой лад. А чтобы мои слова обрели реальное значение, я предлагаю в ближайшее воскресенье всем имеющим авто проехать по центральным улицам и площади на своей машине. В знак солидарности с компанией вы можете приклеить на стекло нашу эмблему ДКМВ, что означает, вы это сами знаете: дороги, которые мы с вами вместе выбираем. И выбираем, и строим! А в двенадцать дня на центральной площади города всем прибывшим на авто с нашей эмблемой мы вручим памятные подарки от фирмы: набор дорожных карт, бесплатные талоны для заправки горючим, талоны на бесплатный гарантийный ремонт и многое другое. А лучший из лучших водителей получит ключи от новой машины, которая, как мы надеемся, первой проедет по новой, построенной нами дороге. Мы в вас верим и ждем, дорогие мои земляки!
Глава двенадцатая, из которой вытекает, что тетушка страстно обожает футбол
Выступления папиного шефа тетушка, конечно, не слышала, она полеживала в саду на уровне нижних веток яблони, возле своих любимых белых роз и перечитывала любимую старую книгу. Тетушка уверяет, что некоторые свои книги она читает по многу раз, и чем чаще читает, тем они больше ей нравятся. Вот в такой момент и прибежал наш друг из городской газеты «Мы сами с усами» мистер Томас и, размахивая длинными руками, словно мельница крыльями, стал пересказывать выступление папиного шефа. Тетушка сразу все поняла. Но была при этом, как всегда, спокойна и обстоятельна. Ее нисколько не задело сравнение с заезжими шарлатанами, а вот слова по поводу лошадей, которые возили наших бабушек и дедушек, пришлись ей даже по душе.
— Отчего бы нам и правда не вернуться к лошадям! — воскликнула она громко. — Я как раз читала мемуары одного маркиза, который путешествовал из Парижа в Марсель на лошадях, и как это было по-человечески! Он глазел не на дорожные рекламы, а на природу, и он слышал не рычание мотора, а пение птиц, а вместо бензина вдыхал ароматы лугов и запах моря… Что бы мог написать современный автотурист вместо этого?
