Но вот однажды в роскошный столичный офис компании явилась невзрачно одетая сухонькая старушка, которая пожелала говорить лично с королем.
— Земля в районе Клеверного Холма принадлежит мне, — сообщила она, — и я готова уступить вам большую ее часть за исключением семи акров на самой вершине и пятнадцати акров вокруг них, но за это вы должны выстроить две высоких стены, одна из которых будет окружать мой семиакровый участок, а другая — участок в пятнадцать акров. Причем стены должны быть сложены из добротного красного кирпича, а не из этой дешевой желтой дряни, которой вы уже застроили всю округу. Кроме того, вы в ближайшие дни издадите закон, в соответствии с которым всякое лицо, дерзнувшее украсть яблоко из моего сада, должно быть повешено на ветвях обворованного им дерева. Таковы мои условия. Что вы на это скажете?
Королю вовсе не улыбалась перспектива возводить стены из дорогого красного кирпича, но все же он сказал «да», потому что по натуре был человеком азартным и, занявшись однажды спекулятивной застройкой, уже не мог остановиться и готов был идти на многие жертвы ради расширения своего дела. Цветущий Клеверный Холм давно уже стал ему костью в горле, и Фортунатусу не терпелось увидеть, как он будет съеден длинными желтыми гусеницами его улиц.
Пожилая женщина хотела, чтобы стены вокруг ее участка располагались по окружности.
Однако землемеры компании привыкли размечать участки по квадратам и никак не могли отмерить точную площадь внутри двух окружностей. Бедняги в сердцах ломали свои землемерные инструменты и пригоршнями рвали на себе волосы. В конце концов король, встревоженный порчей казенного имущества и поголовным облысением своих сотрудников, сказал:
— Ах, чтоб вас всех! Раз не можете начертить круги, расположите участки вот так… — и он набросал план на обратной стороне подвернувшегося под руку парламентского акта.
Они тут же взялись за дело и в кратчайшие сроки обе стены были построены. Однако, осмотрев их, старушка осталась очень недовольна тем обстоятельством, что в одном месте — а именно, на стыке двух первых и пятнадцатого квадратов — ее сад оказался отделен от окружающего мира только одной стеной. Она заявила королю протест, но тот отказался что-либо переделывать, сославшись на то, что участки огорожены, а остальное его уже не касается. Тогда старушка потребовала, чтобы ей дали свирепого бульдога, который, будучи посажен на цепь в слабом пункте у стыка трех квадратов, перегрызал бы глотку всякому, кто попытается проникнуть здесь в ее владения. В данном вопросе король пошел ей навстречу и через пару дней лично привел на Клеверный Холм здоровенного бульдога по имени Марта.
— Марта бросается на всех, в ком нет королевской крови, — сказал он. — Она выросла на моей псарне и, разумеется, хорошо воспитана, поэтому ей даже в голову не придет укусить члена какой-нибудь королевской фамилии. Впрочем, это не должно вас беспокоить, поскольку люди столь высокого ранга не занимаются воровством яблок в чужих садах.
На том они и порешили. Старушка поместила Марту на цепи с внутренней стороны ограды в самом уязвимом ее месте, после чего засадила свой участок яблоневыми деревьями, поставила в центре его небольшой домик и, пристроившись у окошка, стала ждать.
А король между тем был почти счастлив. Гусеницы из желтого кирпича проглотили большую часть Клеверного Холма, оставив нетронутой лишь его макушку, где за двумя высокими красными стенами укрылся яблоневый сад и дом бывшей владелицы всех окрестных земель.
Что касается несчастной королевы, то она продолжала заниматься своими делами — варила джемы, солила огурцы, следила за чистотой во дворце — и время от времени спрашивала супруга:
— Послушай, Фортунатус, ты уверен, что на мисс Робинсон можно положиться? Увидим ли мы вновь нашу милую Дэйзи?
В ответ на это король скреб в затылке, ерошил свои рыжие бакенбарды, нервно закуривал папиросу и говорил:
— Мы должны ждать и надеяться. Ты же знаешь, дорогая, у мисс Робинсон были отличные рекомендации, и я не мог с ходу послать на виселицу столь почтенную леди, не дав ей шанса самой поправить положение.
Прошло еще несколько долгих месяцев, и вот в один прекрасный день построенный королем желто-кирпичный город стал свидетелем весьма яркого и эффектного зрелища. По узким пыльным улочкам, мимо приземистых фонарей и жестяных урн для мусора проскакали верхом на великолепных конях шестеро заморских принцев. На головах у них красовались модные шляпы с плюмажами и кокардами, конская сбруя была отделана серебром и бриллиантами, а их сабли в золоченых ножнах так ярко сверкали на солнце, что дети от восторга хлопали в ладоши, а вечно недовольные старухи-сплетницы, глядя на юные лица приезжих, вместо обычного «Шляются тут, миллионеры проклятые!» говорили: «Храни вас Бог, молодые господа!»
Вы, понятно, уже догадались, что эти шестеро принцев явились сюда за шестью подросшими воспитанницами школы мисс Фицрой Робинсон, которые с давних пор были предназначены им в невесты. Родители принцев, жившие за тридевять земель на другом краю света, куда не дотягиваются даже телеграфные линии, не знали о таинственном исчезновении принцесс, и отправили своих сыновей в дальний путь, дав им адрес школы и наказав тотчас по прибытии обвенчаться и немедля везти молодых жен домой.
Но когда принцы подъехали к Специальному Учебному Заведению для дочерей высокородных и т. д. монархов, они к своему удивлению обнаружили, что эта хваленая закрытая школа была в действительности куда более закрытой, чем они могли ожидать, ибо на дверях ее висел тяжелый замок, а в окошке маячил листок с объявлением:
«Сдаются комнаты со всей обстановкой или без нее (по желанию нанимателя).
Цена — договорная».
Все шесть принцев по очереди заглянули в окно и остались довольны обстановкой. Особенно им понравились вышитые салфетки и бумажные цветы — здесь явно чувствовалась заботливая женская рука. Поэтому они, не задумываясь, арендовали здание школы и превратили его в свою временную резиденцию. Кухарки в доме не было, но вопрос с питанием решился в тот же день, когда гостеприимный король Фортунатус выдал им именные талончики на посещение дворцовой столовой и буфета.
Король рассказал принцам ужасную историю исчезновения их невест, и все шестеро, выхватив из ножен сабли, поклялись честью найти каждый свою принцессу, упоминавшуюся в выданной ему дома инструкции. Она заявили, что скорее умрут, нежели откажутся от этого намерения, после чего вложили сабли в ножны и отправились к себе в резиденцию, чтобы отдохнуть с дороги.
Отдыхали принцы основательно — в течение шести дней они появлялись из дома только затем, чтобы дойти до столовой или буфета и тут же вернуться обратно. Вечером седьмого дня они сидели в классной комнате и играли в бирюльки, когда где-то поблизости раздался голос, не принадлежащий ни одному из них.
— Откройте Африку! — сказал голос. Принцы переглянулись и пожали плечами. Предложение незнакомца (которого, кстати, они нигде не обнаружили) показалось им по меньшей мере неуместным. Открытие далеких континентов не входит в обязанности лиц королевской крови, да они и не смогли бы этого сделать, даже появись у них такое желание, поскольку не имели соответствующей исследовательской подготовки.
— Ну хоть рассеките Панамский перешеек! — не унимался голос. Принцы вновь переглянулись. Как и следовало ожидать, среди них не нашлось инженеров, способных осуществить столь сложный технический проект.
— Тогда попробуйте вырезать Китай! — с отчаянием воскликнул их невидимый собеседник.
Это было уже кое-что. Насколько поняли принцы, им предлагалось устроить кровавую резню в Китае. Вообще-то коронованным особам иногда случается учинять всяческие зверства, дабы вписать свое имя в историю, однако принцы слышали, что в Китае живет очень много людей, и вырезать их всех было им просто не под силу.
— Сделайте же что-нибудь! — простонал голос, и только тут они смогли определить его источник — звуки исходили их огромного глобуса, установленного в углу классной комнаты.
— Я здесь, внутри, — продолжал голос. — Я не могу выбраться. О, пожалуйста, разрежьте глобус там, где вам больше нравится, но лучше всего сделать это со стороны Африки. Так мне будет удобнее вылезать.
Принцы были не слишком сильны в географии, и им потребовалось некоторое время для того, чтобы отыскать на глобусе континент, поперек которого шла надпись «Африка»; Принц Примус разрубил его двумя лихими ударами сабли, и наружу показалась голова профессора магии Долоро де Лара. Еще через пару секунд на пол вывалилась верхняя половина его тела. Нижней половины профессора в глобусе не было.
— Остальное спрятано там, — сказал мистер де Лара, указывая на стоявший в другом углу столь же большой глобус Луны. — Достаньте, пожалуйста, оттуда мои ноги, мне без них как-то неловко.
