А вот хорек быстро придумал, что подарить. Свой подарок он хотел лично вручить новорожденному, одного боялся, как бы не прогнали его от младенца из-за неприятного запаха. Каждый день он драил свою шкурку на берегу ручья, натирался благовонными кореньями и вскоре стал душистый, как пудреница.
Отшельник же барсук, кум-нелюдим, где бы ни появлялся, всюду сетовал на то, что Иисус родится именно зимой, когда он погружен в спячку. И из-за зимы он пропустит такое выдающееся событие. Однажды он поделился своим горем с кумушкой-лисой, которая и выручила его. Из охотничьей сторожки рыжая принесла барсуку будильник, научила его заводить и устанавливать на нем время.
Теперь старый угрюмец ежедневно просыпался по будильнику и всякий раз проверял, на месте ли приготовленная в подарок — Иисусу охапка ароматного хвороста. Потом он спокойно засыпал, и так до следующего звонка будильника. Как-то раз, когда он протер спросонок глазки, его удивил свет, заливавший обычно темную норку. Зверек выглянул в окно и обмер.
В небе сияла огромная звезда — знак того, что зверям пора трогаться в путь. И вот ведущие к Вифлеему полевые дороги и тропинки, просеки и другие открытые участки леса заполнили звери-путешественники. По косогорам кратчайшим путем двигались медведь, барсук, дикий кабан и прочая лесная живность. По большаку шагали домашние животные и мудрый слон, который мог бы наделать ям своими большими ступнями, пойди он по рыхлым лугам и полям. Узенькой тропинкой поспешала улитка. Догнав лягушку-квакушку, она тотчас же похвалилась, что торопится к Иисусу, дабы подарить ему свой домик, так как слышала, будто он родился в ветхом хлеву.
Среди путешественников были и другие живые существа, всякого роду и племени. Вокруг хлева их собралось видимо-невидимо, каждый держал наготове подарок и ждал своей очереди.
У входа в хлев следил за порядком пес-полицейский. Он осматривал подарки, пропускал зверей к яслям, усмирял шумных. Громадину слона, что был намного выше хлева, пес вежливо попросил преклонить у порога колени: мол, он и так прекрасно увидит младенца Иисуса.
Ну а беднягу дикого кабана пес к Иисусу не пропустил. Обиженный кабан зашел за хлев и там громко разрыдался. Он был ужасно расстроен. Ему так хотелось порадовать маленького Иисуса мешочком отборных желудей, и вдруг ему говорят, что они вовсе не годятся для подарка! Лев, который тем временем лежал, свернувшись калачиком, за хлевом, теребил свои усы выговаривал кабану:
«Да перестань ты реветь, и вообще уходи лучше прочь! Я караулю здесь царя Ирода, что хочет убить нашего Иисуса!»
Впрочем, наш кабан несколько успокоился, увидев, что пес-полицейский прогнал от хлева и сороку-воровку.
Как всегда, сорока прилетела с громкими криками, возвещая каждому, что она принесла Иисусу золотую цепочку, кольца и бог знает что еще. Однако пес-полицейский догадался, что все эти вещи краденые, и тут же прогнал воровку. Между тем зверей все прибывало; прилетали птицы, дрозды черные и обыкновенные, соловьи и пели Иисусу колядки. Даже змея приползла, притащив с собой в подарок старую кожу. Она была свернута колечком, но стоило только надуть ее, как вновь получалась настоящая змея.
Следом за ней прискакала белка с довольно большим мешком лесных орешков за спиной. Она лично перебрала все свои запасы и отобрала в подарок самые лучшие.
Медведь принес на бересте соты. Толстопятый весь опух от пчелиных укусов, но когда он увидел, какую радость доставил новорожденному своим подарком, то так рассмеялся, что рот у него растянулся до ушей.
Обезьяны прыгали вокруг яслей, хитро ухмылялись и откалывали при этом разные веселые штучки, вызывая дружный смех присутствующих, в том числе и Иисуса. Между тем близилось время, когда к яслям должны были приступить вифлеемские пастухи. Напоследок пес-полицейский пропустил к младенцу гусыню с перинкой и потом призвал зверей расходиться по домам. Зверюшки не посмели его ослушаться. Долго еще вспоминали добрые животные свою незабываемую встречу с Иисусом, они рассказали о ней своим детям, а те — своим, и так из поколения в поколение. Благодаря их потомкам память о том событии сохранилась до наших дней. Сам я слыхал эту историю от одной старой кошки, которая рассказывала ее своим котятам, не подозревая, что я подслушиваю.
Как Пепик с Микешем праздновали Рождество
Дорогие ребята! С какой всегдашней радостью ждал Пепик чудесного Сочельника! И хотя никаких подарков от Иисуса он никогда не получал, однако елка была у него на каждое Рождество. Ее украшали разноцветными гирляндами-цепочками, звенья которых делались из упаковочной бумаги из-под цикория и склеивались мучным клейстером, да какими-нибудь сладостями. А когда на елке зажигали еще и свечи, то румяные яблочки вспыхивали меж веток, точно под кистью художника. Пепик просто налюбоваться не мог на эту необыкновенную красоту. И тем не менее он забывал про все на свете, стоило только пастуху затрубить на деревенской площади. Ах, ребята, как замечательно он играл! Было уже темно, в занесенных снегом домишках горел свет, и где-то там, под окнами одного из них, среди праздничной ночи играл на трубе пастух прекрасные колядки. Детвора не отходила от него ни на шаг, следуя за ним от хижины к хижине, от усадьбы к усадьбе, до тех пор, пока звон колоколов не возвещал о начале торжественной полуночной мессы.
Того злополучного снеговика Пепик вспоминал Микешу до самых рождественских праздников. А потом перестал, отвлекли праздничные заботы. За неделю до Рождества Пепик повстречал на деревенской площади колесного мастера Кудрну, который доверительно сообщил ему, что Микеш заказал у него симпатичные санки. Удобные и достаточно большие, чтобы на них можно было кататься втроем.
«Наверняка Микеш хочет сделать так, чтобы на Рождество я получил подарок от Иисуса», — рассудил Пепик и сразу стал думать, что бы такое подложить под елочку для самого Микеша. Ну а что же Микеш? Как вы знаете, на чердаке в старом горшочке у него было надежно спрятано немало монет. Летом он частенько получал деньги от пражан, которые, бывая в этих местах, всякий раз удивлялись, когда котик с ними здоровался. Впрочем, Микеш не был жаден и много раз дарил Пепику крейцер-другой, чтобы он купил себе краски и бумагу для рисования. Но вот от Иисуса Пепик еще никогда не получал подарков, поэтому его очень обрадовало, что Микеш проявил о нем заботу.
Долго ломал Пепик голову над тем, что подарить на Рождество Микешу и другим своим друзьям — Пашику и Бобешу. В копилке у него было несколько крейцеров, но их не хватило бы на подарки для всех троих.
После долгих раздумий мальчик решил наконец заказать Кудрне самокат, один на всех! Первым в подарок получит его Микеш, на другой день после праздника он как рождественский подарок постоит в хлеву у Пашика, а на третий — его получит Бобеш. Кататься же на нем пока никому и не придется, потому что всюду полным-полно снега; для этой цели у друзей будут санки, которые Пепику подарит на Рождество Микеш. Как здорово все придумал Пепик: «Зимой мы будем кататься на санках, летом — на самокате, и у нас будет, на чем кататься круглый год!»
И Пепик заказал колесному мастеру Кудрне самокат. Однако тех немногих крейцеров, что он хранил про запас, не хватило на оплату самоката, и они с Кудрной заключили выгодную для обоих сделку: мастер делает самокат, а Пепик за это красочно распишет стены его домика. Проблема была решена.
В канун Рождества Пашика навестил козел Бобеш. На нем было старое хозяйское пальто; шея обмотана теплым шерстяным платком, чтобы не простудиться. Пашик тем временем мыл и драил свой хлев, наводя порядок к празднику. Когда Бобеш похвалил его за усердие, Пашик сказал:
— У меня тут свой интерес. Нынче наш Пепик постится и успел уже страшно исхудать. Но за это он, мол, увидит ночью золотых поросят, бегающих по стене! Вот я и стараюсь, чтобы выглядеть в своем хлеву не хуже тех золотых красавцев и завтра по-прежнему нравиться Пепику.
И вот наступил долгожданный Сочельник! На столе, пахнущая хвоей и смолой, уже красовалась елочка, прочно установленная в старой ступе. На ней вкруговую висели разноцветные бумажные гирлянды, к веткам были подвязаны всякие сладости в гофрированных обертках и румяные райские яблочки, что так и горели среди свежей зелени. На самом верху сияла вырезанная из золотой фольги вифлеемская звезда. Дорогие ребята! Вы даже представить себе не можете, какую необыкновенную радость доставляла Пепику эта маленькая, скромно украшенная елочка!
После легкого ужина, что состоял из темного пряного соуса со сливами, изюмом и миндалем, а также из «черной каши», которую вы хорошо знаете (это перловка с сушеными грибами), бабушка зажгла на елке свечи, и как раз в эту минуту под окнами одного из деревенских домов пастух заиграл на своей трубе первую рождественскую колядку.
