Достал котелок с золотом, вынес на улицу, бросил наземь, а сам в избу поскорее. Поп подхватил котел с деньгами и припустился домой.
Воротился.
— Ну, — говорит, — деньги в наших руках! На, матка, спрячь подальше да бери острый нож, режь нитки да снимай с меня козлиную шкуру, пока никто не видал.
Попадья взяла нож, стала было по шву нитки резать — как польется кровь, как заорет он:
— Матка! Больно, не режь! Матка! Больно, не режь!
Начнет она пороть в ином месте — то же самое! Кругом к телу приросла козлиная шкура.
Уж чего они ни делали, чего ни пробовали, и деньги старику назад отнесли — нет, ничего не помогло: так и осталась на попе козлиная шкура. ЧЕРТ И МУЖИК
В некотором царстве, в некотором государстве было озеро. Берега у этого озера были высокие, обрывистые. Повадился ходить на берег черт. И ходил каждую ночь. Как только настанет полночь, выходит из воды косматый, седой старик, сядет на берег и закричит:
— Год года хуже! Год года хуже!
Надоело это мужику — он жил недалеко от берега. Припас мужик березовую дубину и стал ждать.
Вот наступила полночь, выходит из воды черт. Сел на берег, поджал ноги под себя и ну кричать:
— Год года хуже! Год года хуже!
А мужик подкрался сзади да как тяпнет дубиной черта по затылку, тот только и крикнул:
— Хуже не будет!
И скрылся в воде.
Больше с той поры черт не выходил на берег.
Говорит поп в церкви дьякону:
— Дьякон, дьякон, посмотри-ка в окошко, нейдет ли кто, не несет ли чего?
— Старуха идет, крынку масла несет! — отвечает дьякон. А дьячок поет:
— Подай, господи! Поп опять:
— Дьякон, дьякон, посмотри-ка в окошко, нейдет ли кто, не несет ли чего?
— Старуха идет, ржи мешок несет! — отвечал дьякон. Дьячок опять поет:
— Подай, господи! Поп опять говорит:
— Дьякон, дьякон, посмотри в окошко, нейдет ли кто, не несет ли чего?
— Идет мужик, несет дубину на поповскую спину! — отвечает дьякон.
Тут поп и дьякон как запоют:
— Тебе, господи!
Потребовался одному попу батрак. Но так как поп был очень скупой и все искал, чтобы кто к нему пошел как можно подешевле, то никто к нему не нанимался.
Вот раз приходит к нему мужик-шутник и просит сена для лошади.
А поп ему говорит:
— Ты такой здоровый, молодой, а ходишь собираешь. Наймись-ка, свет, ко мне в работники.
— Можно. А сколько дашь?
— Буду платить смотря по твоей работе.
И сказал мужику цену. А как был тогда сенокос, то поп накормил его и повел в луга указывать свой покос. Работник осмотрелся, а когда поп ушел, лег на траву и проспал весь день до вечера.
Каждый день мужик-шутник ходил на покос, и поп всегда давал ему с собой хлеба и сала. И вот раз батрак говорит:
— Больше я у тебя работать не буду, давай мне расчет. Траву я у тебя всю скосил до единой травинки.
Дал ему поп всего несколько копеек. Работник остался недоволен и говорит:
— Прибавь еще хоть кусок сала.
Но поп ему отказал наотрез:
— Я и то тебе переплатил, дал больше обещанного.
— Ну, раз ты мне не дашь сала, — сказал работник, — так пусть вся твоя травонька обратно встанет как некошеная!
И уехал. А поп пошел на луга, посмотрел и удивился: «Этот батрак не простой, а колдун: в самом деле стоит трава как некошеная».
Жили старик со старухою: не было у них ни одного детища, только и был, что козел: тут все и животы. Старик никакого мастерства не знал, плел одни лапти — только тем и питался. Привык козел к старику: бывало, куда старик ни пойдет из дому, козел бежит за ним.
Вот однажды случилось идти старику в лес за лыками, и козел за ним побежал. Пришли в лес; старик начал лыки драть, а козел бродит там и сям и травку щиплет; щипал, щипал, да вдруг передними ногами и провалился в рыхлую землю; начал рыться и вырыл котелок с золотом.
Видит старик, что козел гребет землю, подошел к нему и увидал золото; несказанно возрадовался, побросал свои лыки, подобрал деньги — и домой. Рассказал обо всем старухе.
— Ну, старик, — говорит старуха, — это нам бог дал такой клад на старость за то, что столько лет с тобой потрудились в бедности. А теперь поживем в свое удовольствие.
— Нет, старуха! — отвечал ей старик. — Эти деньги нашлись не нашим счастьем, а козловым; теперича нам жалеть и беречь козла пуще себя!
С тех пор стали они жалеть и беречь козла пуще себя, стали за ним ухаживать, да и сами-то поправились — лучше быть нельзя. Старик позабыл, как и лапти-то плетут; живут себе поживают, никакого горя не знают.
Вот через некоторое время козел захворал и издох. Стал старик советоваться со старухою, что делать:
— Коли выбросить козла собакам, так нам за это будет перед богом и перед людьми грешно, потому что все счастье наше мы через козла получили. А лучше пойду я к попу и попрошу похоронить козла по-христиански, как и других покойников хоронят.
Собрался старик, пришел к попу и кланяется:
— Здравствуй, батюшка!
— Здорово, свет! Что скажешь?
— А вот, батюшка, пришел к твоей милости с просьбою. У меня на дому случилось большое несчастье: козел помер. Пришел звать тебя на похороны.
Как услышал поп такие речи, крепко рассердился, схватил старика за бороду и ну таскать по избе!
— Ах ты окаянный, что выдумал — вонючего козла хоронить!
— Да ведь этот козел, батюшка, был совсем православный, он отказал тебе двести рублей.
— Послушай, старый хрыч, — сказал поп, — я тебя не за то бью, что зовешь козла хоронить, а зачем ты по сю пору не дал мне знать о его кончине: может, он у тебя уж давно помер.
Взял поп с мужика двести рублей и говорит:
— Ну, ступай же скорее к отцу дьякону, скажи, чтобы приготовился; сейчас козла хоронить пойдем.
Приходит старик к дьякону и просит:
— Потрудись, отец дьякон, приходи ко мне в дом на вынос.
— А кто у тебя помер?
— Да вы знавали моего козла, он-то и помер.
Как зачал дьякон хлестать его с уха на ухо!
— Не бей меня, отец дьякон! — говорит старик. — Ведь козел-то был, почитай, совсем православный; как умирал, тебе сто рублей отказал за погребение.
— Эка ты стар и глуп! — сказал дьякон. — Что же ты давно не известил меня о его преславной кончине; ступай скорее к дьячку: пущай прозвонит по козловой душе!
Прибегает старик к дьячку и просит:
— Ступай прозвони по козловой душе.
И дьячок рассердился, начал старика за бороду трепать.
Старик кричит:
— Отпусти, пожалуй, ведь козел-то был православный, он тебе за похороны пятьдесят рублей отказал!
— Что ж ты до этих пор копаешься! Надобно было пораньше сказать мне: следовало бы давно уж прозвонить!
Тотчас бросился дьячок на колокольню и начал валять во все колокола. Пришли к старику поп и дьякон и начали похороны отправлять; положили козла в гроб, отнесли на кладбище и закопали в могилу.
Вот стали про то дело говорить промеж себя прихожане, и дошло до архиерея, что-де поп козла похоронил по-христиански. Потребовал архиерей к себе на расправу старика с попом:
— Как вы смели похоронить козла?! Ах вы безбожники!
— Да ведь этот козел, — говорит старик, — совсем был не такой, как другие козлы: он перед смертью отказал вашему преосвященству тысячу рублей.
— Эка ты глупый старик! Я не за то сужу тебя, что козла почоронил, а зачем ты его заживо маслом не соборовал!
Взял тысячу и отпустил старика и попа по домам.
У мужика случилась беда, а на беду надо денег. Между тем денег нет; где их взять? Надумался мужик идти к черту просить денег взаймы. Приходит он к нему и говорит:
— Дай, черт, взаймы денег.
— На что тебе?
— На беду.
— Много ли?
— Тысячу.
— Когда отдашь?
— Завтра.
— Изволь, — сказал черт и отсчитал ему тысячу.
На другой день пошел он к мужику за долгом. Мужик говорит ему:
— Приходи завтра.
На третий день он пришел. Мужик опять велел прийти завтра. Так ходил он сряду несколько дней. Мужик однова говорит ему:
— Чем тебе часто ходить ко мне, то я вывешу на воротах моих доску и напишу на ней, когда тебе приходить за долгом.
— Ладно, — ответил черт и ушел.
Мужик написал на доске: «Приходи завтра» — и повесил ее к воротам. Черт раз пришел, два пришел — на воротах все одна надпись.
«Дай, — говорит он сам с собой, — не пойду завтра к мужику!»
И не пошел.
На третий день идет к нему и видит на воротах другую надпись: «Вчера приди».
— Эко мне не повезло! — сказал черт. — Не мог вчера я прийти… Видно, пропали мои денежки!
