— Честно говоря, в последние годы они вообще ничего не делают. В конце концов дурманятся кровяничным соком и делаются никчемными, как большинство из нас. Но ваши короли и королевы тоже бывали такими. Мы, по крайней мере, не тратим на наших деньги и не селим их во дворцах. У нас нет вождей, мэров и никого такого.
— Так почему же ваш Король не сделает так, чтобы вам стало хорошо?
В темноте Отто разглядел, что Мэб лишь пожала плечами. Как жаль, что он не может зажечь свои глаза, словно фонарики, и прочесть выражение ее глаз!
В комнате повисло неловкое молчание.
За стеной сонно всхлипнула Гепси.
— Сюда никто не войдет? — шепотом спросила Мэб.
Отто покачал головой.
— Большая у тебя семья?
Отто поднял растопыренную пятерню.
Снова плач. Скрипнула половица. Послышался тихий голос Долорес. Успокаивающий. Убаюкивающий.
— Хочешь на ковре прокатиться?
Отто изумленно уставился на девочку.
— Боишься… — улыбнулась она. — Не бойся, вы, люди, народ мягкотелый, мы это знаем.
— Я не боюсь, — обиделся Отто. — Просто я никогда не летал на коврах-самолетах. Вдруг я упаду или за нами опять погонится та штуковина? Вообще, почему ты летаешь по городу? Если за тобой гоняются такие машины?
Мэб уже стояла у окна и оглядывала Ответную улицу через щель между шторами.
— Ненавижу их, — тихо произнесла она. — Они не помешают мне летать над моим родным Городом! Нас, с коврами, всего трое. Мы летаем повсюду. А если запугать человека, заставить его бояться, то он и человеком быть перестанет… Вот они чего добиваются…
Отто (которому в жизни еще не было так страшно!) подошел к Мэб и храбро выглянул на улицу.
Девочка раздвинула шторы и расправила ковер. Отто никогда не видел таких маленьких ковриков. И чем больше мальчик думал о катании на нем, тем меньше казалась ему эта квадратная тряпочка. Мэб слегка подбросила ковер, и тот маняще завис в воздухе у раскрытого окна.
— Может, ему нужно отдохнуть после падения. Он устал и сможет выдержать только одного человека, — с надеждой предположил Отто, зажмуриваясь.
Мгновение спустя ковер медленно и плавно поплыл в воздухе между деревьями вдоль Ответной улицы. На ковре сидели двое.
— Перестань так стискивать меня, дышать нечем, — прошипела Мэб.
Отто сидел у девочки за спиной, изо всех сил вцепившись в ее тонкую талию.
— Нельзя ли помедленнее?
— Если полетим медленнее, начнем опускаться. Смотри, я покажу тебе твой Город. Спорим, ты никогда его как следует не видел.
К ужасу и отчаянию Отто, ковер-самолет начал подниматься всё выше и выше. Они удалялись от Бульвара. Вдалеке проплыл сумрачный силуэт Кармидийской Башни.
— Самые древние районы — это Полудень и Крутосклон. — Мэб отпустила одну руку, показывая куда-то вниз, и ковер заходил ходуном. — А те огни вон там, на склоне — это Синезабудка. Раньше там жили Шерстяные Бандиты. Одна семья, Муки, до сих пор там обитает, держит шерстопрядильную мастерскую. Но родом они происходят от давних Шерстяных Бандитов.
Отто понятия не имел, кто такие Шерстяные Бандиты, и ничего не сказал.
— А вон там — Верхний Город. В нём живут богачи. А там, внизу, тянутся Сады. А там, вдалеке, — Дом Мастеров, он мне не очень нравится, и Часовой Город…
Господи, ну и высота! Отто казалось, что Город внизу сжался до размеров детской ладошки.
Нет, больше никогда, ни за что на свете он не полетит на ковре-самолете!
А Мэб между тем рассказывала ему о местах, которые находились слишком далеко, чтобы слетать туда сегодня же вечером. Виноградники. Водяной город с каналами. Шахты, где добывают лунный камень, Гвидонов Пляж, Густотравье, Зеленолеска..
— Я хочу домой, — еле слышно прошептал Отто.
Так тихо, что Мэб, казалось, не расслышала.
— Я знаю, куда тебя отвезти! Отличное место! — вдруг воскликнула она. Ковер резко наклонился, повернул к западу и начал плавно снижаться.
Немного позже — хотя Отто показалось, что прошла целая вечность — они с мягким толчком опустились на землю.
— Правда, красиво смотрятся городские огни и река в лунном свете? — спросила Мэб.
— О, да! — с жаром отозвался Отто.
— Кстати, можешь открыть глаза, — со смехом сказала Мэб. — Мы уже на земле.
Коврик приземлился в парке. Отто никогда раньше здесь не бывал. От внешнего мира парк отгораживали высокие ворота, запертые на большой висячий замок. Повсюду зеленела трава.
Вдруг Отто испуганно вздрогнул. Его напугал тихий металлический лязг. Неужели Полиция Обыденности?!
— Всё в порядке, — подбодрила его Мэб. — Пошли, я тебе кое-что покажу.
— Что это было? — с трудом выдавил Отто.
— Это Парк Шепотов, — ответила Мэб. — Мне кажется, тебе здесь понравится, потому что у тебя полный дом мобилей. Здесь таких штуковин видимо-невидимо.
И правда, не прошли они и десяти метров, как в темноте замаячил гигантский мобиль, составленный из больших металлических птиц.
Сначала Отто никак не мог понять, на чём он держится. Потом понял, что вообще ни на чём. Птицы просто парили в воздухе.
Когда Мэб проходила мимо, птицы начали медленно кружить, хлопая ржавыми крыльями.
— Представляешь, как было красиво, когда они были новыми? — сказала Мэб. — Блестящими…
Дети углубились в парк. Из короткой пушистой травы поодаль друг от друга вырастали высокие кряжистые деревья. Среди них плавали фантастические существа, беспечно танцевали дети, по волнам из скрученной проволоки плыли русалки; птицы-упаковщики, неуклюжие и смешные, медленно сталкивались и снова разлетались в стороны.
— Вряд ли ты знал об этом парке, — гордо заметила Мэб. — Это место тайное, здесь бываем только мы, Кармидийцы.
Они подошли к мобилю, словно сотканному из множества крохотных металлических рыбок.
— Это целый косяк, — пояснила Мэб. — Видишь, они все смотрят в одну сторону. Иногда они поворачиваются все разом, очень быстро. Это происходит редко, так что мы вряд ли увидим…
Отто — мальчик, в общем-то, наблюдательный, — заметил, что при этих словах в голосе Мэб прозвучали какие-то новые, непривычные нотки…
Он подошел к косяку, встал снизу и поднял голову.
И в этот самый миг рыбки — и впрямь очень быстро — развернулись, как настоящий косяк в море.
— Гляди-ка, повезло, — сказал Отто. — Наверно, их ветер поворачивает…
Он повернулся к Мэб и застыл, пораженный странным выражением на ее лице. Несколько секунд девочка молча вглядывалась в него, потом, ни слова не говоря, пошла прочь. Ничего не понимающий Отто поспешил следом.
— Человек, придумавший это место, был арестован пару недель назад, — сказала Мэб наконец.
— Арестован?! Почему? — воскликнул Отто.
— Нам забыли объяснить, — сухо ответила Мэб. — Не знаю.
— Ты хочешь сказать, что присутствовала при этом?
Ее лицо словно окаменело. Из глаз вылетели два лучика света. Очень быстрые и холодные.
— Я этого не говорила, мистер Обычник!
Отто сдался и примолк.
Спустя несколько минут дети вышли на другую поляну с высоченной, едва различимой в темноте пагодой посредине. «Чай и мороженое» — гласила вывеска.
Мэб развернула ковер-самолет.
Отто (хоть и знал, что находится во многих милях от Ответной улицы, а куда идти, понятия не имеет) хотел было сказать, что вернется домой пешком, но, представив себе насмешливую улыбку Мэб, прикусил язык.
Мэб довезла его прямо до дому. Ей и самой пора возвращаться, сказала она, а то родители будут волноваться.
— Мне нельзя входить, — шепнула она, сидя на беспокойно раскачивающемся коврике. — На, возьми. Выпусти его, когда захочешь меня увидеть. Он ест капусту и разную травку.
Мэб бросила что-то на кровать, дернула ковер за бахрому и исчезла в предрассветном небе. Отто не успел вымолвить ни слова.
Он пошарил по кровати и нащупал небольшую коробочку с дырочками в крышке. В коробочке сидел ярко-зеленый жук. Сначала Отто обрадовался, что Мэб сделала ему подарок. А потом подумал — может, это шутка? И, страшно уставший и не выспавшийся, поплелся на кухню за капустой.
Бабушка Кулпеппер была мамой Долорес и бабушкой Отто. Она была низенькая и очень крепкая на вид — совсем как кустарник, который может расти где угодно. Она всё время хмурилась, будто боялась улыбнуться, и жила с дедушкой Кулпеппером в большом доме в Верхнем Городе.
С тех пор, как всё изменилось, Долорес звонила ей почти каждый день.
Однажды утром, когда Отто и близнецы весело развлекались, пуская мыльные пузыри (любая игра становится интереснее, когда умеешь летать), бабушка Кулпеппер появилась на пороге дома на Ответной улице со своим чемоданчиком. Судя по всему, родители обо всём договорились заранее. Бабушка велела дедушке Кулпепперу звонить ей каждый вечер, а сама примчалась на помощь. С ней прибыл кот Шиннабак — толстый и сонный. Он повсюду оставлял клочья шерсти.
