Пятнадцать ровесниц
Из сала и воска
В прохладной тени
Мелочного киоска.
Под шорох мышиный
Вздыхали подружки:
— Попасть бы на службу
В квартиру к старушке!
В квартиру со светом,
Но с тёмным чуланом,
Чтоб хоть для блезиру
Работа была нам!
И только одна заявила, горда:
— Я лучше сквозь пол
Провалюсь от стыда!
Упала с прилавка
И в тёмном углу
Осталась лежать
На холодном полу.
Подружки устроились
В пыльных чуланах
На рваных рогожах
И ватниках драных.
И очень гордились соседством:
Ведь в зале
Стоваттные лампы,
Как солнце, пылали!.
А время летело.
И как-то к киоску
Пришёл незнакомец,
Куря папироску.
Расстроенный,
В пальцах он мял её
Нервно:
— Свечей и у вас
Не осталось, наверно?
Вот жалость!
В тайгу
На рассвете
Лечу,
Хотя бы одну
Отыскали свечу!
Свеча встрепенулась.
По доскам стуча,
К ногам продавца
Подкатилась свеча.
И вот опустилась
На дно рюкзака,
Чтоб завтра, с рассветом,
Лететь в облака.
Подружки в глаза
Не видали воды.
Скучали на полках,
От пыли седы.
А там, за хребтами,
В чащобе лесной,
Пять суток шёл дождь
Проливной,
Навесной.
И свечке
Там некогда было скучать -
Должна была свечка
Людей выручать:
В кисель превратились
За несколько дней
Тугие пакеты
Сухих батарей.
Геологи -
Так их,
Таёжников,
Звали -
На новенькой карте
Значки рисовали:
Тут горы,
Тут скалы,
Здесь падь,
Здесь родник.
Тут будет посёлок,
Тут — новый рудник!
Свеча
Под унылую песню
Дождя
Пылала в палатке,
Себя не щадя.
И люди просили:
— Подольше свети -
Нам надо на карту
Завод нанести!
Но вот нарисован
Последний значок.
И сник,
Трепыхнув,
Золотой язычок.
Погас, чтоб потом,
Через несколько лет,
Пришёл в эту глушь
Электрический свет…
Сгорела свеча.
А могла не сгореть.
Могла,
Как подруги,
Тихонечко тлеть,
Пылиться в чулане,
С мышами дружить…
Но только не стоит
Для этого жить!
БАЛЕРИНА
Вы посмотрите, как она
Легка, воздушна.
Как по мелодии плывёт,
Смычку послушна.
Как осторожны и легки
Её движенья.
Она идёт, летит, плывёт
Без напряженья!
Когда закончится балет,
Заметит кто-то,
Что это отдых у неё,
А не работа.
А вот была б она швея
Или ткачиха,
Тогда б узнала, что к чему,
Хлебнула лиха.
Откуда зритель может знать,
Что балерина
Лишь перед ним быстра, легка
И так картинна.
Что напряжённей и трудней
Её работа,
Чем у шахтёра, чабана
И у пилота.
Все репетиции её
И упражненья -
До исступленья, но ещё
Не выступленье.
А вот на сцене у неё -
Самосожженье.
Уходят все, она сидит
В изнеможенье!
Она сидит, себя клянёт,
Вздыхая тихо,
Что не доярка, не швея
И не ткачиха.
Сидела в зале бы она,
Рукоплескала
И балерину отдыхать
Не отпускала…
ВОРОН
Птицы-вороны живут
По триста лет,
Словно выдан им
В бессмертие
Билет.
И галдят они, бывает,
И кричат.
Но о самом главном
Каменно молчат.
Вот уселся старый ворон
На амбар.
Ничего сказать не может,
Кроме "Кар-р!"
А ведь столько видел
Ворон на веку,
Что не снилось
Никакому старику.
Может быть,
Над Лобным местом
Он кружил,
Когда Разин свою голову
Сложил.
Очень может быть,
Что видел
С каланчи,
Как казнили Пугачёва
Палачи.
Шведский говор под Полтавой
Слышал он.
Видел, как в Россию шёл
Наполеон.
И падение Москвы,
И тот пожар
Видел сверху
И кричал ворчливо:
"Кар-р!"
Ворон-ворон,
Ты — история сама.
Почему тебе не дадено
Ума?
Ну-ка вспомни,
Ну-ка, ворон, расскажи,
Как мой прадед
Умирал возле межи.
Расскажи, как шёл на каторгу
Мой дед
И над ним сошёлся клином
Белый свет.
Расскажи, как бил фашистов
Мой отец.
Как в висок вошёл
Расплавленный свинец.
Глупый ворон -
Что со странной птицы
Взять? -
Ничего-то он не может
Рассказать.
Поклюёт зерно -
Садится на амбар
И заводит, как при Разине,
Кар-р, кар-р!
КАЛАНЧА
В центре города Квача
Возвышалась каланча.
Десять лет и две недели
В славном городе Кваче
День и ночь стоял пожарник
На пожарной каланче.
День и ночь смотрел пожарник
То на юг, то на восток -
Не поднимется ли к небу
Подозрительный дымок?
Не зажглись бы крыши дач,
Не сгорел бы город Квач!.
Десять лет и две недели
Не смыкал пожарник глаз,
Нёс он вахту боевую
В ранний час и в поздний час.
А вчера в дождливый полдень
В центре города Квача
Каланча оделась дымом
И сгорела, как свеча.
ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ
Был вчера в зоопарке
День открытых дверей.
И теперь в зоопарке
Нет ни птиц, ни зверей.
КАТАСТРОФА
В липовой лодке
Плыли селёдки.
Бычки, осьминоги
На вёслах сидели.
Тунцы и миноги
В бинокли глядели.
Белуги рулили,
Мурены дремали.
Треска и хамса
Паруса поднимали.
Они бы в тот день
Океан переплыли,
Лежали на пляже,
Лимонную пили,
Да утром спросонья
Толстушка-горбуша
Кита увидала
И крикнула:
"Суша!"
Все кинулись к борту,
Накренили лодку
И в воду столкнули
Хамсу и селёдку.
И следом свалились
Бычки, осьминоги,
Мурены, горбуши,
Тунцы и миноги…
С тех пор океан
Бороздят пароходы
И цедят сетями
Солёные воды -
Всё ищут
Пропавшую
Без вести
Лодку,
Бычков,
Осьминогов
Хамсу
И селёдку.
ПОГИБШЕЕ СТАДО
Когда-то я держал волков,
Как держат кур -
В ограде.
Пятьсот четырнадцать голов
Насчитывалось в стаде!
Я их гонял пасти на луг,
На пашни, в огороды:
Пускай едят гусиный лук,
Овёс и корнеплоды.
В жару их прятал под навес,
В метель спасал в овраге:
Ведь если их отпустишь в лес,
Заблудятся, бедняги.
Махал косой, забыв про сон,
С рассвета до рассвета -
Пятьсот четырнадцать копён
Я ставил им за лето!
Я не волчарню, а дворец
Построил им в те годы,
Чтоб уберечь их от овец,
Спасти от непогоды.
Да вот не спас, не уберёг:
Однажды в час полночный
Овца явилась на порог,
Засов взломала прочный,
Передавила всех волков,
Со шкурами сжевала
И пятисот моих волков
Как будто не бывало!
РАБОТНИЧКИ
Они в одном селе живут.
Их все лентяями зовут.
А между тем у них забот,
Как говорится, полон рот.
Один — всё лето, сев в ушат,
Пасёт в болоте лягушат.
Другой не покладая рук,
Растит полынь и дикий лук.
Уехал третий на покос:
Кормить травой задумал ос.
Четвёртый тоже не сидит:
Собаке посох мастерит.
Шестой запряг в арбу быка,
На свалку возит облака.
Седьмой костюм из дыма шьёт.
Восьмой в колодец воду льёт.
Девятый в ступе лёд толчёт.
Десятый уголья печёт.
Ушёл одиннадцатый в лес
Кроить берёзовый отрез.
А самый старший на печи
Сшивает дратвой кирпичи.
ЛЕНИВАЯ ДОРОГА
Лодырь яйца в город вёз
На ленивых лошадях.
По жаре тащился воз
Две недели. И когда
Он привёз их в магазин,
Яйца прямо на глазах
