Казис Сая - Письмо любимой жене

Казис Казисович САЯ

ПИСЬМО ЛЮБИМОЙ ЖЕНЕ

Рассказ

Перевод с литовского Екатерины Йонайте

"Пальмира, любимая!

Вот уже целую неделю я не вижу и не слышу тебя, зато в мыслях не расстаюсь с тобой. Разве что на лекциях поинтересней нахожу в себе волю вырваться из мира грез и сосредоточиться... Но что с того, если соль вопроса, о котором говорится на лекции, все равно растворяется в теплом море чувств?.. И снова мы одни в этом море, и все проблемы мира, вместе взятые, волнуют нас не больше, чем резвящиеся в глубине рыбки...

Занесло к нам сегодня некоего социолога - лекцию о браке и семье читал. Не понимаю, чем он мог всем понравиться? По его выходит, что семейный очаг здорово чадящая штука и в этом дыму задыхается не так уж мало народу. Получается, и наша с тобой любовь, дружба, гармония - нечто непрочное или, во всяком случае, нас ждут жуткие испытания.

Я так и ощетинился при его словах, а сам подумал: нет, нет и еще раз нет! Но все равно мне в тот момент так не хватало тебя захотелось с чувством стиснуть твою руку, ощутить ее тепло... Вот бы когда мы вместе посмеялись над всеми горе-учеными с их бесчисленными фактами, над тем социологом с его электронной логикой и циничной улыбкой...

Представляешь, в одном загсе за три месяца расписалось 826 пар, а 825 за то же время успело развестись! Как тебе это нравится? Не успел я подумать, что та единственная прочная пара - это мы с тобой, как лектор тут же уточнил: часть распавшихся семей официально своего развода не оформляет.

Ну, нет!.. Уж на что я, кажется, не вспыльчив, а тут еле сдержался - так и хотелось вскочить и бросить в лицо этому типу: "Да ты хоть из пулемета своими фактами строчи, а нам с Палъмирочкой твои пули не страшны!"

И все же я на всякий случай трижды плюнул через левое плечо, написав последние слова. Палъмирочка, и тебе советую сделать то же - чем черт не шутит. Я в предрассудки не верю, но горький опыт научил меня вот чему: если боишься волка, подумай о нем, возьми дубинку покрепче - и в лес. Можешь быть спокоен: волк тебе наверняка не встретится. Беда или вообще неприятность подкрадывается к человеку на цыпочках, втихомолку, словно вор. Важно угадать, назвать по имени возможное несчастье - и это спугнет его.

А разве мало тому доказательств? Помнишь, перед моим отъездом мы решили, что будет холодно, и ты заставила меня надеть нижнее теплое белье, взять дубленку. Оказалось - то солнце, то дождик. О зонте мы тогда и не подумали, и вот, пожалуйста, неприятность: дубленка моя и в самом деле задубенела. Чем-то ее дома дубить снова придется?

Или еще пример. Я все боялся, что нас упекут куда-нибудь за город, в общежитие, а тут на тебе - первоклассный отель! Комната на девятом этаже. Сосед мой хоть и храпит по ночам, зато не сердится, когда я тычу ему кулаком в бок. Сейчас он ушел в преферанс играть, а я решил поразмыслить на досуге о том, что же все-таки способно омрачить нашу идиллию, змеей заползти в наше уютное крохотное гнездышко.

Не мне тебе говорить, что самым страшным бичом любой семьи является алкоголь. Слава богу, над нами этот дамоклов меч не висит. Но вот болезни? Не исключено... Хочешь анекдот по этому поводу?..

Собрались врачи и стали совещаться: "Ну как, будем лечить больного или пусть живет?.."

Давай, пока не поздно, делать по утрам зарядку и закаляться под холодным душем, тогда нам и консилиум не страшен.

И еще одно. Уж больно статистика стала стращать народ автокатастрофами. Мы-то знаем, что опасность приобрести собственный автомобиль нам не грозит. И все же прошу тебя, будь начеку с подозрительными на вид таксистами, не перебегай сломя голову улицу ни при каких обстоятельствах - ни по дороге на работу, ни при виде очереди за дефицитом, ни даже навстречу мне, если я случайно не выдержу и прилечу, скажем, в субботу-воскрес..."

В этом месте у Саулюса кончилась паста в шариковой ручке. Последнее слово получилось бледно-голубым и без окончания. Саулюс вспомнил, что на первом этаже, в холле, есть газетный киоск. Он погасил сигарету, придавил пепельницей неоконченное письмо и направился к лифту, шаря на ходу в карманах.

Лифт потихоньку опускался вниз, и Саулюс вдруг подумал, что напрасно он оставил на столе письмо интимного содержания: в любой момент может вернуться сосед по комнате - насмешек потом не оберешься. Однако, пока кабина погружалась, Саулюс успокоился - важно, что он угадал возможную неприятность, и теперь она наверняка обратилась в бегство.

А вот о том, что прилавок "Союзпечати" может быть пуст, Саулюс и не подумал... Придется одалживать авторучку у товарищей по семинару, живущих здесь же.

Только когда двери лифта сомкнулись, Саулюс заметил, что вместе с ним в кабине находится какая-то женщина. Он стоял понурив голову, вот почему его взгляд первым делом скользнул по высокой декольтированной груди незнакомки и золотой цепочке, на которой, несомненно, висело какое-то украшение. Но его не было видно - оно пряталось в смуглой ложбинке, волнуя воображение. И Саулюс вдруг простодушно подумал: интересно, что же там такое на цепочке? Может, конечно, ничего особенного, и все-таки...

Саулюс поднял глаза... и покраснел. Оказывается, они немного знакомы! Женщина жила этажом ниже и частенько обедала в ресторане со своим мужем, который по возрасту годился ей в отцы. И все же он был, пожалуй, ее мужем. А раз им довелось даже обедать за одним столиком, но Саулюс тогда намотался за день, был слишком погружен в свои мысли и поэтому неразговорчив. Помнится, он только и сказал тогда, откуда приехал в этот город и зачем, а о соседях так ничего и не узнал - забыл поинтересоваться хотя бы из вежливости. Женщину позабавила рассеянность Саулюса, и она весело рассмеялась. Пришлось объяснить, что с ним приключилось, писал важное письмо, не успел докончить, нужна ручка, не хочется мысль упускать...

- Но теперь-то, - оживленно добавил он, - мысли мои устремились в другом направлении: не успокоюсь, покуда не узнаю, что там на этой цепочке...

Женщина расхохоталась еще звонче, но так и не удовлетворила его любопытства. Полусмущенно-полукокетливо она прикрыла декольте концами наброшенной на плечи фиолетовой шали, но редкая вязка ничего не скрывала.

Лифт остановился, и женщина предложила Саулюсу зайти к ней.

- Я вам подарю свою авторучку, хотите? - произнесла она.

Саулюс поблагодарил. Та игриво спросила:

- Письмо, разумеется, адресовано женщине?

- Женщине, - признался Саулюс, следуя за незнакомкой.

- Только заранее прошу извинить меня за беспорядок, - предупредила она, отпирая дверь.

В двухместном номере и вправду царил полнейший разгром. Казалось, здесь только что побывали воры, которые перевернули в комнате все вверх дном, но так ничего стоящего и не нашли.

- Как видите, переброситься можно не только парой фраз, рассмеялась хозяйка. - Что мы с мужем и сделали.

Она захлопнула валявшийся на постели чемодан, отшвырнула ногой ботинок от коврика и вытащила из шкафа початую бутылку коньяку. Саулюс продолжал топтаться у порога в ожидании обещанной ручки.

- Выпьем, - протянула хозяйка бутылку и две рюмки. - Только, чур, мне совсем капельку.

- У меня там письмо на столе незапечатанное... - начал было Саулюс, но женщина прервала его.

- Ах, да, совсем забыла!.. - спохватилась она и, порывшись в сумочке, которая была при ней и в лифте, подала ему миниатюрную шариковую ручку.

- Спасибо, - поблагодарил Саулюс. - Я тут же верну.

- А не поздно ли будет? - снова многозначительно улыбнулась она. - Ведь после одиннадцати ходить по гостям запрещается. А порядки здесь строгие...

- Ничего, я мигом... Мне немного осталось, - заверил Саулюс.

Женщина неопределенно пожала плечами: дескать, не смею задерживать, - но неожиданно полуприкрыла глаза и томно произнесла:

- Поцелуйте меня...

"Знаем мы ваши приемчики..." - подумал Саулюс и хотел отделаться легким поцелуем в щечку, но не успел он нагнуться, как женщина крепко обвила его шею руками, со стоном прильнула к губам, прижимаясь к нему всем телом. Сомнений не оставалось: она отчаянно предлагала ему все, что могла, - и эти сверкающие, ровные, как на подбор, зубки, и тяжелые формы, которым, казалось, тесно было под платьем... Пальчиками с острыми ноготками она расстегивала на нем рубашку, жадно шарила руками по его мускулистому телу...

А потом, когда Саулюс собрался уходить, он зарылся лицом в ее пышные, душистые волосы и сказал:

- Ну вот, а я даже не знаю твоего имени...

- Ирина... - ответила она после паузы и, отвернувшись, расплакалась.

- Что с тобой? - тихо спросил Саулюс.

Ирина заплакала еще горше. "Как ей теперь напомнить, что нас может застать ее муж? - думал в это время Саулюс. - И вообще, чего это она так расстроилась?"

Молчать становилось просто неудобно, и Саулюс принялся рассуждать вслух о том, что в жизни за все приходится чем-то расплачиваться. Избитая, конечно, истина, но мы почему-то об этом забываем. Ясное дело, для пожилого мужчины молоденькая жена бесценный подарок судьбы, сулящий радости, вторую молодость, но... рано или поздно, увы, случается то, что произошло только что между ними...