Энн нравилось заниматься такими делами, а Джордж - нет. Она бы с большим удовольствием взялась носить вещи в дом. Но все же она пошла с Энн к шкафам, и они с большим интересом вместе занялись изучением их содержимого.
- Куча пледов, одеял и подушек, - удивилась Энн. - И посуды со столовыми приборами на полдюжины семей. Похоже, летом здесь у миссис Джоунс бывают десятки семей! Джордж, если ты займешься постелями, то я разберу еду.
- Ладно, - согласилась Джордж и пошла застилать четыре кровати. Всего их было шесть - по три вдоль двух стен, одна над другой. Вскоре Джордж уже воевала с одеялами и подушками, а Энн аккуратно расставляла принесенную еду на полках буфета. Потом она проверила, есть ли в печке керосин, - ночь обещала быть очень холодной.
- Керосина достаточно, - удовлетворенно сообщила она. - Я зажгу ее вечером - до темноты мы ведь, наверно, не вернемся. Правда, Дик?
- Еще бы! - ответил Дик, вытаскивая кое-какие вещи из своего чемодана. - Кстати, там снаружи деревянный сарайчик с запасной канистрой керосина. И еще там есть эмалированный кувшин - летом в нем, наверно, носят воду из какого-нибудь родника, а мы можем натопить снега, чтобы была вода. Вы еще долго, девчонки, а, Энн?
- Нет. Мы уже почти закончили, - ответила Энн. - Хотите чего-нибудь поесть сейчас? Или взять с собой хлеба с ветчиной, а по-настоящему поедим, когда вернемся?
- Возьми сандвичей, - сказал Джулиан. - Не хочется задерживаться из-за еды. А потом мы еще не успели проголодаться. Давайте сделаем бутерброды и еще возьмем с собой яблок.
Тимми в восторге скакал вокруг.
- Ты не будешь так радоваться, Тим, когда окажешься в глубоком снегу! сказал Дик. - Как ты думаешь, Джордж, ему понравится кататься с горы на санках?
- Конечно, - ответила Джордж. - Правда, Тим? Вы готовы? Запирай дверь, Джу, и пошли!
СТРАННАЯ ИСТОРИЯ
В первый день ребята не стали брать лыжи - снег был еще недостаточно плотный и гладкий, а кроме того, они давно уже ждали радостного мига, когда помчатся с горы на санках. Дик и Джордж катались на одних санках, а Джулиан и
Энн на других. Тимми не желал усаживаться ни на те, ни на другие.
- Давайте вниз - кто быстрее! - закричал Джулиан. - Раз, два, три, поехали!
И они с криками и хохотом помчались вниз, взметая чистый белый снег.
Джулиан без труда победил, потому что санки Дика внезапно зацепились под снегом за какой-то корень или кустик и перевернулись. Дик и Джордж полетели в сугроб, а потом сели и, моргая, стали выплевывать снег.
Тимми пребывал в чрезвычайном возбуждении. С бешеным лаем он бросился вниз с горы вслед за санками и был ужасно раздосадован тем, что так глубоко проваливался в снег. Вид Дика и Джордж, взлетевших в воздух, когда санки перевернулись, произвел на него неизгладимое впечатление, и он стал, резвясь, прыгать вокруг и, бросаясь на них, лизать, мешая подняться.
- Ну уйди, Тимми! - пытаясь встать на ноги и снова падая от толчка развеселившегося пса, унимал его Дик. - Иди толкай Джордж, а меня не надо! Джордж, позови его!
Тащить санки обратно в гору было неинтересно и утомительно, но спуск быстрый, как полет, - этого стоил. Вскоре четверо ребят разрумянились и готовы были скинуть куртки и шарфы.
- Я больше не поднимусь наверх с санками, - объявила наконец Энн. Просто не могу. Если ты хочешь еще кататься, Джулиан, тащи их сам.
- Я-то хочу, но ноги у меня уже в гору не идут, - признался, тяжело дыша, Джулиан. - Эй, Дик, мы с Энн накатались. Мы поднимемся наверх, так чтобы было вас видно, и съедим свои бутерброды.
Вскоре Дик и Джордж присоединились к ним. Тимми тоже был рад присесть. Усевшись, он высунул свой длинный розовый язык, и изо рта у него повалил белый пар. Сначала поток этого белого, как он подумал, "дыма" озадачил его, но потом, заметив, что со всеми явно происходит то же самое, он решил не волноваться.
Все пятеро, радуясь возможности передохнуть, сидели на вершине склона, с аппетитом уплетая бутерброды. Джулиан улыбнулся, глядя на остальных.
- Жалко, мама нас сейчас не видит, - сказал он. - Вид у нас потрясающий. И никто даже ни разу не кашлянул. Боюсь, правда, что завтра у нас все тело будет ныть.
Дик вглядывался в противоположный склон, круто поднимавшийся вверх примерно в миле от них.
- И все-таки там есть этот дом, который, мне показалось, я видел вчера, - заявил он. - Разве вон там не труба торчит?
- Ну у тебя и зрение! - недоверчиво отозвалась Джордж. - Как можно увидеть дом на таком расстоянии, да еще под снегом?
- А мы бинокль взяли? - спросил Джулиан. - Где он? Надо просто посмотреть в него, и сразу выясним, есть там дом или нет.
- Я убрала его в шкаф, - сказала, поднимаясь на ноги, Энн. - У-у-уф! У меня ноги просто онемели. Сейчас пойду и принесу.
Она вскоре вернулась с биноклем и протянула его Дику. Тот приставил его к глазам и стал вращать колесико до тех пор, пока ясно не увидел далекий противоположный склон.
- Да, - сказал он, - я был прав. Это действительно дом, и я почти уверен, что это Старые башни. Ну, помните, то место, куда мы заехали по ошибке позавчера вечером, когда заблудились.
- Дай я посмотрю, - попросила Энн. - Думаю, что я его узнаю. Когда мы поднимались в гору к Старым башням, я на повороте разглядела башни.
Она приложила бинокль к глазам и внимательно посмотрела.
- Да, я уверена, это тот самый дом, - сказала она. - Как-то странно все это - такая надпись на воротах и эта злая собака - и никого вокруг! Как одиноко, должно быть, той старой даме, которая живет там совершенно одна!
Они сидели и не спеша грызли яблоки, как вдруг Тимми залаял. Он встал и повернул голову в сторону ведущей наверх тропинки.
- Может, это Эйли, та смешная девчонка, которую мы видели, предположил Джулиан.
Но это была не она. К ним быстро приближалась невысокая, крепкая на вид, аккуратно одетая женщина с шалью на голове.
Она, казалось, не слишком удивилась, увидев ребят, остановилась и поздоровалась с ними.
- Вы, верно, те ребята, про которых вчера моя Эйли вечером говорила, сказала она. - Вы у Джоунсов в домике живете?
- Да, - ответил Джулиан. - Мы сначала остановились на ферме, но наша собака не поладила с тамошними, поэтому мы перебрались сюда. Здесь замечательно. И вид прекрасный.
- Вы, если Эйли мою увидите, скажите, пусть сегодня домой приходит ночевать, - сказала женщина, кутаясь в шаль. - И она, и ягненок ее! Ненормальная она, прямо как старуха из вон того дома! - И она показала рукой в сторону Старых башен.
- А вы что-нибудь знаете об этом старом доме? - тут же спросил Джулиан. - Мы заехали туда по ошибке и...
- Ну, а внутрь-то уж, ручаюсь, не попали, - сказала мать Эйли. Объявления там всякие на воротах и все прочее! Подумать только, я туда три раза в неделю ходила и, кроме доброты, ничего не видела. А теперь-то старая миссис Томас, она ни души к себе не пускает, кроме дружков этих своего сына. Бедная старушка совсем, говорят, из ума выжила. Так оно, видать, и есть, а то пустила бы меня, уж я столько лет у нее работала!
Все это было очень интересно.
- А почему там на воротах написано "Входа нет"? - спросил Джулиан. - И злая собака?
- Да, мальчик, кое-кто из старых друзей этой леди хотел бы разобраться, что там происходит, - сказала мать Эйли. - Да ничего не поделаешь. Странное это теперь место - ночью бывает то шум какой-то, то туман, то в небе мерцание, то...
Джулиан было решил, что это все сказки, которые сочиняют жители поселка от досады, что их теперь не пускают в большой старый дом. Он улыбнулся.
- Можешь улыбаться, - сердито продолжала женщина. - Но вот уже с прошлого октября там что-то странное творится. И совсем странно - среди ночи грузовики ездят. Зачем, интересно? Ну, я-то думаю, они растаскивают вещи бедной старушки - мебель, картины и всякую всячину. Бедная миссис Томас, такая была милая и добрая, а теперь уж и не знаю, что с ней.
На глазах у женщины показались слезы, и она поспешно смахнула их.
- Зря я вам столько всего наговорила, теперь вам тут страшно будет ночью одним.
- Нет-нет, не будет, - заверил ее Джулиан. Ему было смешно, что она подумала, будто они могли испугаться деревенских выдумок. - Расскажите нам об Эйли. Неужели она не мерзнет, ведь она бродит всюду, а одета так легко?
- Ну и ребенок, скажу я вам! - воскликнула мать Эйли. - Носится по холмам, как бешеная, уроки в школе прогуливает, сбежит к отцу - он пастух там, высоко в горах, где овцы, - и ночевать домой не приходит. Вы ей скажите, что ей от меня здорово достанется, если сегодня домой не вернется. Она точно как ее отец - любит все время одна быть. Все разговаривает с овцами да с собаками, как с людьми, а со мной - ни слова.
Ребята начинали чувствовать себя неловко и уже жалели, что заговорили с этой словоохотливой ворчливой женщиной. Джулиан поднялся.
- Хорошо, если увидим Эйли, обязательно скажем, чтобы шла домой. Но только, что ей влетит, не будем говорить, а то она точно не вернется. Если будете проходить мимо фермы, не могли бы вы передать миссис Джоунс, что у нас все в порядке? Спасибо.
