Все обернулись на этот странный голос, да так и замерли от изумления.
Верхом на бочке, уныло сгорбившись, сидел темно-красный человек. Он не спеша поднял руку, дернул себя за ухо и взлетел в воздух.
Он медленно проплыл над трактирщиком, над головами сидящих за столом посетителей.
У него было очень грустное лицо. Из глаз капали слезы.
Он окропил темными каплями белоснежный воротник главного тюремщика, который считался самым большим щеголем в городе.
Громко вскрикнул продавец придворных калош: тонкая струйка вина угодила ему прямо в глаз.
Начальник королевской стражи вытянулся, как будто проглотил собственную саблю. Нос его посинел, потому что маленькая молния стрельнула в его серебряный шлем.
Красный человек опустился на пол. Шатаясь из стороны в сторону и цепляясь ногами за табуретки, он направился к двери.
Тут все изумились еще больше. Дело в том, что красный человек как две капли воды был похож на Единственного Нищего.
Стояли дыбом его нечесаные волосы. Сквозняк шевелил великолепные лохмотья.
Красный человек встал на пороге. Тут все сидящие в подвале увидели, что он совсем прозрачен и светится красным, как бокал с вином, если сквозь него посмотреть на огонь.
— Идем отсюда, здесь нас все равно не поймут, — грустно сказал красный человек Единственному Нищему и, пошатываясь, вышел из трактира.
Глава 15
Что надо сделать, чтобы уговорить облако сесть в карету
— Быть не может… — прошептал капитан королевской стражи. К тому времени он немного пришел в себя, после удара молнии. Нос его принял натуральный оттенок. — Его величество разрешило только Одного-Единственного Нищего. А теперь их стало двое. Что я скажу его величеству?
Между тем появление красного человека на площади Одинокой Коровы вызвало необыкновенный шум и суматоху.
Жена богатого дубильщика кож чуть не налетела на него. Она уронила корзинку с яблоками, которую только что выменяла на великолепно выдубленную кожу осла.
Яблоки запрыгали по мостовой. Но ребятишки даже не бросились поднимать эти странные, невиданные плоды.
Все смотрели на красного человека.
Люди выглядывали из окон и тут же выбегали на площадь.
Даже Великий Часовщик добрел до порога и встал, ухватившись за косяк.
Красный человек, спотыкаясь, брел через площадь, размахивал руками и что-то невнятно напевал. Что-то вроде этого:
Мы все такие грустные,
Как листики капустные…
Ведь любят даже индюка,
Собаку, курицу, быка.
Но почему ж не любит,
Никто, никто не любит Облака?
К всеобщему изумлению, красный человек посмотрел вокруг пустым взглядом, дернул себя за ухо и взлетел кверху. Он уселся прямо на вывеску сапожника.
Вывеска была в виде сапога с серебряной шпорой-звездочкой.
Примостившись на этом сапоге, красный человек пригорюнился, подперев щеку ладонью, всхлипнул и сказал, не обращаясь ни к кому:
— Как я был счастлив, найдя друга здесь, на земле. Но она променяла меня на первого попавшегося трубочиста… Да, да, на чумазого, только что вылезшего из трубы мальчишку…
Грудь его начала тяжело вздыматься. Красный человек бурно зарыдал. По деревянному сапогу потекли красные струйки.
В это время из трактира «Хорошо прожаренный лебедь», загребая воздух руками, выскочил хозяин.
С криком «Держите вора!» он бросился к лавке сапожника.
Подставил дрожащую ладонь под сапог, поймал несколько капель, лизнул их языком, да так весь и затрясся.
— Проклятый пьянчужка! Мое самое лучшее вино! Он выпил целую бочку!
Трактирщик прыгал под сапогом. Тяжелые капли разбивались вдребезги о его прославленную лысину.
— Вот они, люди! — пробормотало Облако, печально качая головой. — Ему жаль бочку красной воды. Любой ручей дал бы мне сто бочек и не поднял бы никакого крика.
— Ты выпил мое вино! — вопил трактирщик.
— На, забирай его обратно!
Красный Человек перекрутил свои лохмотья и окатил трактирщика широкой красной струей.
— Нет, ты заплати мне! — Трактирщик подпрыгивал изо всех сил и кончиком пальца задевал сапог. Сапог раскачивался, вместе с ним качался и красный человек.
— Вот они, люди! Деньги у них на уме, а не дружба, — всхлипнул красный человек. — Не мешай мне отдаться моей печали…
Красный человек взлетел еще выше и повис на флюгере вниз головой. Он висел, зацепившись за флюгер ногами. Руками он закрыл лицо и горько плакал. Слезы бежали по лбу, стекали по волосам и стучали по черепице.
В это время послышалось щелканье кнута, торопливое цоканье и ржание. На площадь Одинокой Коровы выехала тяжелая карета, запряженная четверкой отличных лошадей.
Дверца распахнулась — показалась нога в черной блестящей калоше. Из кареты проворно выскочил главный советник Слыш.
Увидев столпившийся народ, он злобно оскалил зубы, но тут же, не теряя ни минуты, направился к лавке сапожника.
Старый флюгер на крыше сапожника под легким ветерком поскрипывая поворачивался. Поворачивался и висящий на нем вниз головой красный плачущий человек.
— Достопочтимое Облако, вы ли это? — прошептал Слыш странно дрогнувшим голосом.
— А кто же еще?.. Только добавь: несчастное и обманутое… — жалобно ответил человек на флюгере, сморкаясь в красный носовой платок.
— О, как бесконечно, безмерно счастлив я вас видеть! — Слыш так осторожно взмахнул руками, как будто боялся кого-то вспугнуть. — Не желаете ли поехать со мной во дворец?
К Слышу подскочил трактирщик. Трогая пальцами его рукав, заговорил торопливо:
— Этот негодяй выпил целую бочку моего вина! Прикажите стащить его вниз! Прикажите бросить его в тюрьму!
Слыш нажал ладонью на его лысину.
— Чтоб больше я не слыш-шал ни слова… — прошипел он.
Трактирщик осел вниз, как гвоздь, по шляпке которого стукнули молотком.
— Мне жаль вас. Вы пили эту дрянную кислятину. Я предложу вам лучшие виноградные вина, — любезно прошептал Слыш, низко кланяясь Облаку.
— Не… не надо мне… — всхлипнуло Облако и, уловив сочувствие в голосе Слыша, зарыдало еще горше. — Ничего я теперь не хочу, ничего…
— Может быть, вы желаете принять ванну? — терпеливо предложил Слыш.
— Не надо мне ванны… Нет я так и знал, что все кончится очень плохо…
— Поплескаться в фонтане? — Слыш тихо скрипнул зубами.
— Не до плесканья мне… — безнадежно махнуло рукой Облако.
В глазах Слыша сверкнула ярость, пальцы скрючились, как будто хватали кого-то невидимого за горло, но голос стал только еще слаще.
— Может, вы хотите сыграть со мной в карты?.. Ах, простите меня, — спохватился Слыш, — я совсем упустил из виду, что облака не умеют играть в карты!
— Что?! — Облако перевернулось, шлепнулось на крышу, съехало до самого ее края. Уселось, спустив вниз ноги: одна нога в стоптанном красном башмаке, другая — босая. — Это я-то не умею? Да мы, облака, только и делаем, что играем на небе в карты, в шашки, в жмурки, в прятки, в третий лишний и в крестики и нолики! — Не может быть! — прошептал Слыш, делая вид, что он вне себя от восхищения.
— А ты что думал? Да моя бабка Старая Грозовая Туча, моя старая, милая бабушка, которую я не послушался и за это так жестоко наказан, — да она никогда не начнет грозу, пока не разложит пасьянса.
— Не может быть! — снова прошептал Слыш.
— Еще как может… — всхлипнуло Облако.
— Так докажите мне это, дорогое Облако! — Слыш распахнул дверцу кареты.
Облако неловко сползло с крыши. Раскинув руки, оно, качаясь из стороны в сторону, пролетело над площадью и головой вперед нырнуло в карету.
— Гони! — прошептал Слыш кучеру.
Он прыгнул следом за Облаком и захлопнул дверцу.
Глава 16
Слыш узнает кое-что очень важное
Как только карета тронулась, пьяное Облако упало на грудь Слыша и разрыдалось.
Слыш сидел, остекленелым взглядом глядя поверх всклокоченной головы Облака. Его камзол, рубашка — все пропиталось вином. Но он продолжал сидеть неподвижно и терпеливо, боясь шевельнуться и спугнуть Облако.
— Давно ли вы залетели в наше королевство? — осторожно осведомился Слыш, скосив глаза на нечесаную голову Облака.
— Два месяца. Я и остался тут из-за нее… Из-за этой девчонки… А она… — всхлипнуло Облако.
— А как ее зовут? — прошептал Слыш, наклоняя ухо к Облаку.
— Нет, только ты, мой друг, ты один меня понимаешь! — зарыдало Облако, обвивая шею Слыша своими винными руками.
— Ах, дорогое Облако! Вы должны были сразу прилететь ко мне! — с мягким укором прошептал Слыш. — Я бы вас прекрасно устроил, со всеми удобствами… — Лицо Слыша стало зловещим, но Облако не заметило этого. — Вы летали тут одно, такое нежное и беззащитное. Вас могли ранить!
