— Мы, эльфы, — сказал он, — живем всего семь ночей. Ho мы не должны выходить из чашечки цветка, иначе мы погибнем. Тот, кто покинул свой цветок, умирает на заре следующего дня.
— О, скорее вернитесь! — ужаснулась Майя.
— Уже поздно! — эльф покачал головкой. — Ho слушай меня! Мы покидаем свои цветы, потому что это дает нам необычайное счастье, блаженство! Мы готовы встретить смерть, но перед смертью мы обретаем чудесную силу и можем исполнить самое заветное желание существа, которое встретится нам! A если эльф пожелал принести счастье живому существу, у него тотчас вырастают крылья!
— Чудесно! Тогда и я не оставалась бы в чашечке цветка! Как это прекрасно — исполнить чье-то заветное желание!
Пчела даже не подумала о том, что она-то и есть первое существо, которое встретил эльф, появившись из цветка.
֊ A потом? — тихо спросила Майя. — A потом? Ты должен умереть?
— Я увижу утреннюю зарю! — беспечально ответил эльф. — Ho едва упадет роса, как мы растворимся в ней. Ты видела, как сияет трава, покрытая росным покрывалом? Это мы, эльфы, наши крылья, наши сверкающие одеяния. Когда восходит солнце, мы превращаемся в капли росы. Растения впитывают эти капли, и потом в чашечках цветов снова появляемся мы, эльфы.
— Значит, ты уже был эльфом? Ты жил прежде? — Майя чувствовала, что задыхается от волнения.
— Да, — эльф прикрыл свои прекрасные глаза, — но я не помню! Мы забываем свою прежнюю жизнь и заново пробуждаемся в цветочных чашечках!
— Удивительная судьба!
— Это судьба всех живых существ на земле. Подумай, и ты поймешь. He все пробудятся от смертного сна в чашечках цветов, но пробудятся все! Ho лучше не будем сейчас говорить об этом.
— О, как я счастлива сегодня!
— Скажи мне свое заветное желание! Ведь ты первое существо, которое я встретил. Я исполню твое желание.
— Мое желание! Нет! Я всего лишь скромная пчела! Я не заслужила! Вы так добры ко мне!
— Нельзя заслужить или не заслужить добро и красоту. Они приходят к нам, как солнечный свет.
Сердце маленькой пчелы тревожно билось. Она боялась, не смела высказать свое самое заветное желание. Ho, кажется, эльф угадал все. Он улыбался ласково, как будто хотел сказать, что от него ничего нельзя утаить.
— Говори, пчелка! — эльф пригладил свои золотистые кудри.
— Я хотела бы узнать, когда люди бывают самыми прекрасными! — быстро выговорила Майя. Ей стало страшно, а вдруг такое желание неисполнимо?
Ho эльф поднялся спокойно и уверенно. B глазах его заиграли огоньки. Он взял дрожащую руку Майи.
— Полетим вместе! Твое желание будет исполнено!
Эльф и Майя летели в летней ночи над цветами. Светлый эльф, словно звездочка, отразился в чистой воде ручья.
Пчела всецело доверилась этому милому существу. Ей хотелось о многом спросить его, но она не осмеливалась. Он и так столько сказал ей.
Когда они летели вдоль аллеи высоких тополей, мимо прошумела крыльями какая-то темная бабочка, большая и сильная, как птица.
֊ Подожди минуту! — окликнул ее эльф.
Майя была удивлена тем, с какой готовностью бабочка отозвалась на зов. Они опустились на ветку. B лунном свете волновалась листва. C высокой ветки было далеко видно. Луч луны озарял бабочку. Она равномерно поднимала и опускала свои большие крылья, будто обмахивала кого-то. Майя разглядела на крыльях ярко-голубые широкие полосы. Черная голова бабочки была словно увита темным бархатом, а лицо, на котором горели черные глаза, казалось таинственной маской. Какие чудесные существа встречаются ночью! Майя чуть дрожала. He сон ли все это?
— Вы… прекрасны! — обратилась она к незнакомой бабочке.
Майе было так хорошо!
— Кто это с тобой? — спросила бабочка эльфа.
— Пчела! Я встретил ее, когда покинул свой цветок!
Видно было, что бабочка многое знает, она поглядела на Майю не без зависти и покачала головой торжественно и задумчиво.
— Счастливица!
— Вы мне завидуете? — сердечно спросила Майя.
— О нет! — ответила бабочка с таким милым дружелюбием, как будто готова была сейчас же подружиться с пчелой.
Эльф поинтересовался у бабочки, улетела ли уже летучая мышь.
— Улетела! Я знаю, ты спрашиваешь ради своей спутницы, правда?
Эльф кивнул. Майе хотелось узнать, кто такая эта летучая мышь, но она видела, что эльф спешит. Он отки. нул со лба золотистые кудри.
— Ночь коротка. Мы должны торопиться.
— Я понесу тебя! — предложила эльфу бабочка.
— Благодарю! B другой раз!
«Значит, никогда, — подумала Майя. — Ведь другого раза не будет. C восходом солнца эльф должен умереть!»
Ночная бабочка смотрела вслед летящим до тех пор, пока светящееся одеяние эльфа не растворилось в голубой дали. Тогда она повернула голову и задумчиво оглядела свои темные крылья.
— Часто мне приходится слышать, — тихо проговорила она, — будто я бесцветное, уродливое существо, будто моя скромная одежда не идет ни в какое сравнение с роскошными разноцветными платьями дневных бабочек! A эта пчела нашла меня прекрасной! Ho, может быть, я и вправду завидую ей? Недаром ведь она спросила об этом. Ho нет, не завидую! Нет!
A Майя и эльф уже летели над садом. Разносился упоительный аромат росы и дремлющих цветов. Казалось, все кругом замерло в каком֊то колдовском величии. Лиловые гроздья акации сияли свежестью, юный розовый куст виделся малым небосводом, озаренным алыми лунами. Скорбно светились белые звезды жасмина. От них исходило такое сильное благоухание, будто они хотели раздать себя всему окружающему! Майя совсем растерялась и крепко сжимала маленькую руку эльфа. Глаза эльфа сияли.
— Что со мной? — шептала Майя. — Это невозможно, невозможно!
Внезапно она увидела крохотный огонек.
— Посмотри, — сказала пчела эльфу, — звездочка! Она, должно быть, не нашла себе места на небе!
— Это светлячок! — спокойно ответил эльф. Майя вдруг поняла, в чем секрет обаяния эльфа, — он не смеялся над ее невежеством, напротив, он всячески старался направить ее бедные мысли на верный путь.
— Интересные насекомые — эти светляки, — сказал эльф, — их фонарики оживляют лесную чащу! Они светятся даже там, куда не может проникнуть свет луны. Когда ты увидишь человека, возможно, ты поближе познакомишься и с кем-нибудь из светлячков.
. — Как это?
— Сейчас увидишь!
Они добрались до увитой жасмином беседки. Присели на землю. И тогда эльф подозвал светлячка.
— Будь так добр, посвети нам немножко! Через эту лиственную темную чащу мы должны проникнуть в беседку.
— Ho ведь твое сияние гораздо ярче моего скромного огонька! — отозвался светлячок.
— И я так думаю! — вступила Майя, с трудом скрывая волнение.
— Мне придется прикрыться листком! — объяснил эльф. — Иначе люди увидят меня и испугаются. Мы предпочитаем являться людям только во сне.
— Хорошо! — сказал светлячок. — Я помогу тебе! A это огромное существо с тобой, — OH указал на Майю, — оно не причинит мне зла?
Эльф покачал головой, и светлячок тотчас ему поверил.
Потом эльф старательно завернулся в листок, чтобы не было видно его сияющей одежды, а свои золотистые волосы прикрыл, как шлемом, маленьким голубым колокольчиком. Только нежное личико осталось открытым. Ho оно было такое маленькое, его и заметить было нельзя. Эльф попросил светлячка сесть к нему на плечо и чуть прикрыть крылышком фонарик, чтобы блеск глаз эльфа не затмевал его слабого света. Эльф взял Майю за руку.
— Пойдем! Нам надо подняться вверх! Пока они поднимались, Майя спросила:
— Значит, когда люди спят, они видят сны?
— И не только тогда. Иной раз они видят сны и наяву. Сидят, углубленные в себя, чуть склонив голову, а глаза их, задумчивые, отрешенные, устремлены вдаль. Сны человеческие прекраснее живой жизни, потому мы и являемся ЛЮДЯМ BO сне.
Внезапно эльф приложил пальчик к губам, осторожно отодвинул цветущую жасминовую веточку и чуть подтолкнул Майю.
— Посмотри вниз! Там — исполнение твоего желания!
Пчела увидела внизу, на скамье, двоих — юношу и девушку. Девушка склонилась головой на плечо юноши, его рука обняла ее плечи, будто хотела защитить. Они сидели молча и широко раскрытыми глазами вглядывались в ночь. Кругом царила тишина, нарушаемая лишь мелодией сверчка. Лунное сияние медленно скользило по листьям.
Майю очаровало лицо девушки. Бледное и печальное, оно в то же время светилось безмерным счастьем, озарялось каким-то таинственным светом. Ee большие глаза смотрели из-под короны золотистых волос, напоминающих кудри эльфа, блеск лунной ночи осенял девичьи косы. От раскрасневшихся юных щек веяло блаженством и мукой, словно девушка хотела пожертвовать собой во имя счастья юноши. Вот она обернулась, взяла его лицо в свои ладони и прошептала что-то такое, отчего на лице его расцвела удивительная улыбка. Неужели бывает такая улыбка на лице земного существа? Взгляд юноіни засверкал счастьем и силой, будто он сделался царем всей земли и навсегда изгнал с нее горе и слезы!
