Глава 10
А в это время столичная жизнь шла своим чередом. Душный город наполовину опустел, многие уехали в отпуска. В ночных клубах было совсем мало народу, и Тим, завсегдатай вечеринок, волей-неволей заскучал. Его планы о поездке в теплые края были отложены на конец августа, так как отец просил помогать в автосалоне. «Ну хоть в деревню не отправил, как Улё», – успокаивал себя Тим. Как назло, Ульяна перестала его засыпать сообщениями, и от нее не было вестей уже целых три дня. «Что-то тут не так», – подумал Тим, и сам послал незамысловатое письмо:
«Приветик! Ты жива там, солнце?»
Он подождал минуту, но ответа не было. Не пришел он и через десять минут. Лишь только через четыре часа, к его радости, телефон засветился и звонко тренькнул.
«Привет, зай! Я тут замоталась совсем, работы очень много! Ты как там?»
«Да все ок, отец припряг помогать ему по работе, клубы пустые, иногда с ребятами выбираемся на гонки, недавно днюху у Пита отмечали, в августе рванем на море…» – Тим решил вывалить накопившиеся новости сразу всем скопом. Он вдруг поймал себя на мысли, что очень сильно заскучал по своей Улё и даже стал ее немного ревновать к деревне.
«Понятно», – был ответ.
«А у тебя как дела? Чем там занята-то?»
Ульяна с ответом не спешила. Она вдруг почувствовала свое превосходство над Тимом. Это было абсолютно новое, до того момента никогда не испытываемое ею чувство, и девушке оно даже нравилось. Месяц, проведенный в лагере, сделал ее взрослее своего парня, пусть и не в буквальном смысле: постоянная занятость, новые люди, простые и открытые, интересные разговоры, песни Степана под гитару и игра в «Крокодила» по вечерам сблизили ее с ребятами из самых разных провинций.
«Пусть помаринуется, – ехидно заключила Уля, – напишу попозже».
Положив телефон в ящик тумбочки, Ульяна отправилась спать. Так прошло два дня, и Ульяна из-за строгого распорядка совсем забыла о своем смартфоне.
Наступил третий день. Близилось время ужина, а это значило, что скоро она сможет увидеть Родиона. Этот загорелый, чумазый, плечистый парень никак не выходил у нее из головы. Каждый день девушка невольно искала его глазами в поле, и каждый раз, увидев, тут же отворачивалась. Умом она понимала, что между ними совсем нет ничего общего, что у нее в Москве есть отличный парень и что Родион ей совсем не нравится внешне. Но природная сущность часто брала верх, и какие-то невидимые струны Улиной души легонько волновались при виде могучей загорелой шеи молодого помощника комбайнера. Непреодолимое желание обхватить её обеими руками овладевало девушкой. Она отчаянно делала вид, что ничего не происходит, но мысли о Родионе сами собой прокрадывались в голову. В такие моменты девушка вдруг, словно очнувшись, понимала, что на её лице вот уже несколько минут как застыла нелепая улыбка, и она одергивала себя, приказывая сердцу не затмевать холодную голову.
За ужином они сидели за одним столом и деловито обсуждали сегодняшнюю полёвку. Поговорить было о чём, но Ульяна постоянно ловила себя на досадной мысли, что полевые работы – их единственная общая тема. Зато девушка чувствовала на себе завистливые взгляды Матильды и ее подруг. Родион, после спасения котят, прочно занял первое место по привлекательности, потеснив Стаса. Матильда злилась еще и потому, что московская выскочка вопреки её ожиданиям не только не жаловалась на тяжелую трудовую жизнь, но и обходила саму Матильду по результатам работ.
После ужина ребята собирались на ставшие уже традиционными вечерние посиделки. Долгое время Ульяна сторонилась их, но однажды вечером Валя уговорила её пойти вместе с ней, и Уля была приятно удивлена. С тех пор она весь долгий рабочий день ждала наступления вечера. Ребята уходили в поле, ближе к лесу, зажигали костер, пекли картошку и хлеб, захваченный на ужине, играли в незатейливые игры, рассказывали истории и анекдоты, смотрели на звезды и пели песни под завораживающий звук Степиной гитары. «Как в пионерлагерях, – думала девушка, припоминая отрывки из родительских воспоминаний. – Разве в Москве такое увидишь?»
– Я ненадолго домой забегу, и сразу к вам, – услышала Ульяна знакомый голос. Неподалеку от входа в столовую стоял вожатый Степан, а рядом с ним Родион. Голос, несомненно, принадлежал ему. «Он сегодня придет к нам», – с восторгом подумала Ульяна, но виду не подала и молчаливо прошла мимо них. Однако, свернув за угол, она со всех ног побежала к себе в палату. Весь вечер она старательно выбирала наряд, но не вызывающий, а простой и удобный, красилась, но только чуть-чуть, чтобы было незаметно, стараясь просто подчеркнуть свою природную привлекательность. Ульяна так увлеклась всем этим, что совершенно забыла про свой телефон, на экране которого уже давно высвечивалось несколько пропущенных звонков от Тима и его эсэмэс, текст которого гласил: «Я еду к тебе».
Было около одиннадцати часов вечера, когда Ульяна вместе с ребятами возвращались в лагерь. У самых ворот была припаркована белая иномарка, ксеноновый свет фар которой резко ослепил всю Улину компанию. Девушка прищурилась и увидела, как дверь пассажирского места рядом с водителем открылась и перед ней предстал Тим.
– Привет, – взволнованно сказал он.
– Тим! Привет! Как ты… Что ты тут…? – От удивления Ульяна не могла подобрать нужных слов.
– Ты ничего не отвечала, а я беспокоился.
– С ума сошел! – Она подошла к нему вплотную. Остальные ребята замерли от увиденной сцены. – Как ты меня вообще нашел?
– По GPS. Мы с Питом двое суток гнали. Что, даже не обнимешь?
Ульяна замялась. Она все еще испуганно смотрела на белую машину со слепящими фарами и на невесть откуда взявшегося Тима. Девушка вдруг поняла, что совсем по нему не соскучилась.
– Понятно, – горько усмехнулся Тим. – Видимо, зря ехал. Что это на тебе за тряпье? – Он вдруг заметил большой шерстяной свитер, заботливо прикрывающий Улины плечи.
– Эй ты! Чего пристал к девушке? – нахально выкрикнул Стас, который твердым шагом шел к парочке. – Это мой свитер, ей холодно было, – добавил он, приблизившись.
– Это еще кто такой? – обратился Тим к Ульяне и смерил Стаса уничтожающим взглядом.
– Я кто такой? Это ты кто такой? – взвизгнул Стас и толкнул Тима обеими руками в грудь. Тот отскочил, но тут же принялся толкать обидчика в ответ. Началась потасовка. Опешившая публика с неподдельным интересом наблюдала за происходящим. Два долговязых тощих парня галдели и толкались, крича друг на друга, словно две тётки на рынке. Начать драку, видимо, боялись оба. Ульяна, которая все это время стояла чуть в стороне, неожиданно громко фыркнула. Еще несколько недель назад она бы зарделась от гордости, ведь сразу два симпатичных парня выясняют отношения из-за неё! Но слишком многое изменилось. Теперь эти двое напоминали ей каких-то смешных марионеток из итальянского кукольного театра, который они смотрели с родителями в Милане. Это было просто смешно. Потасовка продолжалась несколько секунд, но тут раздался зычный голос Родиона:
– Стоп машина!
Стас и Тим, синхронно вздрогнув, посмотрели на Родиона. Он вместе со Степаном чуть отстал от основной группы и догнал ее только теперь, когда у входа в лагерь вдруг завязался конфликт. Всего одной громкой команды хватило, чтобы прервать этот трусливый петушиный бой.
– Стас, бегом в лагерь! – крикнул Степан. – Все остальные тоже!
Ульяна бросила взгляд на Тима и не спеша побрела внутрь. Тим с вызовом взглянул в лицо Родиону, но, мигом оценив противника, резво запрыгнул в машину к Питу. Тот был тоже не из храбрых, а потому спросил:
– Че там случилось? Сорри, задремал.
– Поехали, пока, – коротко ответил Тим. – Я там, в деревне, вроде видел, жильё сдают.
Пит, покачав головой, не спеша завел машину и медленно покатил по проселочной дороге.
В лагере между тем происходил разбор полетов.
– Кто это был? – со строгим любопытством спрашивал Степан. Родион стоял около него.
– Стёп, не волнуйся, все нормально… – Ульяна вздохнула. – Это был всего лишь мой парень.
Она сразу же бросила короткий взгляд на Родиона: как он отреагирует? Но тот держался привычно хладнокровно и безразлично.
А вот Стас жутко нервничал. После того как он пожертвовал Ульяне свой свитер, он думал, что теперь их отношения наладятся и еще не все потеряно. Однако неприятная ситуация с невесть откуда взявшимся расфуфыренным парнем внесла неприятные коррективы в планы Стаса. Но больше всего он злился на Родиона. «Этот немытый колхозник совсем оборзел. И Москва вон с него глаз не сводит», – сжимая кулаки от отчаяния, думал Стас. Кстати, все эти грубые слова, за исключением «немытый», можно было смело отнести к самому Стасу. Родион же бесил его только лишь тем, что вёл себя как настоящий мужчина, и это не могло оставаться незаметным для глаз Ульяны. Уже лёжа в кровати, Стас долго не мог уснуть, размышляя над тем, как бы проучить Родиона. И в его голове созрел коварный план.
