…Через несколько дней Миша уезжал в интернат. Музлан, чувствуя, что расстается с другом, понуро шел рядом. Миша залез в вертолет. Музлан, не отрываясь, смотрел на друга.
— Я скоро приеду! — крикнул Миша.
Замельтешили над головой лопасти, закружились длинными тенями по земле. Миша видел, как прыгал Музлан, смотрел на вертолет…
Ребята, если вам придется побывать в Тюберготанской партии, вас встретит Музлан… Сейчас он уже стар. Весь израненный волчьими зубами, на нем нет живого места. Но он еще бдителен ночью. И обижается, когда геологи в шутку называют «пенсионером». Он по-прежнему провожает буровиков на смену — три раза в сутки: ночью и днем, в дождь и снег. И встречает со смены. Идет впереди уставших геологов. Идет чуть прихрамывая».
Да, теперь все внимание ему! Любушка наливает мне щи и, не поиграв со мною, не замечая, что я обижаюсь, убегает к Музлану.
— Какой большой, красивый, — ласково приговаривает. А ведь говорила, что любишь маленьких!
— Отстань, Дамка, — она обнимает Музлана, а он даже не лизнул ее руки в благодарность. Ладно, пусть, — он гость, а к гостям люди внимательны. Если с Музланом быть равнодушными, он может и обидеться. Ведь он еще не знает, какие у меня хорошие хозяева…
Бобик рвется с цепи, но на него тоже не обращают внимания…
Я сидела в будке, жалея себя и Бобика, выглядывала с обиженным видом, ждала, может, позовут. И не думают! Окружили Музлана, разглядывают, восхищаются, гладят морду, шутливо треплют обрубленные уши. А он не отвечает. Может, надоели со своими пустяками, ждал от них, наверно, чего-нибудь поважнее. Конечно, он такой большой и мужественный, привык в горах с волками драться, а тут его все поглаживают да сахар дают… Ничего, я тоже буду держать себя с достоинством.
Когда не было Музлана, все время: «Дамка» да «Бобик»… Ничего, потерплю, но когда будут ластиться ко мне — отвернусь и не подойду. Пусть догадываются, что надо не только одного Музлана любить.
Вышла хозяйка. Тоже, наверное, погладить его и кость дать.
— Любушка! — позвала тетя Катя. — Бери свою Дамку и иди сюда.
— Я сделала вид, что не слышу, пусть еще раз позовет.
— А ну, Дамка, идем гусят пасти! — крикнула еще раз Люба.
О, как я обрадовалась! Ага, Музлана не позвали, потому что он не сможет, а я уже пасла…
Хорошо Любушка не догадалась, что я обиделась на нее из-за Музлана. Надо бы захватить его с собой. Так и быть, поучила бы его смотреть за гусятами.
Все-таки, почему Музлана не позвали? Он же баранов пас, с волками дрался, здесь же ни с кем не надо драться, лишь смотреть, чтоб не разбежались, да чтоб ястреб не подкрался. Он собак боится и ни за что при нас не нападет на гусят.
— Идем пасти гусей, я тебя научу, — предложила я Музлану.
— Но люди меня не зовут.
— Идем, я зову.
Музлан уважительно посмотрел на меня.
— Не могу. Пусть человек позовет. Иди, уже вывели гусей.
И мы с Любушкой погнали гусей.
По всему лугу пасутся гусята. Гусыни ворчат, вытянув шеи. Гусята красивые — желтые грудки, серенькие спинки. Идут все разом к баночке воду пить. Устанут ходить, сядут, щиплют траву. Любушка привязала гусынь, чтоб далеко не разбредались, а то вблизи пасутся козы, овцы: как бы не подавили птенцов.
Любушка с открытой книгой сидит на пеньке. Рядом на траве Василиса Прекрасная.
Гусята наелись, устали, сели поближе друг к другу. Только несколько неугомонных щиплют травку — эти скорей вырастут и окрепнут. А один боевой все норовит уйти в сторону — мучает его любопытство: а что там подальше? Идет с криком, словно подбадривая себя. Но я не вмешиваюсь. Сейчас ему попадет от гусака. Вытянув шею, гусак ткнул тихонько озорника, и тот с криком заковылял к недовольной матери.
Пьют гусята из банки — полощутся клювами в воде, словно рыбу гоняют. Но вот гусыня случайно пролила воду. Я гавкнула, Любушка поняла. Принесла с пруда воды, накрошила еще хлеба. Гусыня ворчит, а гусь ходит вокруг Любушки и шипит устрашающе, стелет длинную шею с раскрытым клювом.
Скоро гусята полезут в пруд. Интересно посмотреть!
Ой, ястреб! Гуси загоготали, захлопали крыльями. Зазывая глупеньких детишек, которые ни о чем не догадывались. Вот ястреб стал спускаться ниже.
— Дамка, взять! — кричала Любушка.
Пиратка! Но Любушка не узнала его. Ну я тебе! Спустись, спустись-ка пониже, так схвачу… Я залаяла грозно, прыгнула. Он взлетел и поплыл, распустив крылья, в другое место. Хулиган!
Конечно, Пиратка не волк, но хитрый и быстрый, надо суметь сразу отогнать. А Музлан сумел бы? Он ведь хромает…
— Молодец, Дамка, — похвалила Любушка. — Видно, кровожадный был ястреб, никак не хотел улетать.
— Да это же наш Пиратка.
— Надоело пасти? А мне, думаешь, приятно?
— Наш Пиратка был! — крикнула я.
— Ничего, еще немножко и поведем гусят домой, Я только сердито гавкнула в ответ.
Андрюшка принес табель. Тетя Катя поругала его.
— Ни одной пятерки!
— Зато ни одной тройки, я хорошист. А в пятом классе у нас по каждому предмету учитель будет.
— Зубы не заговаривай, у Витальки и то две пятерки.
Теперь Андрюша забегается — то в лес, то на речку. Мама не скажет: «А ну, за уроки».
Виталька, Нина, Андрюшка и другие ребята пошли ставить палатки для пионерского лагеря, а Любушку не взяли:
— Как поставим палатки, будем там жить — тогда возьмем на целый день… А сегодня вечером приходи смотреть игру, — сказала Нина.
— Забьешь гол? — спросила Любушка.
— Постараюсь.
И вот мы остались с Любушкой вдвоем.
— Что будем делать? — со вздохом спросила она меня.
— Надо Тимку поискать, — предложила я.
— Пойти бы на рыбалку, Мария Алексеевна прошлым летом подарила мне удилище… — сказала Любушка. — Только без ребят нельзя, мама заругает. А вот у школы чинят водопровод, поглядим.
Она дала мне вареник, а сама даже не попробовала. Почему плохо ест! Ей даже попадает за это от матери.
Мы ходили по деревне до вечера, пока не начался у ребят футбол.
Как-то ребята рассуждали, где взять хорошего вратаря.
— Становись, Алеша, — предложила Нина, капитан команды.
— У меня плохая реакция.
— Попробуем.
Сначала била мяч Нина, потом Андрюшка. Только один раз Алеша не пропустил мяч.
— Да, не годишься, — сказала Нина.
— Никогда не выиграем с плохим вратарем. Становись, Андрюша. Попробуем.
Андрюша, расставив ноги, немного согнувшись, не спускал глаз с мяча. Наверно, ему сейчас мяч казался маленьким и хитрым.
— Бей! — крикнул Андрюшка. Метнулся — и мяч в руках. Смотри-ка, не испугался! А я закрыла глаза, когда Нина пнула мяч. Андрюша удивленно пощупал мяч, рассмеялся:
— Да ты нарочно в руки. Такой мяч любой возьмет! Бей в угол.
Нина ударила с разбегу. Хорошо прыгнул Андрюшка, но мяч, словно обманывая, вильнул от руки и влетел в угол. Лишь кончиками пальцев задел он его. Не боится он мяча, а я бы, наоборот, отворачивалась или убегала от него.
— У тебя мировая реакция, — сказала Нина. И броски смелые.
Андрюша снова поймал мяч, еще и еще раз… Но иногда не мог его взять, отбивал руками, ногами. Падал.
— Больно? — спрашивала Нина.
— Не спрашивай! — хмурился Андрюшка.
Было ясно: Андрюшка — настоящий вратарь!
И вот на стадионе собралось много ребят и взрослых. Заманчивая и шумная игра футбол. Никто спокойно не сидит: спорят, смеются, подбадривают играющих. Они носятся по полю изо всех сил, кричат и толкаются. А Виталька даже ножку подставляет, просто беда! И тогда в его ворота штрафной. Наша команда проигрывала. Вот уж Андрюшке досталось! Он падал и быстро вскакивал, делал сильные броски, но что поделаешь — неуловимый мяч два раза побывал в воротах! Андрюшка локти содрал до крови.
— Надень свитер! — посоветовала Нина, но он махнул рукой.
— Витальку крепче страхуйте.
Я не выдержала, встала рядом с Андрюшкой.
— Пошла отсюда! — крикнул он, Тогда я побежала играть за нашу команду, но Виталька вместо мяча пнул меня.
Андрюшке хотелось побегать, просил то одного, то другого:
— Замени!
— Что ты, мы тогда совсем пропали, — говорили ребята.
Тут ребята перестали играть — и было видно, что верх взяла Виталькина сторона. Мне было так жаль Андрюшку, но оказалось, что это не вся игра, а только «первый тайм».
Потом на нашей стороне было тихо, зато в Виталькиной команде по-прежнему кричали. Быстрей всех носилась по полю Нина. Куда там Витальке! Тут и наша команда, и болельщики не выдерживали:
— Бей!
Нина точным ударом послала мяч. Другие тоже забили по голу. Тут я почувствовала, как развеселились наши.
Витальку перестали слушать, бегали без толку, оставляли свои места.
— Пропусти еще хоть гол — получишь! — Виталька показал своему вратарю кулак.
