And sadly for me
At this hour, do not go.
What is past is past,
Bylem-grass overgrown
And left behind… [2]
Наташа отлично понимала смысл арии, и ей не понравилось, с каким чувством Каролина вторила за солисткой, исполняющей роль старой кошки Гризабеллы. Она выглянула из-за плеча Геры и увидела, что Каролина смотрит на него повлажневшими глазами. Но заметив взгляд Наташи, девушка сразу отвернулась и замолчала.
После окончания спектакля Каролина предложила всем отправиться в ночной клуб. Наташа была категорически против, ей совсем не хотелось продолжать вечер в этой компании.
– Ты как? – неуверенно спросил Гера.
– Я устала, – быстро ответила она и подошла к машине.
Их водитель уже подогнал ее и открыл дверцы. Степан Андреевич, как всегда, находился рядом. Они молча ждали, что решат ребята.
– Да ладно, Натали! Еще совсем рано! – капризным голосом проговорила Каролина и взяла Геру под локоть. – Поехали в клуб! Ты ведь совсем не знаешь, как у нас весело по ночам!
– Я домой! – хмуро проговорила Наташа. – Но Гера если хочет, то может ехать с вами!
– Ты его отпускаешь? – ехидно уточнила она.
– Он сам волен решать, как ему проводить вечер, – спокойно ответила Наташа и уселась в машину.
Гера последовал за ней. Когда машина тронулась, он обнял девушку и прошептал на ухо, что никуда ее одну не отпустит. Но Наташа отстранилась и отвернулась в окно. Ее настроение было хуже некуда. Она осознала, что Каролина будет гнуть свою линию, несмотря ни на что. Наташа подозревала, что никаких чувств у нее к Гере не осталось и ведет она себя так скорее из вредности и ущемленного самолюбия. Она в точности не знала, как они расстались. Но Каролину, видимо, все еще сильно задевало, что не она избранница Геры. Поэтому не стоило обращать внимания на ее поведение, но Наташа никак не могла успокоить себя. Ревность мешала ей объективно оценивать ситуацию, хотя здравый смысл говорил, что причин нет, Гера любит ее и глупо сомневаться в его чувствах.
Когда они зашли в квартиру, Наташа сразу отправилась в спальню. Ей хотелось быстрее снять с себя все эти вещи и умыться. Она скинула одежду и встала под тугие струи воды, подставив и голову. И когда выбралась из-под душа и глянула на себя в зеркало, то начала улыбаться, увидев привычные кудряшки.
«Менять имидж, может, и нужно, – думала она, тщательно вытираясь, – но мне привычнее естественный вид. Только так я в гармонии. А все эти маски лишь раздражают!»
Наташа накинула ночную сорочку и вышла в спальню. Гера сидел на краю кровати. От неожиданности она вздрогнула.
– Ты так быстро убежала к себе, – сказал он. – И вообще ты сегодня весь день была какая-то странная. Наташа, что-то случилось, чего я не знаю? Ты просто на себя не похожа! А ведь мы сразу договорились все и всегда говорить друг другу.
Девушка смутилась от его пристального взгляда – сорочка была короткой и практически прозрачной – и накинула халат. Затем села рядом. Гера взял ее за руки. В его глазах светилась нежность, Наташа начала успокаиваться. Она хотела честно рассказать ему о своих мучениях и по поводу внешности, и по поводу своих манер, и несоответствия, как ей казалось, образу «принцессы», и о приступах ревности к его бывшей девушке, но у нее будто язык прилип к гортани. Как можно было вывалить все это своему любимому? Что он о ней подумает? И не разочаруется ли сразу? К чему быть такой откровенной? Не лучше ли, когда в девушке есть загадка!
– Я очень тебя люблю! – тихо проговорила Наташа. – Ты даже не представляешь, как сильно!
Гера начал улыбаться, затем нежно поцеловал ее губы.
– Тогда что с тобой происходит? – прошептал он.
– Ты привык жить здесь, а мне все кажется чужим! – с горечью ответила она и отстранилась. – Тебе все равно не понять, мы – из… разных песочниц. Представь, что это первая моя поездка за границу, не считая той, в Лондон. Но тогда я была просто одной из группы школьников, а сейчас я… невеста! В чужой стране, с тобой, всего боюсь…
– Но ведь ты сама сейчас сказала, что со мной! Наташенька, чего же тебе бояться? Глупышка моя!
И Гера попытался обнять ее. Но она вскочила и заходила по комнате.
– Тебе не понять, тебе не понять, – нервно повторяла девушка.
Она остановилась и замолчала. Никогда она не расскажет Гере о своих подозрениях, это же так стыдно! И лучше с этим справиться самой.
– Солнышко мое, успокойся! – ласково начал он.
Глухо раздалась мелодия звонка. Гера встал.
– Это твой смартфон? – уточнила Наташа.
– Да, я оставил его в гостиной!
И Гера вышел из спальни. Девушка сделала шаг за ним, но остановилась. Только не хватало его контролировать! Однако она открыла двери и прислушалась.
– Мы уже давно дома, Каролина! – четко донеслось до нее. – Что? Ах да, вам весело! Нет, навряд ли мы куда-нибудь поедем! Уже поздно…
Его голос стал глуше, затем совсем стих. Раздался стук двери. Видимо, Гера ушел в свою спальню, да еще и дверь плотно закрыл. И все подозрения вернулись с новой силой.
Наташа проснулась в хорошем настроении. Еще не открыв глаза, она начала решать, как ей себя вести дальше. Все вчерашние мучения уже казались надуманными. Гера ее любит, разве можно в этом сомневаться? А девушки? Они всегда будут крутиться возле него, и она должна научиться не обращать на это никакого внимания.
– Я – королева! – прошептала Наташа. – И не должна никогда забывать об этом!
Ей даже захотелось примерить бриллиантовую диадему, которую преподнес ей Гера еще в Рио. Девушка вскочила с кровати и отправилась в гардеробную. Она помнила, что коробку со свадебным нарядом уложила в дорожную сумку, и открыла ее. Но футляра с диадемой там не оказалось. Наташа машинально застегнула сумку.
– Где же она? – озабоченно прошептала девушка.
Наташа прошла к туалетному столику, ее взгляд упал на часы. Было почти половина двенадцатого.
«Это что же я столько проспала? – удивилась она. – И Гера не разбудил! Хотя мы на сегодня никаких особых планов не строили!»
Наташа натянула джинсы и футболку. Затем заглянула в ящички туалетного столика. Футляра нигде не было.
– Наверное, диадема у Геры, – пробормотала она и вышла из спальни.
Она услышала доносящуюся из гостиной песню «Only you» Элвиса Пресли и начала улыбаться. Значит, Гера был дома и слушал своего любимого исполнителя. Наташа подошла к полуоткрытым раздвижным дверям и замерла. В широкую щель она видела часть окна гостиной от пола до потолка. Его заливал солнечный свет. И в золотистых лучах стоял Гера в обнимку с Каролиной. Ее как током ударило. Она протерла глаза. Гера стоял к ней спиной. Руки разлучницы лежали у него на плечах. Наташа видела часть ее лица с закрытыми глазами. И вот Каролина их открыла. Наташа могла бы поклясться, что та ее увидела. Но реакции не последовало. Наоборот, Каролина улыбнулась и приникла к ее любимому. Первым порывом было вбежать и вцепиться ей в волосы, но у Наташи перехватило болью сердце, она была не в силах даже крикнуть. В глазах потемнело, мир рухнул. Она видела только одно – Гера обнимал свою бывшую девушку и, как ей показалось, даже целовал ее, хотя он стоял спиной. И это было подлое предательство. По-другому она назвать это не могла.
Наташа отшатнулась от двери. Затем резко развернулась, быстро пошла в свою спальню, схватила сумочку, в которой лежали все ее документы, машинально подняла дорожную сумку и покинула квартиру. Она была словно в беспамятстве и плохо помнила, как добралась до аэропорта. Весь ее мир словно треснул в одно мгновение, и эта трещина разделила его бездонной пропастью на две части. Гера остался на том берегу, она – на этом. От боли она защищалась тем, что старалась вообще ни о чем не думать, ничего не вспоминать. Цель была одна: немедленно покинуть и этот город, и эту страну. И все забыть. Наташа хотела как можно скорее очутиться дома, в привычной обстановке, обнять отца и брата. Она думала, что только это поможет ей не сойти с ума и принять реальность.
Билеты на ближайший прямой рейс до Домодедова остались только в бизнес-класс. Наташа, не обращая внимания на высокую цену, купила. Уже началась регистрация. Процедура отвлекла ее, она немного пришла в себя. Когда прошла контроль, то будто бы одумалась и испугалась, что она делает. Ей даже захотелось вернуться обратно. Разве правильно было поддаваться эмоциям и вот так уезжать, ничего не выяснив? Но перед глазами снова встала картина: Гера и Каролина в золотых лучах солнца… в обнимку! Наташа с трудом сдержала слезы и прошла на посадку.
Весь полет она проспала, приняв снотворное, которое нашла в маленькой аптечке своей сумочки. И когда вышла в Домодедово, то чувствовала себя странно. Она была опустошена, заторможена и слабо реагировала на происходящее. Наташа села на скамейку в зале прилета и попыталась прийти в себя. Надо было решать, что делать дальше. Она оказалась в Москве в три часа дня. Погода была на удивление жаркой, светило солнце, небо выглядело безоблачным. Наташа могла сесть на аэроэкспресс и уехать на вокзал, оттуда на поезде до Нижнего Новгорода. А там на автобусе до дома рукой подать. Но она могла и улететь до Нижнего на самолете. Тоже вариант, тем более деньги у нее были. И девушка отправилась изучать расписание внутренних рейсов. Она так и не включила смартфон, понимала, что Гера уже наверняка ее хватился, ведь прошло немало времени после ее побега из квартиры, но Наташа не могла сейчас ни с кем общаться. Она хотела лишь одного – быстрее оказаться дома.
