Это голос принадлежал человеку, который однажды вечером постучался к ним в дом. Охотнику Андерсу.
– Блитцен, – прошептал Николас. – Кажется, это они. Подожди здесь.
Николас поднялся и, на цыпочках ступая по сухой земле, пошёл на голоса.
Сначала он разглядел между стволов золотисто-оранжевое сияние, которое с каждым шагом становилось всё ярче. Костёр. В языках пламени тени плясали, будто тёмные призраки. Николас подобрался поближе и увидел сгрудившиеся у огня широкоплечие силуэты. Теперь он уже мог различить, о чём они говорят.
– До Турку осталась всего пара дней пути, – сказал один. – Мы будем там к Новому году.
– И уже через неделю вручим наш скромный подарок королю! – подхватил второй.
– Я думал, мы сначала заглянем домой, – произнёс голос, который Николас знал лучше всех голосов на свете. От его звука сердце замерло у мальчика в груди. Страх и любовь окатили его горячей волной. Он чуть было не закричал: «Папа!», – но что-то остановило Николаса, и он решил подождать, не нарушая безмолвия ночи.
– Нет, мы обещали, что король получит его к Новому году.
Николас едва мог дышать. Сердце, снова вспомнившее о том, как биться, теперь отчаянно колотилось, и мальчику стоило больших усилий сохранять спокойствие. Стань лесом.
– А я обещал сыну, что буду дома к Рождеству.
– Только тебе решать, кто важнее: твой сын или король!
Громкий смех прокатился по лесу, гулким эхом отскакивая от деревьев. Казалось, что он раздаётся повсюду. Птицы вспорхнули с ветвей, испуганно клекоча.
– Давайте-ка потише, – негромко сказал один из сидевших у костра. – Не то мы его разбудим.
– Уж об этом не беспокойся, – ответил ему другой. – Эльфы спят крепко!
В животе у Николаса вдруг образовалась пустота, будто он стремительно падал в пропасть. Мальчик почувствовал, что его сейчас стошнит. Или он потеряет сознание.
– Какая разница? – подал голос Андерс. – Он всё равно сидит в клетке и никуда из неё не денется.
Так это правда!
Николас напряг зрение, вглядываясь в прогалину за деревьями. По ту сторону костра темнел какой-то ящик. Николас не мог разглядеть Малыша Кипа, но теперь точно знал, что он там. А мужчины тем временем вернулись к разговору.
– Только подумай о награде, Джоэл! Тебе никогда больше не придётся волноваться из-за подарков на Рождество.
– Король осыплет нас золотом!
– На что потратишь свою долю? Что купишь на Рождество?
– Ферму куплю.
– Мне бы сначала посмотреть на такую кучу денег, – сказал тот, кого звали Аарту (Николас пока этого не знал). У Аарту была большая голова, в которой прятался очень маленький мозг. Волосы у него торчали неопрятной копной, и борода была им под стать – густая, всклокоченная. Из-за этого казалось, что Аарту глядит на мир из кустов. – Сначала насмотрюсь вдоволь, а потом куплю унитаз.
– Унитаз? А что это?
– Новое изобретение. Слышал, у короля такой есть. Это волшебный ночной горшок. С моими кишками лучше и не придумаешь! А ещё куплю красивую свечку. Люблю свечки. Большую куплю, красную!
Мужчины негромко переговаривались, глядя на костёр, и Николас решил не тратить время попусту. Мальчик опустился на четвереньки и пополз вперёд, натыкаясь в темноте на сосновые шишки. Дышать он старался как можно тише. Петляя между стволов, он держался на безопасном расстоянии от людей – и наконец добрался до клетки. Сколоченная из дерева, она стояла на санках и была накрепко привязана к ним верёвкой. Николас сразу узнал санки – разукрашенные, с вырезанным на спинке словом «Рождество». Когда-то их подарили ему. А внутри клетки, подтянув колени к подбородку, спал маленький эльф. Туника на нём была того же зелёного цвета, что у Малышки Нуш. И лет ему на вид было не больше, чем ей. Николас разглядел прямые тёмные волосы, большие – даже для эльфа! – уши и крохотный нос. Широко расставленные глаза эльфёнка были закрыты, уголки губ печально опущены; он спал, но и во сне казался невероятно несчастным.
Николас живо вспомнил, как тяжело ему пришлось, когда он сам попал в плен. А ведь он просидел в тюрьме меньше суток! Мальчик задумался, как помочь маленькому эльфу. Тропинок вокруг не было – с одной стороны к саням подступали тёмные сосны, с другой жарко горел костёр. Николас дрожал от волнения, но понимал, что нужно подождать, пока отец и его спутники уснут.
Тут Малыш Кип открыл глаза, уставился на Николаса и, кажется, собрался закричать.
– Ш-ш-ш! – Николас торопливо прижал палец к губам. – Я хочу тебе помочь!
Малыш Кип был очень юным эльфом, и хотя он видел Николаса впервые в жизни, эльфийское чутьё его не подвело. Он сразу почувствовал, что сердце у Николаса доброе, и по глазам догадался, что тот не желает ему зла.
– Мне страшно, – прошептал Малыш Кип на эльфийском.
И Николас его понял.
– Всё хорошо, – успокоил он малыша.
– Правда?
– Ну, нет. Пока нет. Но скоро будет, – поспешил заверить его Николас, как вдруг из ниоткуда раздался грубый голос:
– Счастливого Рождества!
Николас обернулся и увидел одного из путников, которые сидели у костра. Высокий, худой как жердь, с перекошенным от злости лицом, он был одет в шерстяную шапку с длинными ушами. И целился из арбалета прямо в Николаса.
– Ты кто такой? Отвечай быстро!
– Ппросто заблудился! – выпалил Николас. – Вы не думайте, я ничего плохого…
– Эй! – прикрикнул на него мужчина с арбалетом. – Я спросил, кто ты такой. И что делаешь в лесу посреди ночи. И лосю понятно, что ты что-то замышляешь! Живо отвечай, а не то стрелу будешь из живота выковыривать.
Николас услышал, что остальные участники экспедиции проснулись и озадаченно переговариваются.
– Я Николас. Просто мальчик!
– Мальчик, который ночью бродит по лесу?
– О нет, о нет, о нет! – забормотал Малыш Кип. А может, он бормотал «О нет, о нет, о нет, о нет». В любом случае, для всех, кроме Николаса, это прозвучало как «киибум, киибум, киибум».
Где-то рядом послышались шаги, а вслед за ними – знакомый голос.
– Да это же сын Джоэла! – сказал Андерс, нависнув над Николасом широкоплечей громадой. – Опусти арбалет, Тойво. Он не причинит вреда. Верно, парень?
Николас оглянулся – к ним приближались ещё пять теней. Одна из них недоверчиво произнесла голосом отца:
– Николас? Это в самом деле ты?
Мальчик посмотрел на отца, и ему вдруг стало страшно. Может, потому что Джоэл отрастил бороду. Или же причина была в чём-то другом. Даже такие родные глаза потемнели и будто принадлежали незнакомцу. От нахлынувших чувств Николас едва смог ответить:
– Да, папа, это я.
Джоэл кинулся вперёд и сгрёб сына в охапку. Он обнял его так крепко, что у мальчика затрещали рёбра. И Николас обнял его в ответ, изо всех сил стараясь поверить, что перед ним всё тот же хороший и добрый папа, каким он был всегда. Борода отца кольнула его в щёку, и Николас слегка успокоился.
– Что ты здесь делаешь? – со скрытой тревогой спросил Джоэл.
Николас не знал, что ответить, и потому поступил, как учила его мама. То есть глубоко вздохнул и сказал правду.
– Я не поладил с тётей Карлоттой и отправился искать тебя. Я пошёл на Крайний Север, нашёл Эльфхельм… А там эльфы посадили меня в тюрьму.
Лицо отца смягчилось, в уголках глаз прочертились морщинки, и он снова стал похожим на самого себя.
– Ох, Николас, мой бедный мальчик! Но как такое случилось?
– Они заперли меня в башне, потому что больше не доверяют людям.
Николас посмотрел на эльфёнка, который сидел в клетке, скованный по рукам и ногам, а потом на шестерых мужчин, стоявших в лунном свете. Ему отчаянно захотелось, чтобы папа приказал им уйти. Он продолжал верить в отца и надеялся, что всё это – лишь глупое недоразумение.
– Что ж, сынок, – проговорил Джоэл, выпрямляясь. Вид у него был мрачный. – Вынужден признать, что истории о весёлых и добрых эльфах, которые я тебе рассказывал, далеки от правды. Эльфы отнюдь не такие, какими мы их воображали.
Николас посмотрел на Малыша Кипа, который с мольбой глядел на него из клетки. Эльфёнок был слишком напуган, чтобы говорить. А Николас, сам того не желая, чувствовал себя преданным – словно всё, во что он верил, вдруг обернулось ложью.
– Ты не говорил, что вы собираетесь похитить эльфа. Вы же хотели только доказать, что Эльфхельм существует на самом деле! – с упрёком обратился он к отцу.
– Да, – с горячностью ответил Джоэл. – И настоящий, живой эльф – лучшее тому подтверждение, разве нет?
– Но ты мне соврал!
– Я тебе не врал. Когда мы отправлялись в экспедицию, то сами не знали, что найдём под горой. Я просто не сказал тебе всей правды.
Николас обвёл взглядом спутников отца, чьи фигуры грозно темнели на фоне костра.
– Папа, они тебя заставили? – тихо спросил он, цепляясь за последнюю надежду.
