всё, шансы выжить одному среди враждебной стихии ничтожны…
Если захотеть представить себе животное, более всего похожее на предков непарнокопытных и жившее 50 миллионов лет назад, то оно будет похоже на тапира. Это сравнительно небольшие (до 300 килограммов весом), коренастые, с небольшими копытцами на пальцах ног (спереди их — 3, сзади — 4) животные. Интересно, что у тапиров, единственных в этом отряде, детеныши со светлыми продольными полосами и пятнами: именно так, скорее всего, были окрашены примитивные непарнокопытные. У взрослых же зверей окраска иная: чепрачный тапир из Юго-Восточной Азии черно-белый, а живущий в полузатопленной сельве Южной Америки равнинный тапир (и еще несколько близких к нему видов) однотонный буро-рыжий. Морда у тапиров заканчивается небольшим подвижным хоботком — своеобразным отличительным признаком этих животных.
Тапир
Устрашающее впечатление производят носороги — огромные (весом до трех с половиной тонн), массивные, бочкообразное тело покоится на коротких столбообразных ногах, удлиненная голова с подслеповатыми глазками, на ее конце один или два рога. Суматранский носорог — единственный в этом семействе — покрыт короткими редкими щетиноподобными волосами.
У индийского носорога покрытая буграми голая кожа изборождена глубокими складками — ни дать ни взять покрытый листами брони «живой танк», таким «механическим» его и изображали в некоторых старых книгах. У этих зверей бывает по одному рогу; второй (задний), если и появляется, то в форме небольшой «припухлости». Детеныш рождается безрогим, это «украшение» у него начинает отрастать в годовалом возрасте.
Самый крупный — живущий в Африке белый носорог, у него длина переднего рога достигает полутора метров, заднего — около полуметра. Но более всех известен из носорожьего племени еще один африканский житель — черный носорог, также двурогий. Именно про него чаще всего снимают фильмы, а раньше писали всякие охотничьи истории, в конце которых победителем непременно выходил белый охотник, вооруженный мощнейшей винтовкой с оптическим прицелом. Впрочем, от местных жителей этим гигантам тоже доставалось: носорожьему рогу приписывались фантастические целебные свойства, вот люди и убивали животных только для того, чтобы вырубить этот странный носовой придаток. Из-за этого носороги, и африканские, и азиатские, теперь сохранились в ничтожном количестве только в заповедниках, их охраняют всеми возможными средствами.
Головы носорогов: 1 — черного; 2 — белого
Носороги — одиночки по образу жизни, каждый зверь придерживается своей территории, помечая ее границы пометом и мочой. Только на время брачных игр тяжеловесы сходятся парами-тройками, чтобы дать начало новому потомству, — и снова жизнь врозь. Серьезных поединков между владельцами разных участков не бывает: животные слишком хорошо знают свою силу, чтобы испытывать ее. Выяснение отношений сводится к демонстративным броскам: животные разгоняются навстречу друг другу, грозно выставив вперед остроконечные рога, но через несколько десятков метров притормаживают, только пыль и сухая трава вздымаются в воздух.
С большой охотой животные принимают грязевые ванны. Найдя где-нибудь полувысохшую яму, носорог всей своей тушей бухается туда и валяется с боку на бок, пока не покроется слоем грязи. На солнце она спекается в сплошную корку, мешая разнообразным кровососам забираться в складки кожи, где она тоньше всего, и досаждать зверю.
В отличие от тяжеловесных тапиров, и тем более носорогов, их «соседи» по «эволюционному древу» непарнокопытных — лошади — всегда были символом красоты, стремительности. Высоконогие, длинношеие, голова с благородными обводами, крупные глаза, широкие ноздри — всё в них выдает неутомимых бегунов. И действительно, представители семейства лошадиных способны бежать час-два со скоростью 40–50 километров в час, а на короткой дистанции в галопе дают и все 75–80 километров.
Большинство видов этого семейства — обитатели открытых засушливых пространств: в лесных зарослях высокие скоростные качества бессмысленны, там нужна увертливость. Африканские саванны населяют зебры, виды которых различаются густотой полос: самые густые — у зебры Грэви, самые редкие — у бурчелловой зебры. Меньше всего — только на шее — полос было у квагги, до середины XIX столетия (пока ее не уничтожили белые поселенцы) населявшей полупустыни Южной Африки.
Квагга
Дикий осёл — в отличие от домашнего сородича стройный, высоконогий — жил на противоположном (северном) конце Африканского континента (ныне сохранился только на Эфиопском нагорье). У него темный «ремень» вдоль спины да поперечная полоса («крест») на плечах, а на светлых ногах — узкие «зебриные» полоски. Южно-азиатские пустыни, равнинные и горные, населяет кулан — нечто среднее между диким ослом и лошадью, самый быстроходный и выносливый из всех диких лошадей.
Тарпан
Наконец, еще севернее, в полупустынях, степях и лесостепях Евразии, жили тарпаны — именно от них произошли домашние лошади. Во всех районах, кроме Центральной Азии, тарпаны — степной и лесной — были истреблены в XVII–XIX столетиях, только в глухих пустынных уголках Синьцзяна остались единичные экземпляры джунгарского тарпана, более известного как дикая лошадь Пржевальского. Кстати, у всех диких лошадей грива была короткой, стоячей, а красивая ниспадающая грива — результат селекционной работы коневодов.
Все лошади и их сородичи — общественные животные. Они пасутся небольшими стадами — косяками, во главе которых стоит самый сильный, косячный, жеребец. Он первым выходит к водопою, зорко оглядывая окрестности, во время пастьбы чаще других настороженно вскидывает голову или поднимается на вершину холма, чтобы вовремя заметить опасность. При нем держатся взрослые кобылы с жеребятами, молодые кобылки; жеребчики старше трех лет изгоняются из стада и ходят отдельными холостяцкими табунками.
Когда один или другой из жеребцов-холостяков почувствует себя достаточно возмужавшим для того, чтобы сформировать свой собственный косяк, он покидает своих сотоварищей и отправляется в одиночку пытать счастья и пробовать силы в ожесточенных поединках с другими жеребцами: тогда в ход пускаются и копыта, и передние зубы-зацепы.
Во время значительных переходов, когда гонимые засухой животные вынуждены менять пастбища или искать новые места водопоя, косяки объединяются в более крупные табуны. В былые времена тысячные стада медленно шли в одном направлении, повинуясь древнему инстинкту, чтобы через некоторое время, когда зазеленеет трава и водоемы наполнятся живительной влагой, вновь вернуться обратно. Теперь же, увы, в Азии таких табунов вовсе не увидишь, а в Африке они сохранились лишь там, где нет человека.
Свинья — это звучит гордо!
Среди парнокопытных самые архаичные — дикие свиньи. Это небольшие (весят до 100 килограммов), но
