ты же знаешь!
– Знаю, знаю! Кажется, Лев нам решил испортить жизнь. Интересно, за что?
– Вот это как раз не интересно. Все и так понятно! Нравится ему Маринка! Вот! – и после этого Макс издал тихий стон, потому что нечаянно подвигал больной рукой в гипсе.
– Да по осторожней ты!
– Да ладно, ладно!
– Просто великолепно! Лучше просто быть не может! Нас просто напросто избили и теперь мы лежим здесь! Так не честно!
– Да успокойся ты! Ничего нас не избили! Лев сам потом отступил!
– Ага, когда увидел, что у нас сломана нога, а у нашего друга рука! Просто восхитительно!
– Угомонись! В конце концов Лев тоже в больнице!
– Откуда такая уверенность? Может он в школе, и наверняка подкатывает к нашей даме!
– Такого точно не может быть. Ему сейчас точно не до Маринки.
– Хочу на это надеяться.
Вдруг, Петру пришло на телефон сообщение. «Наверно Маринка» – почему-то подумал Петр. Но нет, это не Маринка. Это была Арина.
– Ну, что там?
– Арина пишет: «привет, Петр. Что с тобой случилось?»!
– Ух ты, ничего себе! Вот это поворот!
– Да уж. Интересно, а как она прознала?
– Пфф, а вот это как раз не интересно. У нас однокашники знаешь какие, про все знают, про все разболтают.
– Согласен. О, вот она еще написала, что с тобой преключилось.
– Со мной?
– Ну да.
– Блин. И как скажешь мне на это реагировать?
– Хм, сам думай!
– Ох, эта Арина совсем не вовремя! Может мы не настроены переписываться, а она…
– Но она беспокоится!
– С какого это перепугу, она беспокоится? А?
– Даже не знаю, но надо ответить, так как мы вежливые.
– Конечно, не послать же ее ко всем чертям!
– Ты что, серьезно?!
– Конечно нет, это – сарказм!
– Что-то ты все произносишь с такой интонацией, что не разобрать, когда ты говоришь всерьез, а когда с сарказмом.
– Ох, только не начинай! Ненавижу, когда меня критикуют!
– Я тебя не критикую!
– Так, ладно. Давай вернемся к нашей переписке? А то надо закончить ее!
– Хорошо, давай.
– Что отвечать будем?
– Давай ответим: «Спасибо за беспокойство, все хорошо!»
– Нет, я так тебе не советую поступать! Я бы спросил, откуда он знает, что с нами что-то произошло!
И Петр Карелин написал следующую фразу: «Откуда ты знаешь, что со мной что-то случилось?» А потом добавил, на всякий случай: «Тебе кто-то сказал?» И получил вот такой вот ответ: «Так все знают.» «ОТКУДА?!» – Только и смог написать мальчуган.
– Откуда все знают?! Откуда?! И кто это у нас в классе такой болтливый? Я даже не знаю, у какого идиота язык без костей!
– А может всем рассказала Ольга Николаевна?
– Да брось, зачем?
– Чтобы объяснить причину нашего отсутствия.
– А всем какое дело?
– У нас ребята любопытные.
– Да ну, бред!
А между тем Арина написала: «Да чего ты орешь-то?» А после этого: «Я тебе говорю, что с вами случилось?»
– Макс, она даже не сказала, откуда все знают, что мы в больнице сидим!
– Ох уж эти девушки! Окей, расскажи ей. А то не отвяжется.
И Петр написал: «Мы неудачно упали, пока шли на тренировку. А еще ты Макса по голове ударила. В общем вот. Подробностей не жди!»
– А врать-то за чем?
– На всякий случай! Чтобы слухов, или того хуже, сплетен не было.
– Чего ты несешь? Каких еще слухов? Каких еще сплетен? Ты в своем уме?
– Ну, а что? У нас класс такой, что только расскажи им что-нибудь, это «что-нибудь» будет знать вся школа, если не вся улица.
– Да уж, с этим не поспоришь!
Дальше Арина писала, что рада, что с Максом и Петром все хорошо, без них скучно. Этими фразами она особенно удивила друзей. Закончив переписку, им принесли поесть и потом мальчики погрузились в сон.
ГЛАВА 23
Лев лежал на диване и прикладывал лед к глазу. «Вот, черти!» – думал он про Петра и Макса. Никогда Лев не был так разозлен на них, как сейчас.
– Ну и зачем ты бесишься? Сам виноват!
Опять потревожил голос Льва. «И что ему нужно?»
– Да отстань ты! Надоел уже! И так больно!
– Нечего было лезть.
– Да пошел ты!
– Да я б, с радостью! С таким подонком, как ты, не особо хочется жить!
Тут Лев удивился:
– Почему это я подонок?
– А вот сам думай!
– Нет, ты мне скажи!
– Да пошел ты!
– Ладно, ладно. Убедил – примирительно сказал Лев – Говори, почему я подонок?
– Родился таким.
– Что?!
Мальчик был крайне удивлен и разозлен одновременно.
– Да, да. Кто тебе сказал, что ты в классе главный? А?
– Это-то тут при чем?
– Да при том!
– Нет, а что? Парни меня уважают, девчонкам я нравлюсь и вообще, я – спортсмен!
– И это значит, что ты можешь делать все, что придет в твою пустую башку? Не смеши!
– В классе должен быть кто-то главный после учителя!
– Для этого есть староста!
– Настя? Ей я тоже нравлюсь!
– Не скажи, не скажи!
– Слушай, оставь меня в покое! Или…
– Или что? Башкой трясти будешь, чтобы меня вытряхнуть? Ха-ха-ха!
– А вот, попробую!
И тут Лев начал трясти головой, от чего она начинала болеть. И чем больше он тряс, тем сильнее была боль в голове. И тут он перестал.
– Прекрати!
– Говорил же, ничего не сделаешь!
И тут Лев задал вопрос6
– Ты вообще кто такой?
И голос ответил:
– Я – твой разум!
– Кто?
И вопрос Льва остался без ответа. «Опять странный голос. Не дает ответов, а сам спрашивает. Не верю, что мой разум такой тупой! Не верю!» – думал Лев, расхаживая по комнате, хромая. «Но все-таки, я не понимаю, с чего вдруг он вообще заговорил? Двенадцать лет молчал и вдруг, на тебе. Тут что-то не так! Наверняка тут замешан этот… Петр. Надо как-нибудь его вытравить из класса. Но как? Сила тут точно не поможет. Значит… надо применить хитрость. Да, точно. Он влюблен, кажется в Маринку? Ну хорошо. Значит надо влюбить в себя Маринку, а Петра выставить так, чтобы она перестала даже обращать на него внимание! Да! Хорошая мысль! Теперь осталось подумать, как ее воплотить в реальность… Но это не так сложно.»
– Эх, как же я устал! Пора бы нас уже выписать! Мы не сможем в лапы бить очень долгое время. Ох, не справедливо! Как так?
– Но мы еще не до конца здоровы!
– Не правда! Все давно уже в порядке! И это точно!
– Да не спеши ты так! Вот до конца выздоровеем, тогда и поедем домой!
– А я скучаю между прочим!
– Я тоже.
И Петр Карелин тоже очень скучал по дому. В больнице скучно и неприятно. А что приятного, когда во круг тебя, везде страдания? Ничего. И наблюдать за всем этим грустно. А грустить Петр не любил. Совсем не любил. Но, ничего не
