у них будет хорошо!
Кстати, эксперимент Джона Кэлхуна на поверку оказался полной ерундой…
— Успеет! — Лёшка напряжённо смотрел на человека, бегущего к перрону.
— Не, не успеет уже! — Юрка грустно вздохнул.
«Осторожно, двери закрываются».
Двери начали закрываться, но даже сквозь мутные стёкла Юрка увидел его умоляющий взгляд на совершенно чёрном лице. То ли у Юры взыграл ген помощи бедным африканским странам (мама рассказывала, что в школе в Советском Союзе они очень переживали по этому поводу), то ли просто что-то замкнуло в голове, но он сказал:
— А, была не была!
И… рванул стоп-кран. Электричка зашипела и опять открыла двери. Человек ввалился в их тамбур и, стараясь отдышаться, схватил Юрку за руку и, сверкая белками глаз, забормотал что-то непонятное.
Лёшка схватил Юрку за другую руку:
— Вот ты придурок, побежали, сейчас менты придут.
Человек, казалось, понял, что говорит Лёшка, но не стал никуда убегать, а молниеносным движением расстегнул металлический браслет часов на своей руке, надел часы на Юркину руку и, прислонившись к стене, вдруг начал прерывисто дышать и заваливаться набок.
В тамбур уже входили полицейские.
— Вот, человеку плохо стало, — извиняющимся тоном сказал им Юра, показывая на иностранца.
В отделение их всё-таки забрали. Они писали объяснительную и заполняли кучу бумаг. Как сказали в полиции, этот человек оказался дипломатом одной из африканских стран. И что он делал в заплёванной электричке недалеко от Мытищ, вообще было непонятно. Впрочем, и куда он потом делся, тем более непонятно, потому что через пару месяцев, когда Юра снова пришёл в это отделение, сотрудники полиции только пожимали плечами и удивлённо спрашивали, на кой он ему сдался.
А дело было в часах. Необычные по форме, они напоминали какого-то жука и сошли бы за антиквариат, если бы не окошко, в котором весело светились вполне современные электронные цифры. И если стрелки показывали московское время, то длинный ряд цифр был совсем непонятен. «Ну и ладно, буду так носить. Главное красивые, буду в отпуске перед бабами понтоваться».
Через несколько дней они с Лёхой должны были идти в отпуск. Оба ещё холостые, они до сих пор не решили — брать горящую путёвку в Турцию или ехать в деревню к Лёшиной матери. Турция-то, конечно, веселее. Но деревня побюджетнее. Да и матушка Алексея говорила, что познакомит их с гарными дивчинами с серьёзными намерениями, «а кого вы в этой Турции найдёте — срам один». Вроде и не поспоришь, и, когда через несколько часов Алексей позвонил Юрию и сказал, что нашёл в интернете замечательное предложение, но вылетать надо буквально через пять часов, Юра призадумался. С одной стороны, очень дёшево, но собраться, уладить дела, съездить на работу, чтобы написать заявление за свой счёт и успеть в аэропорт, было почти нереально. Юра посмотрел на часы. Удивился. В окошке, в котором обычно горел длинный ряд цифр, сегодня светилось лишь одно число — 6.
— Ну я даже не знаю, Лёх.
Число 6 сменилось на 5.59
— Вообще нет. Прости. Не успею, давай ещё что-нибудь поищем, — извиняющимся тоном произнёс он.
На экране снова засветилась длинная вереница цифр.
Этим же вечером в новостях передали, что самолёт Москва — Аланья, следующий тем рейсом, на который собирался брать билеты Алексей, потерпел крушение ровно через час после вылета…
«То есть через шесть часов после нашего разговора!» Перед глазами возникла цифра 6 на часах. «Ничего себе совпадение, — подумал Юра и присмотрелся к ряду цифр. — 525814. Интересно, а если, ну просто, в порядке бреда, представить… что это часы. И если перевести их в дни…» Юра достал телефон и разделил число на 24. В годы? Разделил полученное число на 365 — получилось… «Вполне допустимое число лет, которые мне предстоит прожить».
«Да ну, бред какой-то», — решил наконец он, выключил телефон, выпил воды и лёг спать. На следующий день, посмеиваясь над своими же фантазиями, решил повторить расчёты, и действительно, получилось на день меньше. Чему Юрий даже не удивился — он как-то всей душой поверил в эту теорию и, наверное, расстроился бы, если бы она не подтвердилась.
Лёхе, конечно, пришлось всё рассказать. Тот сначала покрутил пальцем у виска, но потом подхватил идею и начал усердно проверять её вместе с Юркой.
— Алло! Вам укротитель тигров не требуется? — звонили они в цирк. — Очень опытный!
— Сорок восемь часов, — шептал Юрик, поглядывая на часы.
— Здравствуйте! Плавание с акулами? А можно без клетки?
— Восемнадцать…
Друзья экспериментировали вовсю. И часы их не разочаровывали. С каждой новой идеей они показывали новое время, но, стоило от этой идеи отказаться, часы показывали примерно одну и ту же цифру, соответствующую шестидесяти годам.
— Долгожитель ты наш! — подкалывал его Алексей. — А ты знаешь, что средняя продолжительность жизни мужчины в России — шестьдесят три года? Ты что-то слишком много на себя берёшь… — смеялся он и уже серьёзным тоном продолжал: — Юр, дай попробовать-то…
— Да пробуй! — Юра расстегнул браслет, но понял, что не может снять с руки часы. Они словно приросли к его коже. — Бл… Это фильм ужасов какой-то, — пробормотал Юра и потянул посильнее. Но часы, словно приклеенные суперклеем, не сдавались.
— Ладно, Юр, может, они на мне и работать не будут, — сказал Лёха. — Давай подумаем, как тебе можно ещё их применять…
И теперь Юра использовал их вовсю…
Во-первых, в деревне он обошёл всех невест, которые, по мнению Лёшиной мамы, ему подходили (ну если честно, тех, что не подходили, он тоже обошёл), и поразил их тем, что каждой предложил руку и сердце, не переставая при этом пялиться на часы. Таким способом он узнал, что дольше всего проживёт, если женится на кривой Надьке. Но жениться передумал, так как справедливо решил, что проживёт-то долго, а вот хорошо или плохо, об этом часы умалчивали.
Во-вторых, он почти перестал пить и курить, так как с каждой выкуренной сигаретой или выпитой бутылкой пива часы показывали на несколько дней, а то и месяцев меньше. А когда он взял в руки самогон дяди Коли, то цифры начали меняться с такой скоростью, что часы стали ощутимо нагреваться. Юрик испугался и поставил бутылку на место.
В-третьих, он передумал покупать машину, о которой так мечтал раньше. Теперь, прицеливаясь и приходя на осмотр понравившихся ему «Жигулей», видел на часах, что эта машина заберёт у него от пяти до пятнадцати лет жизни. На лучшую машину денег у него не было.
Ради эксперимента Юра позвонил по объявлению и договорился об осмотре подержанного
