вокруг.
Леденящие ощущения нарастали. Психотерапевт поправил рубашку и с состраданием посмотрел на юношу перед собой. Чжао Сяолян глядел в ответ настороженно, скрестив руки на груди, – он принял защитную позицию.
– Ты не чувствуешь холода здесь? – спросил Чэн Ю и указал на свое сердце: – Я вот чувствую. Когда ты вошел в кабинет, на меня нахлынул холод и внутри все словно замерзло.
Чэн Ю дал понять, что понимает боль юноши, и это будто немного смягчило школьника.
– Никто никогда мне не верит, поэтому я не хочу повторять одно и то же.
– Ты имеешь в виду то, что твоя подруга жива? – прямо спросил Чэн Ю. – Прошло полтора года с того случая. Но я понимаю, что ты все еще скорбишь.
Глаза Чжао Сяоляна заблестели, и психотерапевт почувствовал, как ледяная стена, окружавшая юношу, трескается.
– Когда распускаются розы, ее голос становится громче. Я как будто слышу ее через бесчисленное множество цветов, – юноша опустил голову и добавил: – Я знаю, что это странно, но я правда ее слышу.
– Ты можешь мне рассказать, о чем она с тобой говорит? – ровным и спокойным тоном спросил Чэн Ю.
– Она говорит: «Ты скоро умрешь, идем со мной»…
Чжао Сяолян смотрел прямо перед собой, но, казалось, он ничего не видит. Его душа, возможно, была так же пуста, как и этот взгляд.
Чэн Ю по-прежнему ощущал холод, заполнявший пространство в его кабинете.
– Это последние слова, произнесенные Дин Сяомэй. Она прокляла меня перед смертью. И заставляет меня платить мучительную цену за каждый миг, что я существую, день и ночь, все время, – безучастно произнес Чжао Сяолян, как будто был не человеком, а безжизненной куклой.
3
Начав учиться в школе Наньшаня, Чжао Сяолян светился счастьем. Он любил поговорить и посмеяться – после уроков часто можно было услышать его громкий и заразительный смех. Но после того происшествия его словно подменили.
В классе юношу все старались избегать из-за его холодности, – он замкнулся в себе, стал отстраненным, ни на что не обращал внимания. Поговаривали, что он страдает шизофренией и его надо бы отправить к психиатру. Но то были всего лишь разговоры. Сяолян часто отпрашивался с уроков и мог подолгу не появляться в школе.
Вот что Лин смогла узнать о новом пациенте Чэн Ю. Она понимала, что Чжао Сяолян, испытывая неимоверные душевные страдания, вступил на опасный путь отчуждения и равнодушия к своей жизни и, чуть поскользнувшись, может упасть в пропасть.
Лин решила сходить домой к однокласснику. Она шла по той самой дороге, на которой произошла авария; кровавые пятна, которые покрывали асфальт после смерти девушки, уже давно смыли, машины мчались нескончаемым потоком. Вокруг царило спокойствие, и будто той страшной трагедии и не было вовсе.
Девушка заметила увитую цветущими розами калитку. Алые цветы притягивали взгляд, и воздух вокруг как будто пропитался их благоуханием; это напомнило Лин истории о призраках, которых нельзя увидеть, но чье присутствие можно ощутить.
Согласно добытой информации, именно в этом доме и жил Чжао Сяолян. Она постучала, и дверь приоткрылась. Выглянувшая старая дама с опаской посмотрела на посетительницу.
– Здравствуйте! Я одноклассница Сяоляна. Скажите, пожалуйста, у него все в порядке? – Лин изо всех сил старалась казаться дружелюбной, но ее улыбка выглядела немного натянутой.
Дверь полностью отворилась, и девушка зашла в дом, наполненный атмосферой грусти и печали.
– Вы одна сейчас? – с любопытством спросила Лин. – Я принесла Сяоляну учебник, который он забыл в школе. Думала, по выходным его родители тоже должны быть дома, – добавила она, показывая книгу.
Девушка даже не соврала, Чжао действительно оставил эту книгу на столе, и Лин взяла ее, чтобы использовать как предлог прийти к нему домой.
– Они развелись. После несчастного случая с Сяоляном мой сын и невестка не живут вместе. Теперь у каждого из них своя семья, но они время от времени приезжают, – ответила бабушка мальчика.
Лин осмотрелась в комнате на первом этаже. Двери комнаты вели на террасу, а дальше Лин увидела железную ограду с калиткой. За ней располагался цветочный сад.
– Почти все эти розы вырастил Сяолян, – сказала бабушка.
Лин вошла в сад. В глаза сразу бросились розы, стебли которых глубоко уходили в почву, так что казалось, словно каждый цветок растет отдельно.
Она оглядела клумбу, но не увидела никаких инструментов рядом.
– Нужно быть осторожным, выращивая эти колючие цветы, верно? Почему же я не вижу нигде специальной лопатки и ножниц для ухода за ними? – спросила Лин.
– Сяолян копает землю и, когда нужно, отламывает ветки, голыми руками. Я просила его использовать инструменты, но он не слушается. Сказал, что таким образом цветы будут счастливы и станут хорошо расти, – ответила пожилая женщина.
Лин посмотрела на розы. Она представила, как Сяолян каждый день ломает руками лишнее, чтобы цветы не сильно разрастались, и обрывает засохшие листья. Чувствует ли он себя лучше, когда, делая это, колется о многочисленные шипы?
– Это так несправедливо. Все то, что с ним произошло после смерти Сяомэй. Он не может спокойно жить с тех пор. Я предлагала ему переехать в другой дом, но он отказывается. Мой мальчик ведет себя как одержимый…
– Они… были друзьями, да? – спросила Лин.
– Ну как сказать… Росли рядом, и Сяомэй нравилось приходить к нам поиграть, но потом они внезапно перестали общаться. Через некоторое время Сяомэй погибла в автокатастрофе. После ее смерти Сяолян перестал быть собой…
Женщина вздохнула, и они с Лин вернулись в дом. Бабушка Сяоляна открыла дверь в комнату внука:
– Сама можешь посмотреть. За полгода здесь ничего не изменилось.
Войдя в комнату, Лин почувствовала сильный аромат, похожий на запах роз, цветущих на улице. Она обнаружила, что перед письменным столом, на стенах и на потолке – повсюду висят фотографии милой улыбающейся девушки в длинном белом платье.
Посреди стола стояла медная курильница, в которой тлели угольки благовоний. Рядом лежала открытка, написанное в ней синей ручкой послание почти выцвело. Лин прочитала:
Сяо Бай, скоро Новый год!
Я думаю о каждом празднике, который мы проводили вместе, когда были детьми. Если я свяжу тебе красный шарф, захочешь ли ты его надеть? Обязательно надень! Иначе я превращусь в монстра и нашлю на тебя вечный кошмар!
Сяомэй
Сяомэй, похоже, была веселой и жизнерадостной девушкой. Скорее всего, она главенствовала в отношениях с тихим и довольно замкнутым Сяоляном.
– Когда Сяомэй умерла, на ней было это белое платье. Сяолян сказал, что хочет отдать ей дань уважения и помнить ее, каждый день рассматривая эти фотографии. В этом нет ничего удивительного! У
