– Хорошо, но скучно, – щенок болонки Бика перекатывалась с боку на бок, почесывая за ухом. – Нет развлечений: каждый день одно и то же. Надоело! Хочу чего-то новенького, необычного.
– А ты чего хочешь? – лениво, из вежливости, спросил щенок боксера Хук. – Может, поиграем в догонялки?
– Знаю я твои догонялки. Потом с шерстью без парикмахера не обойтись, – чуть пренебрежительно, тоном искушённой жизнью дамы ответила Бика. – Ты меры ни в чем не знаешь.
– Просто надо иметь хорошие волосы и прическу, – заметила из-под куста щенок таксы Дыня. – Вот у меня так вообще нет проблем с шёрсткой.
– Правильно, если ты облезлая, как драная кошка, – обиделась Бика. – У тебя волос практически нет.
– Что ты сказала? Как меня обозвала? – завизжала такса.
Сравнить собаку с котом считалось вершиной хамства, самым-самым сильным оскорблением на планете Псов.
– Да я тебе сейчас все твои кудри повыдергаю! – такса бросилась на подругу.
Но в этот момент дорогу ей преградил стройный, высокий годовалый щенок добермана Тиф.
– Спокойно, девочки! В такую жару только вашей драки и не хватало. Давайте лучше в воду! – и первым прыгнул в речку.
За ним последовал Хук, потом и Бика с Дыней. В воде они затеяли такую чехарду, что только брызги летели в разные стороны, и, лежащий под кустом жасмина Хват с трудом различал своих друзей в этой сутолоке. Наконец, уставшие, но довольные, щенки вылезли из воды, энергично отряхнулись, и замертво попадали на золотистый песок пляжа.
А солнце продолжало пригревать, трещали кузнечики в траве, аромат цветов и запахи разнотравья кружили голову, дурманили, щенкам хотелось прыгать, бегать, лаять, гоняться за собственным хвостом.
– Хочу косточку, – капризно промолвила Бика. – И непременно зрелую, сочную.
– И я хочу! – Дыня жеманно повела глазами в сторону щенков. – Кто мне первый принесет ее, тому я позволю вылизать свою шерстку!
– И я, и я позволю! – подключилась болонка.
Тиф, еще не до конца дослушав девчонок, стремглав бросился к роще, за ним, стараясь обойти добермана, высоко подпрыгивая, летел дог Хват. Замыкал шествие не рассчитывающий на успех коротышка Хук.
– Это не честно! Требую равных условий! – верещал он на всю округу, смешно занося свой зад на поворотах. – Это не по правилам, я не согласен!
Первым, как и рассчитывал, прибыл Тиф. Он выбрал себе косточку на самой макушке дерева: сочная и зрелая, она аппетитно отливала белизной.
Но эту же косточку ещё издали присмотрел и Хват.
– Я заметил первым! – стал наседать дог Хват на добермана Тифа. – Это моя косточка!
– Ты ошибаешься, друг! – доберман на всякий случай как будто случайно ощерил зубы. – Я пришел к ней первым, и это моя косточка по праву!
Дог тоже не желал уступать, готовился защитить свою добычу всеми доступными методами.
Они уже чуть было не сошлись в драке, как в этот момент со всей скорости в них врезался немного отставший Хук.
Столкновение с товарищами было и для него полной неожиданность, потому как щенок боксёра, перевернувшись в воздухе, до обидного унизительно и больно уронил себя на землю.
– Простите, не успел затормозить, – превозмогая боль и сгорая от стыда, стал оправдываться Хук перед друзьями, поднимаясь с земли, и отряхиваясь от пыли. – Я заявляю протест: так гонки между собаками не проходят. Все должно быть по правилам!
За свою короткую жизнь он уже понял, что самая лучшая защита в подобной ситуации – это нападение на свидетелей собственного позора.
Однако, товарищам было не до неуклюжего боксёра.
– Ты сначала рассуди нас, – обратился к нему дог. – Я вот эту косточку, – он указал на вершину дерева, – заметил еще от самой реки, а ее хочет забрать Тиф на правах прибывшего первым. Кто из нас прав?
– Вот видите, как плохо получается, когда все действуют не по правилам, – рассудительно заметил боксер. – Так и быть, решать спорные вопросы мне не впервой.
– Помог-и-ите – е – е – е! Спаси-и-ите – е – е – е! – вдруг донеслось в это мгновение от реки, где друзья оставили Бику и Дыню.
– На помо-о-щь!
– Что там случилось? – доберман с места прыгнул выше собственной головы, пытаясь рассмотреть, что делается на месте их отдыха.
Его примеру последовал и длинноногий дог, однако ни тот, ни другой ничего не заметили: высокая трава и кустарники закрывали обзор. Но, без сомнения, кричали болонка и такса.
– Бежим! – крикнул Хук, и ввинтил свое крепкое спортивное тело в траву.
– Иду на помощь! – прорычал Хват, и пустился следом.
– Держитесь, я рядом! – подбросил себя вверх Тиф, и кинулся вдогонку.
Крепкий кошачий дух друзья почувствовали в дороге, еще не добежав до берега: он ударил им в ноздри, перехватил дыхание, вызвав приступ гнева и необъяснимой ярости.
– Коты, здесь были коты! – завизжал от бешенства прибывший первым доберман. – Я достану их из-под земли!
– Ты не одинок! – поддержал его дог. – Мои острые клыки будут кстати в таком деле!
– Я разорву их на мелкие кусочки! – от злости у боксера пошла слюна. – Они еще не знают силы моих челюстей!
– На помощь! Помогите-е-е! Спасите-е-е! – неслось тем временем снизу по течению.
– Они уходят к себе на планету Котов! – первым сообразил Хук. – И уводят наших бедных девчонок! Подлые воришки! Вам несдобровать!
– Тихо! – потребовал вдруг Хват. – Слышите? Работают моторы их кошколодок!
И, точно: над рекой явственно стали слышны звуки лодочных моторов, которые все удалялись и удалялись в сторону кошачьей земли.
– Попробуем догнать их у переката! – доберман рванул вслед удаляющимся звукам.
– Без меня ты не справишься! – Хват пристроился рядом.
– А уж без меня вы вовсе не способны на подвиг! – скромно заметил Хук. Тем более, всегда считал себя обязанным не оставлять друзей без своей помощи.
Собаки бежали вдоль реки, едва касаясь ногами земли, бесстрашно продираясь сквозь кусты, преодолевая всевозможные преграды, что попадались на их пути.
Доберман буквально стлался над землей, успевая на слух определить расстояние до разбойников. Дог не упускал из вида куцый зад приятеля, что мелькал впереди, шел за ним галопом вслед, и полностью полагался на него. Боксер замыкал боевой порядок, не переставая верещать на противное кошачье племя, обижался чуть-чуть на свои короткие ноги, и готов был отыграться челюстями в предстоящем деле. А то, что дело обещало быть стоящим, в этом никто из друзей не сомневался: еще их пра-пра-пращуры вступали в жёсткие схватки с наглыми соседями, их деды и отцы потеряли в битвах с котами не один клок драгоценной шерсти. Ненависть и презрение к котам были заложены у собак ещё прародителями в древние времена, а подлая сегодняшняя выходка этих нахалов еще больше подлила масла в огонь современникам.
Друзья выскочили на открытое место, и увидели своих врагов, которые выезжали на двух кошколодках из воды на противоположный пологий берег реки.
– Да у них амфибии! – взвизгнул Тиф, и без промедления бросился в реку, надеясь достичь их по пересеченной местности.
– Я рядом, – рявкнул Хват, и последовал примеру друга.
– А вот и я! – не раздумывая, Хук прыгнул с разгона вслед за приятелями, но не рассчитал свои силы, и плюхнулся с обрыва прямо в тихую заводь, неприятно удивив и озадачив семейство лягушек, что грелось там, на солнце в этот знойный день. Покрутив лапой у виска, старая лягушка увлекла сородичей в другое место, а боксер, выплюнув грязь из пасти, бесстрашно приступил форсировать водную преграду.
Какое же было удивление друзей, когда они увидели, как, остановившись на мгновение, кошколодки-амфибии выпустили крылья, немного пробежали по земле, и тут же взмыли в воздух, превратившись в кошколеты!
Все, погоня бессмысленна!
От досады доберман, задрав голову, добрую сотню прыжков преследовал врагов по земле, успев высказать им все, что он думает об их гадком, противном, вороватом племени. Попутно не забывая извлечь из памяти все ранее известные проклятия, которые незамедлительно посылал в синее безоблачное небо, подспудно надеясь с их помощью вызвать крушение кошколёта.
Не сговариваясь, Хват и Хук полностью были на стороне товарища.
Еще долго раздавались с небес жалобный скулеж и вой отчаяния подруг – болонки Бики и таксы Дыни.
От бессилия приятели завыли, устремив свои взоры вслед улетевшим девчонкам, и тут же, не сходя с места, поклялись вызволить их из неволи, и хорошенько отомстить этим тварям – котам.
Однако план мести никак не хотел зарождаться в воображении друзей. А те предложения, которые вдруг всё же рождались у кого-то из них, незамедлительно ставились под сомнения товарищами как утопическое, не реальное, и друзья снова и снова ломали головы над планами освобождения подружек и отмщения котам – трусливым воришкам, которые волею судеб стали их соседями.
