— 3
Но шла из школы молодежь.
Один сказал: — Гляди-ка, нож!
Другой сказал: — Оставь, не трогай,
Пойдем-ка, брат, своей дорогой.
На что нам нужен этот лом!
А третий говорит: — Возьмем.
Я вам ручаюсь честным словом,
Что старый ножик станет новым!
Сказали школьники: — Ну что ж,
Возьмем в работу старый нож!
-
Сначала ножик перочинный
Купали в ванне керосинной,
Клинок отмыли за клинком,
Отшлифовали наждаком,
Тупые лезвия лечили
На карборундовом точиле.
И вот готов карманный нож.
Он стал по-прежнему хорош.
Опять начищены до блеска
Стальные ножнички, стамеска,
Опять сверкают, как стекло,
Отвертка, шило и сверло.
Блестит набор клинков и пилок
И цепкий штопор для бутылок.
Они живут в одном ноже
И с нетерпеньем ждут работы,
Как ждут машины в гараже
Или в ангаре самолеты.
Воды обыкновенной
В стаканчик набери
Пускать из мыльной пены
Мы будем пузыри.
Соломинку простую
Сейчас возьму я в рот,
Воды в нее втяну я,
Потом слегка подую
В соломинку — и вот,
Сияя гладкой пленкой,
Растягиваясь вширь,
Выходит нежный, тонкий,
Раскрашенный пузырь.
Горит, как хвост павлиний.
Каких цветов в нем нет!
Лиловый, красный, синий,
Зеленый, желтый цвет.
Взлетает шар надутый,
Прозрачнее стекла.
Внутри его как будто
Сверкают зеркала.
Огнями на просторе
Играет легкий шар.
То в нем синеет море,
То в нем горит пожар.
Он, воздухом надутый,
По воздуху плывет,
Но и одной минуты
На свете не живет.
Нарядный, разноцветный,
Он лопнул навсегда,
Расплылся незаметно,
Растаял без следа.
А был такой надменный,
Заносчивый такой!
Хвалился, что из пены
Родился он морской.
В нем столько красок было,
Была такая спесь,
А он — воды и мыла
Раздувшаяся смесь.
Его я не жалею…
По правде говоря,
Стихи о нем длиннее
Всей жизни пузыря!
Лодырей нынче не много
Водится
В школах у нас.
Юная армия
В ногу
Шагает из класса в класс.
Но, к сожаленью,
Сегодня
Возле одной из школ
Встретился мне второгодник.
С ним разговор я завел.
— Слушай,
Скажи мне вкратце:
Что же тебе за расчет
Каждый год оставаться
В классе на будущий год?
В три и четыре года
Люди закончат у нас
План пятилетний завода,
Ты же — в два года
Класс!
Села колхозные наши,
Только сойдут
Снега,
Сколько земли перепашут,
Сколько засеют га!
Сколько шахтеры
В забое
Вырубят за год пластов!
Сколько убьют
Китобои
В море громадных китов!
Сколько ткачихи полотен
Выткут на фабриках в год!
Сколько с конвейера сотен
Тысяч
Моторов сойдет!
Новые рельсы
Лягут,
Новые тысячи шпал.
Дюжину книжек за год
Выпустит толстый журнал.
За год появится новый
Многоэтажный дом,
Станет теленок
Коровой,
А жеребенок
Конем.
Годы идут без возврата,
Мчатся вперед
Не назад.
Может ли
Шестидесятый
Длиться два года подряд?
Нет, если год этот прожит,
Новый на смену идет.
Значит, и школьник не может
На год
Откладывать год!
Ты же
Одно и то же
В школе проходишь опять.
С теми,
Кто на год моложе,
Должен зады повторять.
Знаешь ты сам:
Оставаться
В классе на будущий год
Значит, навек расставаться
С классом, идущим вперед!..
Был ты вчера на футболе,
Славное дело — футбол,
Если футбольное поле
Не отбивает от школ.
Можешь болеть
За «Динамо»
Иль за «Торпедо»
Болей,
Но поболей за программу
Школы советской своей!
Если, не сделав работы,
Завтра получишь кол,
Значит,
В свои же ворота
С треском
Забьешь ты гол!
Нынче картина «Чапаев»
Будет в кино, говорят.
Только Чапаев
Лентяев,
Верно, не брал в свой отряд.
Перед картиной
Нельзя ли
Сделать на завтра урок?
Те, что картину снимали,
Тоже работали в срок.
Вовремя
Убрано поле,
Справился с планом завод.
Нет второгодников в школе.
Помни
по классу в год!
Жил-был на свете барабан,
Пустой, но очень громкий.
И говорит пустой буян
Трубе — своей знакомке:
— Тебе, голубушка-труба,
Досталась легкая судьба.
В тебя трубач твой дует,
Как будто бы целует.
А мне покоя не дает
Мой барабанщик рьяный.
Он больно палочками бьет
По коже барабанной!
— Да, — говорит ему труба,
У нас различная судьба,
Хотя идем мы рядом
С тобой перед отрядом.
Себя ты должен, баловник,
Бранить за жребий жалкий.
Все дело в том, что ты привык
Работать из-под палки!
Что мы сажаем,
Сажая
Леса?
Мачты и реи
Держать паруса,
Рубку и палубу,
Ребра и киль
Странствовать
По морю
В бурю и штиль.
Что мы сажаем,
Сажая
Леса?
Легкие крылья
Лететь в небеса.
Стол, за которым
Ты будешь писать.
Ручку,
Линейку,
Пенал
И тетрадь.
Что мы сажаем,
Сажая
Леса?
Чащу,
Где бродят
Барсук и лиса.
Чащу,
Где белка
Скрывает бельчат,
Чащу,
Где пестрые
Дятлы
Стучат.
Что мы сажаем,
Сажая
Леса?
Лист,
На который
Ложится роса,
Свежесть лесную,
И влагу,
И тень,
Вот, что сажаем
В сегодняшний день.
Берете книгу и тетрадь,
Садитесь вы за стол.
А вы могли бы рассказать,
Откуда стол пришел?
Недаром пахнет он сосной.
Пришел он из глуши лесной.
Вот этот стол — сосновый стол
К нам из лесу пришел.
Пришел он из глуши лесной
Он сам когда-то был сосной.
Сочилась из его ствола
Прозрачная смола.
У нас под ним — паркетный пол,
А там была земля.
Он много лет в лесу провел,
Ветвями шевеля.
Он был в чешуйчатой коре,
А меж его корней
Барсук храпел в своей норе
До первых вешних дней.
Видал он белку, этот стол.
Она карабкалась на ствол,
Царапая кору.
Он на ветвях качал галчат
И слышал, как они кричат,
Проснувшись поутру.
Но вот горячая пила
Глубоко в ствол его вошла.
Вздохнул он — и упал…
И в лесопилке над рекой
Он стал бревном, он стал доской.
Потом в столярной мастерской
Четвероногим стал.
Он вышел из рабочих рук,
Устойчив и широк.
Где был на нем рогатый сук,
Виднеется глазок.
Домашним жителем он стал,
Стоит он у стены.
Теперь барсук бы не узнал
Родной своей сосны.
Медведь бы в логово залез,
Лису объял бы страх,
Когда бы стол явился в лес
На четырех ногах!..
Но в лес он больше не пойдет
Он с нами будет жить.
День изо дня, из года в год
Он будет нам служить.
Стоит чернильница на нем,
Лежит на нем тетрадь.
За ним работать будем днем,
А вечером — читать.
На нем чертеж я разложу,
Когда пора придет,
Чтобы потом по чертежу
Построить самолет.
С колпачком на голове,
Будто в путь готовый,
Он скрывается в листве
Дуба золотого.
Но, простившись со своей
Веткой-колыбелью,
Он уйдет на много дней
В сумрак подземелья.
Под землей он будет спать
В непогодь и стужу,
А когда-нибудь опять
Выбьется наружу.
В этот гладкий коробок
Бронзового цвета
Спрятан маленький дубок
Будущего лета.
Коль его не разгрызет
Белка острым зубом,
Сотни лет он проживет
Коренастым дубом.
Коль свинья его не съест,
Рылом землю роя,
Он деревьям наших мест
Будет старшиною.
Пусть растет он до небес,
С каждым годом выше.
Пусть раскинет свой навес
Многоскатной крышей.
Темно-бурый, как медведь,
Дюжий — в три обхвата,
Будет он листвой шуметь
Вырезной, зубчатой.
