пуд соли.
Ещё я рассказал, как папу предал его лучший друг дядя Сергей Сергеев и весь их пуд соли пропал.
– У нас так не получится, – сказала Снежка.
Мы зашли ко мне, поели, накормили Кыша и вместе сделали письменные задания.
Потом я показал Снежке, как Кыш зажигает и выключает свет. Потом Снежка позвонила бабушке, чтобы она не беспокоилась, и мы пошли на вычислительную станцию к моей маме. Эта станция находилась недалеко от нашего дома.
Проходной со сторожами на станции не было. Не то что в папином институте.
Мы прошли по коридорам в зал, где работала мама.
– Как будто кузнечики стрекочут, – сказала Снежка.
А Кыш не знал, что ему делать, когда вокруг так много всего жужжащего, стрекочущего и щёлкающего, и мигают сотни каких-то лампочек, жёлтых, зелёных, красных, и по экранам пробегают белые змейки.
Я попросил девушку в белом халате найти мою маму.
Мама очень удивилась, когда увидела нас троих, и рассердилась, но я сказал, что пришёл по делу и что Снежке, которая помогала мне делать уроки, очень нужно подсчитать, сколько денег будет истрачено на её кошку Цапку за двадцать лет, если в день на неё тратят тридцать, а иногда и сорок копеек.
Заодно я попросил маму сделать подсчёт на Кыша тоже на двадцать лет и рассчитать, по скольку граммов соли в день должны есть два друга, пока не съедят целый пуд без вреда для здоровья.
И конечно, я попросил разрешения взглянуть, как машина справится с нашими вопросами.
Мама что-то объяснила сотрудникам, обступившим нас и заигрывавшим с Кышем.
Один из них почесал макушку и сказал, что задачи очень сложные и машине придётся работать на полную мощность.
Он нажал несколько кнопок. Машина защёлкала, на ней замигали маленькие разноцветные лампочки, и вот уже из щели показался листок голубой бумаги с колонками чёрных цифр.
– Вот смотрите, – сказала мама. – За двадцать лет, Снежка, на твою кошку уйдёт тысяча четыреста сорок рублей; а на Кыша – в полтора раза больше: две тысячи сто шестьдесят рублей.
Все сотрудники ужаснулись.
– Это – «Запорожец», – сказал тот, который нажимал кнопки.
– Целая дача! – сказал другой.
– Несколько мотоциклов, – добавил третий.
– Молочко, колбаска, рыбка, – объяснила Снежка.
– Тысячи пирожных! – воскликнула девушка, которая искала мою маму.
– Действительно, есть над чем задуматься, – сказал пожилой дядя. – Такая кнопка съест за двадцать лет «Запорожца». А какая отдача? Что ты получишь взамен, мальчик? – спросил он.
Я не знал, что ответить, да мне и не хотелось ничего отвечать, но из-за мамы я как можно вежливей сказал:
– Мне ничего не надо. Мне собака нужна.
– А мне кошка, – заявила Снежка.
– Ну, дети, пошли, я вас провожу, – смеясь, сказала мама и отдала нам листок с цифрами.
Оказывается, если бы мы со Снежкой ели в день по восемь граммов соли, то, для того чтобы съесть целый пуд, нам потребовалось бы пять с чем-то лет.
– Тогда мы будем учиться в шестом классе, – сказала Снежка.
– Лучше давай есть по четыре грамма, – сказал я, – чтобы до десятого класса хватило этого пуда.
Снежка согласилась, и напоследок я спросил у мамы, не жалко ли ей истратить на Кыша за двадцать лет такие большие деньги. Может, она лучше будет копить, а потом купит дачу, «Запорожца» или тысячи пирожных?
Мама вспыхнула и ничего не ответила. Я почувствовал: она на меня в обиде за такой вопрос, и сказал, что пошутил. И ещё я никак не мог понять, зачем нам учить арифметику, если машины считают так быстро и без ошибок?
Мы со Снежкой шли домой и спорили: кто главней – кошка или собака. То, что главней собака, мне было ясно без спора, но я спорил, чтобы не огорчать Снежку. Я говорил, что собаки охраняют границы и выступают в цирке, защищают и спасают людей, находят краденые вещи, знают арифметику. Что может быть веселей и интересней дрессированных собак? Но в ответ на все мои доказательства Снежка упрямо твердила, что всё равно кошки главней! Без них мыши и крысы съедали бы все наши продукты. И нас бы не было на свете… А тот, кто не имеет кошки, обязательно покупает холодильник, куда не могут забраться мыши, и холодильники специально мурлыкают во время работы, как кошки, и отгоняют мышей. Но я продолжал спорить.
– Ах, ты мне не веришь? – со слезами на глазах спросила Снежка и топнула ногой.
– А знаешь, почему собаки нападают на кошек? Они им завидуют, потому что глупей и не умеют мышей ловить.
– Вот и нисколечко не завидуют! Кошки сметану воруют и сосиски стягивают! – сказал я.
Кыш при этом залаял в мою поддержку.
Снежка горько покачала головой и, ничего не ответив, перешла на другую сторону улицы. Так мы шли до перекрёстка. Тут мне стало жалко, что не уступил Снежке, и я пошёл на её сторону. Она это увидела, улыбнулась и тоже пошла мне навстречу. Мы встали на самой середине улицы, и я сказал:
– И кошка нужна, и собака нужна. Учёные скоро изобретут новое животное. Оно будет и мышей ловить, и след брать, и в цирке выступать. Это домашнее животное назовут собакокошкой. Голова будет лаять, а остальное до хвоста возьмут у кошки.
И опять я не угодил Снежке.
– Во-первых, его назовут не собакокошкой, а кошкособакой. Впереди будет кошка, а собака сзади, – сказала она. – Как ты не можешь этого понять!
– Это почему же! – не сдержав себя, крикнул я, и в этот момент к нам, свистя, подбежал милиционер, взял за руки и перевёл на другую сторону.
Оказывается, мы заговорились и незаметно встали на пути машин, а они в присутствии регулировщика боялись сигналить.
Перестали мы спорить, и оба остались довольны, когда Снежка предложила выпустить всего поровну: половину кошкособак, половину собакокошек.
Правда, про себя я подумал, что неизвестно ещё, как произойдёт встреча собакокошек с кошкособаками, но заводить об этом разговора не стал…
Недалеко от Снежкиного дома мы остановились рассмотреть рисунки и фотокарточки на витрине домового «Крокодила».
И вдруг я обомлел: на одной фотокарточке был заснят хозяин Кыша. Он лежал на газоне под молодым деревцем и пытался заслониться рукой от фотографа.
– Снежка! Прочитай, что здесь написано! – попросил я.
– «Гра-жда-нин Хму-ров в не-тре-звом со-сто-я-нии по-вре-дил зе-лё-ны-е на-са-жде-ни-я», – прочитала по слогам Снежка. – Здесь ещё его адрес – это совсем рядом, – добавила она. – Он оштрафован.
Я, попрощавшись, но ничего не объяснив Снежке, дёрнул Кыша и побежал к своему дому,
