– Это он специально, чтобы тебя позлить, – сказала Соня, закрывая планшет.
Другого объяснения не было.
– Или нас поссорить.
– Надо поговорить со Славой. Пускай он ему сделает внушение.
– Бедная, – скривилась Томка. – Это же он тебя послал? «Миссия невыполнима».
– Как видишь, «миссия провалима». Я доклад подготовила без оппонента.
– Ничего, тебя мальчишки прикроют.
– А еще тебе просили передать, что ему плохо.
– Я учту.
Они ждали урока истории. Фил с Димкой устроились на первой парте напротив стола учителя. Федя с Ванькой заняли средний ряд. Марк расположился на первой парте у стены. Все были в черных форменных пиджаках, отчего создавалось впечатление, что класс перечеркнут черной линией.
– Ребята! – Куратор одиннадцатых вошла в класс, хлопая в ладоши. Собирать ей было особенно и некого – ее и так все были готовы слушать.
– И… – тихо протянул Славка.
– Здравствуйте, Нинель Михайловна! – в один голос поздоровался с куратором класс.
Учительница, задрав голову, посмотрела на своих подопечных. От широкой улыбки по лицу ее разбежались довольные морщинки.
– Какие вы молодцы!
– И… – тихо напомнил Славка, и все сели.
– Садитесь, садитесь, – запоздало замахала руками куратор, а потом сложила их на груди. – Как же мне нравится ваш класс. Какие вы все дружные, помогаете друг другу. И все это искренне, без обмана. – Но тут она что-то вспомнила, бровки ее сбежались, заставив кожу лба собраться некрасивыми складками. – Но знаете… учителя все-таки вами недовольны. Сергей Юрьевич вчера…
Славка поднялся бесшумно, но все головы уже были повернуты к нему.
– Извините, Нинель Михайловна! Если вы хотите сказать о вчерашнем уроке физики, то я уже все решил. Мы говорили с Борисом Бенедиктовичем, обсудили случившееся недоразумение.
– Осторожно!
В распахнутую дверь влетела тряпичная сумка от противогаза, шлепнулась на парту и мягко сползла на пол. Аплодировала только Тамара. Остальные с интересом смотрели на Макса.
– Ой, Нинель Михайловна! Я вас не зашиб?
– Максим, мне твои шутки совсем не нравятся! – ворчливо произнесла Нинель Михайловна.
– Они и мне не нравятся, – проникновенно сообщил Максимов. – Но что поделаешь – традиция.
Он прошествовал через класс, поднял сумку и устроился за партой. Матерчатая ткань сумки была увешана значками и расписана названиями музыкальных групп. Какое-то время еще слышался мелодичный перезвон значков – Макс готовился к уроку.
– Слава! Ну, вы это как-то решите между собой. – Нинель Михайловна не могла оторвать взгляда от Макса. С тревогой вслушивалась в перезвон, отслеживала каждую вынутую на стол ручку. – Учителя жалуются.
– Мы уже все решили.
Звяк, звяк, звяк…
Куратор не выдержала:
– Максим, я не понимаю тебя. Зачем тебе эти спектакли?
– Ничего специального, Нинель Михайловна! – развел руками Максимов. – Сила обстоятельств.
Куратор обвела глазами класс. Все смотрели на нее. Ни усмешек, ни перешептываний. Они были само внимание. На мгновение Нинель Михайловна испугалась, что они с таким же вниманием на лице вдруг встанут и уйдут или сделают что-то плохое. Достанут пистолеты и начнут стрелять. Но они ничего не делали. Они молчали, кое-кто поглядывал на Тырина. Их вожак способен был решить любые проблемы. В этом никто не сомневался.
– Понимаете, Нинель Михайловна, – снова заговорил Славка, – в любом коллективе важна каждая индивидуальность. Личность должна проявлять себя. Это идет на благо всему коллективу. Максим с друзьями играет в баскетбол. Это их потребность. Без этого они будут хуже учиться, хуже относиться к другим.
– Слава, но есть же правила! На уроки опаздывать нельзя.
– Нинель Михайловна, если бы учителя жаловались на успеваемость…
– Слава, в этот раз я с вами не согласна. Вы покрываете хулиганство.
– Наша сила в единстве. И в данном случае я поддерживаю весь класс. Понимаете, если каждый будет сам по себе, он будет чувствовать себя незащищенным, одиноким. Любой учитель, как и любой взрослый, сильнее, и морально и физически, любого из нас. Перед вами мы во многом бесправны. Но если мы будем друг друга поддерживать, помогать, мы получим ту самую защиту, в которой нуждается каждый.
– Вы усложняете…
– Наоборот, все очень просто. Мы – вместе. Если вам кажется, что я беру на себя лишнее, – спросите у остальных. Если у кого-то будет другое мнение, мы все это сможем обсудить.
Нинель Михайловна снова обвела класс взглядом. Но теперь все смотрели только на Тырина. Макс первый громко хлопнул в ладоши. Раз, другой. И вот уже стоящего Славку окружили аплодисменты.
Куратор попятилась. Она бы убежала, но тут жизнерадостно затрезвонил звонок, и в классе появился историк. Следом за ним шел новенький.
– Мы еще об этом поговорим, – пробормотала Нинель Михайловна. – Хорошего дня.
– И…
Класс грохнул, вставая.
– До свидания, Нинель Михайловна! – выкрикнули четко, в один голос.
– Садитесь, садитесь, – кивнул историк, морщась. – У вас новый ученик. Тихон, ищи себе место.
Тихон Гладкий, новый ученик одиннадцатого класса физико-математического лицея, был широкоплеч и улыбчив. Без волнения или боязни он посмотрел на своих новых одноклассников. Одет в светлый пиджак и светлые брюки. Этот контраст цвета: черного у всех с белым у него – бросался в глаза. Новенький не почувствовать это не мог.
Напряженное молчание людей в черных пиджаках и его белые одежды.
Тихон глянул на первые ряды, где рядом с Марком выбитым зубом зияло свободное место. Гмыря чуть качнул головой, давая понять, что сюда даже смотреть не стоит.
– Куда мне сесть? – звонко спросил Тихон.
– Проходи на последнюю парту, – посоветовал Славка, и весь класс как будто облегченно вздохнул.
Гладкий скользнул по проходу, не задев ни одного стола, не сдвинув ни один учебник. Весело глянул на Соню.
– Нашел, – прошептал он.
Соня почувствовала, как кровь бросилась ей в щеки. Чтобы справиться с волнением, она выпятила челюсть и приклеилась взглядом к спине Падалкина.
– Ну что же, если все недоразумения решены, то начнем урок, – церемонно, со сложного зачина, начал историк. Он посмотрел на класс, взгляд его споткнулся о черную линию. – Что это у вас происходит?
– Ничего особенного, – поднялся Славка. – Маленькая рекогносцировка. Если вам не нравится…
– Оставим это в качестве эксперимента, – сдался учитель. – Вы тут как Ватикан сидите.
– Скорее, как инквизиция, – подал голос Фил.
– Инквизиция была в белом, а вы в черном, – не согласился историк.
Соня не заметила, как повернула голову. Тихон смотрел на нее. Она вновь покраснела. С этим надо было что-то делать.
– Можно мне? – подняла она руку. – Защита проекта!
– Начинай, Сладкова, – разрешил учитель.
Тихон Гладкий оказался неглупым человеком. Он почувствовал – да ему это и ясно давали понять, – что все настроены против него, поэтому ни к кому не лез ни с расспросами, ни с рассказами. Все так же сидел один за последней партой.
Строй Ватикана замкнулся, приняв в себя Славку. Он неожиданно отсел от Ленки на первый ряд и теперь являл классу свою ровную спину.
Соня разрывалась между решением класса и жалостью. Катрин была права: надо было сначала познакомиться, а потом выносить решение. А еще больше оказался прав Герка: все это было до чертиков интересно.
Перемена десять минут. За это время надо было многое обсудить.
– Падалкин, я считаю, ты был неправ, отказав Соне в помощи, – быстро говорил Тырин, оглядывая собравшихся.
Все согласно кивали. Новенький все так и сидел на своем месте, с любопытством глядя на столпившихся в отдалении одиннадцатиклассников – кто стоял, кто присел на парту, кто принес себе стул.
– У меня была готова работа с Кудрей. – Димочка оказался сидящим рядом с Тамарой. Лицо его тут же окаменело, говорил он сквозь сжатые зубы.
– А Соня осталась без оппонента и получила четверку. Я думаю, этот вопрос можно было как-то решить.
– Я просила, он отказался, – поддакнула Соня.
Ее смущали насмешливые взгляды новенького. От них хотелось спрятаться, защититься.
– Дима? – отфутболил мячик обсуждения на Падалкина Тырин.
– Я… – начал, приподнимаясь, Димочка, но не договорил.
– А хотите, я помогу? – вдруг подал голос новенький. – Мне теперь тоже надо писать проект. Понадобится оппонент.
Все глаза посмотрели на Славку. О! Это, без сомнения, был его звездный час.
– Извини, но ты пока не являешься членом нашего коллектива, – холодно произнес он, – и мы обойдемся без твоей помощи.
Тихон прищурился, а потом губы его вдруг расплылись в довольной ухмылке. Но увидела это только Соня. Потому что она вновь повернулась к нему. Одна. Остальные – кто куда, но не на новенького.
– Как же общая картина успеваемости класса?
А Гладкий оказался не дурак в риторических спорах. Видать, не только по физике выигрывал олимпиады.
