- Просто сказочно.
Древние развалины домов и храмов, странных скульптур и колонн были переплетены лианами и ветками, в которых пели птицы. Где-то неподалёку рычал леопард.
Посередине города была огромная площадь. Прямо в центре её находилась огромная яма, вернее даже не яма, а дыра, огромная дыра в земле. Дна её не было видно, только сплошная чернота. Рядом с ней стояло что-то. То ли сани, то ли корзина.
- О, наконец-то первые путешественники прибыли! Долго же я ждал вас, господа, ох как долго!
Пиноккио и Буратино вздрогнули и оглянулись. За их спиной стоял маленький бородатый человечек и протягивал им руку.
- Меня зовут Гномми, не хотите ли прокатиться на первой в мире частной подземной дороге, принадлежащей мне?
- А куда ведёт эта дорога?
- Во много мест.
- Может, можно попасть в Нью-Йорк? - с иронией спросил Буратино.
- Пожалуй, что можно. Только в канализацию.
- Правда, что ли? - хором спросили мальчики.
- Гномми никогда не врал, никогда в жизни. Многие мои собратья до сих пор добывают полезные ископаемые, но мой папа всегда говорил: "Гномми, учись, ибо только головой сможешь заработать настоящие деньги". А мой папа был мудрый человек, и он не имел в виду футболистов. Нет. Он был бухгалтером. Но дело не в этом.
Вот я и подумал: ведь самое короткое расстояние по прямой, а земля круглая. Так зачем же плыть неделями по морю, когда можно, нырнув, где-нибудь вот здесь, например, оказаться в Америке или в Китае. Главное = сила начального толчка, а потом всё дело в разнице действия магнитного поля земли: чем мы ближе к её центру, тем оно быстрее уменьшается, если дальше от центра увеличивается. Всё очень просто. Поняли?
- Нет, - хором ответили Буратино и Пиноккио - А как вы прорыли эту дорогу?
- Всё прорыли ещё до меня. Кратеры вулканов, шахты, вроде этой, катакомбы, пещеры. Люди и природа за миллионы лет нарыли их столько, да на разных глубинах, что мне оставалось только их изучить и правильно соединить. И вот пожалуйте, на единственную в мире подземную дорогу "Гномми - метрополитен". Поняли?
- Нет.
- Ну, это и неважно. Вы же не учёные. Самое главное, сколько вы платите за доставку в Нью-Йорк.
Буратино полез в карман и достал чудом сохранившуюся у него кредитную карточку.
- На этой карточке десять золотых. Если мы прибудем в Нью-Йорк к моему папе дону Карлеоне, то вы получите от меня ещё триста золотых.
- Так ваш папа знаменитый дон Карлеоне?
- Ну, мы его зовём просто папа. Папа Карло.
- Оставьте вашу кредитку, нет проблем, одного имени мне достаточно, чтобы услужить вам. А в Америке рассчитаемся. Вы познакомите меня с вашим папой, и может, он возьмётся инвестировать мой новый проект: путешествие на Марс. К тому же, мне кажется, у нас нет выбора.
Из джунглей раздавался всё более настойчивый и близкий рёв леопарда.
- Прыгайте в корзину.
Мальчишки прыгнули. Гномми сел вперёд и включил какие-то рычажки и кнопки.
Машина вздрогнула и ухнула в темноту тоннеля.
- Закройте, глаза, а то укачает, - прокричал Гномми.
Словно гигантские русские горки, подземная трасса вела их по своим лабиринтам.
Скорость действительно была огромна. То вдруг виднелись огненные реки кипящей лавы, иногда их выбрасывало на поверхности подземных озёр, то внезапно они попадали в огромные пещеры, увешанным сосульками сталактитов. Но большую часть времени они были в темноте.
...Раньше Буратино часто представлял, как он приедет к папе в Америку. На своей белоснежной яхте, в белоснежном костюме со стаканчиком любимого сока в руке, он увидит статую Свободы, вырастающую из моря, а потом толпы американцев с итальянскими флажками будут кричать на пристани:
-Добро пожаловать в Америку, дон Буратини.
В толпе можно будет увидеть Мадонну, Майкла Джексона, Джима Керри, Стивена Кинга... На пирсе сам мэр Нью-Йорка Рудольфо Джулиани пожмёт ему руку и красиво скажет:
-Да, славится итальянскими именами земля американская...
Мечты прервал шлепок.
- Кажется, мы - в Америке! - прокричал Гномми.
Они продолжали на огромной скорости мчаться по огромным зловонным трубам, освещаемым иногда лишь светом, падающим сверху из люков. Удар огромной силы оглушил их. Они ударились о чугунную крышку люка и вылетели на поверхность. Скорость их была так высока, что они взлетели над городом. Это был...
...действительно, это был Нью-Йорк. Путешественники подлетели очень высоко. Вокруг огромные небоскрёбы, машины... Продавцы гамбургеров и хотдогов пооткрывали рты, глядя на их полёт. Негры даже прекратили разрисовывать стены баллончиками с краской и играть в баскетбол, и тоже уставились на непонятное зрелище в небе.
А тем временем корзина с тремя человечками шлёпнулась вниз.
Им очень повезло. Они упали в прозрачный голубой бассейн, и вода в нём сразу же стала коричневой и вонючей. На берегу бассейна молодая девушка в бикини страшно завизжала. Это был чей-то частный и очень богатый дом.
- Мальвина!- крикнул Буратино, теряя сознание, ибо это была и действительно она.
- Буратино! - крикнула Мальвина и позвав: "Артамон! Пьеро!", бросилась в воду вытаскивать незадачливых друзей.
Когда они пришли в себя, рядом с их кроватями уже сидели папа Карло, Мальвина, Пьеро и Артамон.
- Папа, - прошептал Буратино.
- Папа, - прошептал Пиноккио.
- Сыночки мои, - прослезился счастливый отец.
- Я не рассчитал скорость, не рассчитал. Мы полетим на Марс, обязательно полетим, - бредил Гномми. Он ведь сидел первый, и поэтому самый страшный удар чугунной крышкой пришёлся по нему.
- Кто это? - спросил папа Карло.
- Это гений, ему нужно помочь, - ответил Пиноккио.
Вечером все сидели за столом в роскошно убранных покоях Мальвины и ужинали.
Буратино и Пиноккио, стыдясь и краснея, рассказывали всем историю своих приключений.
- Да, Буратино, Пиноккио действительно твой брат. Незадолго до того, как я выстругал тебя, я выстругал и его, но оставил во дворе без присмотра и его утащили беспризорные дети. Я не знал тогда, что Пиноккио станет живым мальчиком, хотя после догадывался, - папа Карло вздохнул и обратился к Пиноккио.
- Прости меня, сынок.
- Ну что ты, папа. Главное, что теперь мы вместе, - ответил тот.
- Да, и теперь будем вместе всегда, - продолжал папа. - И вы начнёте работать на нашей фабрике и начнёте с простых рабочих, ведь вас до такой жизни довела жадность к лёгким деньгам. Поэтому один из вас стал важным и злым, окружил себя всякими злодеями, другой связался с жуликом и ограбил собственного брата.
Буратино и Пиноккио ещё ниже опустили свои длинные носы.
- Вот посмотри, Буратино, - говорил папа Карло. - Когда мы попали за волшебную дверь, там волшебный голос спросил нас, каждого, об одном желании. Я попросил фабрику, теперь работаю на ней. И я счастлив. Мальвина мечтала стать голливудской актрисой и стала ею. Теперь вот переехала в Нью-Йорк, будет играть в театре на Бродвее. Пьеро пишет замечательные песни и собирается писать для самого Шуфутинского. Гномми, вон чего придумал, какую машину соорудил. А ты? Ты запросил огромную кучу денег и погряз в бездельи и важничанье. Вот и результат. Лёгкие деньги никому не принесут счастья.
Все помолчали.
- Кстати, - папа налил себе стаканчик сока, отхлебнул и продолжил, - Ваш приятель Карабас Барабас перевёл все свои деньги в румынские леи. Вчера курс леи внезапно очень резко упал, и теперь Карабас Барабас абсолютно разорён, вдобавок находится в розыске по линии Интерпола за хакерство. Так что и ему ворованные деньги не принесли ничего хорошего.
Папа Карло встал со стула и сел между своими сыновьями, обняв их.
- Эх вы, деревянные вы мои головушки! Но ничего, я сделаю из вас настоящих людей.
Все засмеялись и захлопали в ладоши. Мальвина включила "Роллинг стоунз", и они закружились с Пьеро в танце.
