- Сюда, пожалуйста, товарищ Егорушкин, - услышал Иван и похолодел в тёплой воде.
В дверь постучали.
- Гражданин Семёнов, я требую, чтобы вы открыли дверь! - сказал Егорушкин.
БЕССЛЕДНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ИВАНА
Чтобы вы не очень долго гадали, в чью квартиру попал Иван, я сам расскажу. Здесь жил актёр драматического театра. Со своим товарищем он репетировал сцену из новой пьесы о шпионах.
Милиционер Егорушкин сорвал дверь с крючка, вошёл в ванную комнату, осмотрелся и...
Ивана нигде не было. Лежала на полу его одежда, а сам он словно растворился в воздухе или сквозь пол провалился.
- Сейчас обнаружим, - спокойно сказал Егорушкин. Но спокойствие его было чисто внешнее, потому что, осмотрев ванную, он ничего не заметил, никаких следов, кроме маленькой лужицы на полу.
- Мистика какая-то, - прошептал один из актёров.
Егорушкин снова заглянул под ванну - пусто. Взглянул вверх - на смывной бачок. Пожал плечами.
Вдруг все вздрогнули: где-то рядом раздался писк.
Егорушкин резко нагнулся, заглянул за ванну и увидел голые пятки. Он схватил их, потянул.
- О-о-о-ой! - нечеловеческим голосом закричал Иван. - Голову-то оторвёте!
- Я же тебя за ноги тащу...
- Ой! Голова застряла...
Тут Егорушкин сказал несколько слов, приводить которые я здесь не буду, так как убеждён, что они вырвались у него случайно. Больше я ни разу таких слов от Егорушкина не слышал, хотя мы бывали с ним в переделках куда опаснее, чем эта вот история.
Вытащить Ивана, застрявшего под прямым углом между ванной и стеной, удалось не сразу. Ногами он ещё мог пошевелить кое-как, а голова была стиснута.
Сначала Иван от боли подвывал, потом скулил, а потом просто орал благим матом.
Егорушкин сбегал в домоуправление за водопроводчиками. Они отключили воду, развинтили трубы, отодвинули ванну и - вытащили Ивана.
Тело его было в красных пятнах, в краске и извёстке. Говорить он не мог.
- Э-эх, - вздохнул Егорушкин, - такая огромная голова, а пустая. Придётся тебя, дорогой друг, в больницу.
Иван обрадованно закивал.
- В сумасшедший дом, - уточнил Егорушкин.
- Нетушки, - с трудом выговорил Иван. - Я нормальный. Я есть хочу. Здорово есть хочу.
- Может, накормить его? - спросил один из актёров.
- Кормите, если не жалко, - разрешил Егорушкин, - только пусть оденется.
Иван съел полкилограмма колбасы, полбуханки хлеба, выпил четыре кружки чаю и тут же, сидя, уснул. Даже нахрапывал. Устал, бедняга!
И чем, вы думаете, всё кончилось?
Да тем, что Егорушкин отнёс Ивана к нему домой. На руках!
ГЛАВА 3,
в которой впервые появляется Аделаида,
а Иван Семёнов пытается выдать себя за лунатика.
ИВАНУ ПРИХОДИТ В ГОЛОВУ МЫСЛЬ
Милиционер Егорушкин принёс Ивана к нему домой, сдал родителям и сказал:
- Получите вашего обормота. До того нахулиганился, что захрапел.
Иван, конечно, проснулся, но притворился, что спит. Он подождал, пока уйдёт Егорушкин, пока все в квартире уснут, тихонечко прокрался на кухню, поел хорошенько и снова лёг.
И размечтался. Вот если бы за один день выучить все учебники за все классы! А? Ух, было бы здорово! Прощай, дорогая школа! Сидит Иван на выпускном вечере в президиуме, в самом центре, а выпускают его одного, Ивана.
Играет духовой оркестр.
Выходит директор и говорит:
- Товарищи, мы собрались сюда для того, чтобы выпустить на свободу из школы нашего лучшего ученика, выдающегося человека нашего посёлка, гордость нашу - Ивана Семёнова. Всю жизнь ему не везло. На до честно сознаться, товарищи, что мы вели себя плохо. Не жалели Ивана нисколечко. Мучили его, воспитывали, заставляли учиться, не заботились о его здоровье. Поэтому он и был самым несчастным человеком на всём белом свете. Но он взял себя в руки и совершил небывалый подвиг - за один день окончил все классы, всю школу. Да здравствует Иван Семёнов! Ура!
Тут Иван сообразил, что ведь всё это показывают по телевизору, и крикнул: "Ура-а!"
Была ночь, и никто не услышал его крика.
В окно светила луна.
У Ивана сжалось сердце, когда он подумал: "А вдруг мне не удастся слетать на Луну? Вдруг какой-нибудь Колька Веткин окажется счастливчиком? Или Паша Воробьёв? И уж совсем будет обидно, если я останусь на Земле, а на Луну полетит малявка Алик Соловьёв!.. Нетушки! Я вас всех обскачу. С завтрашнего дня буду отличником - вот увидите. Ведь стоит только мне захотеть, и буду кем угодно!"
И опять размечтался Иван. Представьте себе: получает он сплошные пятёрки. Никто его больше не ругает, не воспитывает. Все смотрят на него с уважением. Идёт он по школе и слышит, как старшеклассники про него говорят:
- Это Иван Семёнов, знаменитый отличник.
Заснул Иван крепко, сладко.
ИВАНА БУДУТ ТАЩИТЬ НА БУКСИРЕ
Утром был разговор с отцом. (Ну и любят же поговорить эти взрослые! Нет чтоб просто сказать, что вёл ты себя плохо, обормот ты такой, - и всё!)
- Скоро кончишь дурака валять? - спросил отец.
- Скоро.
- А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?
- Понял.
- Тебе хоть немного стыдно?
- Стыдно.
- Немного, средне или очень?
- Очень.
- Больше не будешь?
- Нет.
И ещё минут десять! Так и хочется сказать: "Да что я, маленький, что ли? Не понимаю? Всё я прекрасно понимаю, но не везёт мне. Я бы рад хорошо себя вести, но не получается!"
Вышел Иван на кухню, а там мама спрашивает:
- Скоро кончишь дурака валять?
- Скоро.
- А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?
- Понял.
- Тебе хоть немного стыдно?
- Стыдно.
- Немного, средне или очень?
- Очень.
- Больше не будешь?
- Нет.
И ещё минут десять!
И когда в кухне появилась бабушка, Иван затараторил:
- Скоро кончу дурака валять, потому что тебе надоело со мной нянчиться. Мне стыдно очень. Больше не буду.
- Ненаглядный ты мой! - воскликнула бабушка. - И всё-то ты понимаешь, бесценный!
Выбежав на улицу, Иван, конечно, тут же забыл обо всём, даже о том, что с сегодняшнего дня решил стать отличником.
Для него идти по улице - всё равно что кино смотреть, а может, ещё интересней.
Кошку на окошке увидел - "Мяу, мяу", - поздоровался.
Собака мимо бежала - "Гав, гав" ей сказал.
"Кар! Кар!" - ворону передразнил. Стайку воробьев разогнал.
Взглядом проводил самолёт и погудел, как мотор. Попробовал грузовик обогнать. Девочке подножку подставил.
Все вывески прочитал и ещё складывал их, получалось интересно:
Баканом гастролея
Около парикмахерской в зеркале состроил себе шестьдесят четыре рожицы.
Две старушки беседовали - послушал.
Впереди лейтенант шёл - Иван за ним в ногу кварталов пять прошагал.
И вдруг вспомнил: школа!
Почесал затылок, скомандовал:
- В школу бегом - марш!
Только пятки замелькали. Бежал, бежал, запыхался. Остановился, огляделся и давай хохотать - не в ту ведь сторону бежал!
- Гвардии рядовой Иван Семёнов, обратно шагом марш! Раз, два, левой! Раз, два, левой!
Кошку на окошке увидел - "Мяу, мяу", - поздоровался.
Попробовал грузовик обогнать.
Собака мимо бежала - "Гав! Гав!" ей сказал.
Три старушки спорили - послушал.
Около парикмахерской в зеркало сам себе шестнадцать раз кулак показал.
И вдруг весело стало - поплясал немного. Пришёл в школу усталый, еле дышит.
- Почему опять опоздал? - спрашивает Анна Антоновна. - Проспал?
- Нет.
- А что случилось?
- Ничего.
- Почему же опоздал?
- По улице шёл и... опоздал.
- Все по улице шли, а опоздал только ты. Почему?
- Не знаю.
- Не знаешь, - с укоризной сказала Анна Антоновна. - Тебе хоть немного стыдно?
- Стыдно. - Иван тяжело вздохнул. - Очень стыдно. Всем надоело со мной нянчиться. Я больше не буду.
- А мы тебе не верим! - крикнул Паша.
- Мы всем классом решили, что тебе необходим буксир, - сказала Анна Антоновна.
- Какой буксир? - удивился Иван.
- Который тебя тащить будет! - крикнул Колька.
- Куда тащить?
- Мы найдём для тебя самого лучшего ученика из четвёртых классов, объяснила Анна Антоновна. - Он поможет тебе учиться.
- А я и без буксира могу, - с гордостью сказал Иван. - Я ещё вчера решил круглым отличником стать.
Тут раздался такой хохот, что Иван тоже захохотал. И чем громче смеялись ребята, тем громче смеялся Иван.
"СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ"
Домой из школы Иван шёл один.
Настроение у него было... охо-хо! Испортилось у него настроение. "Вот всегда так бывает, - размышлял он, - только соберёшься что-нибудь хорошее сделать - помешают. Буксир какой-то выдумали! Будто я сам не могу отличником стать. Ну, дело ваше... Вы этот буксир выдумали, вы и отвечать будете".
- Здорово живём, Семёнов! - окликнул его гревшийся на солнышке дед Голова Моя Персона. - Как жизнь шпионская?
Хотел Иван с горя мимо пройти, но вспомнил, что дед - мастер рассказывать разные истории, и присел рядом.
- Что смурый такой? - продолжал расспрашивать дед. - Двоечки мучают? У меня вот тоже беда. Можно сказать, несчастный случай. Надо нам с Былхвостом работу менять. Уж где только мы с ним не работали, и отовсюду я из-за него уходил.
