Я тогда только что из госпиталя вышел. Меня вызвали в город, к начальству, и там я имел не очень большое удовольствие познакомиться с этими филоновскими показаниями. В этих показаниях все выглядело очень просто, даже, я вам скажу, до обидного просто. Оказалось, что нас погубило не что иное, как табачное зелье. Филонов по происхождению был тоже из староверов. Он и сам не курил, и нюх у него на этот счет был очень острый. Когда он вошел со двора в избу, стоило ему только повести ноздрями, и он сразу же понял, что дело неладно. Сразу же, как говорится, оценил обстановку и сделал выводы. Вот и все.
Конечно, за эту историю я получил от начальства очень строгий выговор. Да только - что ж выговор? Я и сам себя распекал не жалеючи. Я был сердит на себя, как никогда в жизни. Ведь мало того, что я Филонова из рук выпустил, я своего человека погубил. Ведь Алиханов-то мертвый, и его не вернешь!
Подумайте только - дикость какая! Из-за какого-то зелья, из-за какой-то дурацкой сушеной травки погиб человек.
Я шел тогда из штаба отряда на станцию, чтобы ехать обратно на заставу. Переходил через какой-то мост. И тут на мосту я и пришел к этому решению. Я вынул из кармана папиросы и бросил их в воду. И с тех пор, как говорится, ша! Восемь лет уж прошло, и за эти восемь лет я ни одной штучки не выкурил.
- И не хочется? - с интересом спросил мальчик.
- Ну, братец ты мой, - усмехнулся Мережанов, - хочется или не хочется это военная тайна. Ничего не скажу, первое время трудно было. Особенно если принять во внимание, что я в таких расстроенных чувствах находился. Но зато я считаю, что это был мой первый и по-настоящему серьезный подвиг.
Полковник улыбнулся и положил руку мальчику на плечо.
- Вот, милый друг Ваня, - сказал он. - Если уж тебе действительно так хочется совершить подвиг - пожалуйста. Бери с меня пример: бросай курить. Для начала будет неплохо.
- Д-да, конечно, - сказал мальчик, и я заметил, как он смущенно спрятал за спину папиросный окурок, который за минуту до этого прикуривал у лейтенанта Брема. Внезапно он насторожился и навострил уши.
- Машина идет! - объявил он.
На этот раз это была наша машина: маленький, тесный, как колыбель, "виллис" с открытым верхом.
Мы с трудом разместили наши пожитки в этом игрушечном автомобильчике, попрощались с Мережановым и с мальчиком, сели и поехали.
У поворота я оглянулся.
Мережанов, высокий и широкоплечий, стоял, опираясь на суковатую палку. Немного поодаль стоял мальчик-пастух. Я видел, как он за спиной Мережанова затянулся, пустил дым, потом посмотрел на окурок, поплевал на него и бросил.
Мережанов что-то крикнул нам раскатистым басом и помахал рукой.
Потом машина свернула направо, и оба они скрылись из наших глаз.
Я долго думал о Мережанове, обо всем, что он нам рассказал сегодня, и об этом мальчике тоже.
Я не знаю, навсегда ли он бросил курить или только окурок бросил. Но если он действительно бросил эту дурную привычку, он сделал очень большое дело. Мережанов, конечно, правду сказал: не в легких и не в печенке дело. А дело в том, что если мальчик сегодня сумел побороть в себе эту маленькую страстишку, - кто знает, какие подвиги, громкие и высокие, он совершит впереди. Он и на полюсе, если нужно, побывает, и на бочке Днепр переплывет, и на горячем коне поскачет впереди полков и дивизий, и - мало ли других славных дел на пути у каждого мальчика!..
Я думал о нем, и мне казалось, что я уже вижу на его груди Золотую Звезду Героя.
А маленькая наша машина, подпрыгивая, катилась по шоссе. И навстречу нам уже тянуло прохладой от большой и широкой реки, по которой нам предстояло плыть.
1944
ПРИМЕЧАНИЯ
РАССКАЗЫ О ПОДВИГЕ
Героическая тема привлекала Л.Пантелеева на протяжении всего его творчества. Неслучайно К.Чуковский называл пантелеевских героев людьми величайшей отваги и видел заслуги писателя в прославлении человека. Пантелеева интересует не только сам героический поступок, а истоки характера героя, тот путь воспитания и самовоспитания, который делает человека способным на проявление мужества и бесстрашия.
ПЕРВЫЙ ПОДВИГ
Впервые рассказ опубликован в книге "Первый подвиг" (Петрозаводск, Гос. изд-во Карело-Финской ССР, 1946).
Г.Антонова, Е.Путилова
