– Ира, у вас с Маратом серьезно?
– Ну… э… – замялась она. – Так себе.
Я достала из сумки второе письмо, то, где на фотографии Марат был с блондинкой.
– А это ты видела? Ты в курсе, что кроме меня и тебя у Марата есть еще и третья? – спросила я.
Ира внимательно рассматривала фотографию.
– Кошмар, – спокойным тоном сказала она.
Я растерялась. Как-то странно она реагирует. Почему она не заламывает руки, не переживает? Разве можно говорить «кошмар» спокойным тоном?
– И как тебе вся эта ситуация? – поинтересовалась я.
Ира пожала плечами и убрала рыжую прядь волос, которая выбилась из хвоста.
– А что? Нормально. Я не против. Пусть у него нас хоть десять будет, – осмелев, проговорила она.
Я подумала, что она шутит.
– Ты это серьезно? – я вытаращила глаза. – Ты что, не ревнуешь?
– А что? Нормально. Это современный мир. Тебе что, жалко? Не будь такой жадной. Я, например, не против – пусть и со мной встречается, и с тобой, и с этой. По-моему, все нормально.
Я уставилась на нее. Я не знала, что ответить. Я, конечно, ни на грамм ей не верила, потому что фотки были липовые, но рассуждения ее не были адекватными!
Я вспомнила вечную любовь Надежды к погибшему мужу, и после этого слова рыжей о любви показались мне такими примитивными, что мне стало противно.
– Так что не колотись, – вставая из-за стола, ободряюще похлопала меня по плечу Ира. – Все нормально.
Она доброжелательно подмигнула мне и ушла в сторону подсобки. Как я уже поняла, Ира работала здесь мастером чистоты.
Я сидела минут пять с пустой головой и просто хлопала глазами, как какая-то безмозглая кукла.
Уж чего-чего, но такого я не ожидала! Я была готова к драке, к спору, но только не к этому! «А что? Нормально. Это современный мир. Не будь жадной».
– Оригинальный подход, – самой себе сказала я. – То ли я старомодная, то ли мир сошел с ума, а я в это время где-то отсутствовала.
Я вышла из кафе и пошла вниз, к морю.
В моей голове не было ни одной мысли. Я шла и ни о чем не думала.
Часть набережной была оформлена в античном стиле. Белые колонны, цветники, статуи, лавочки с вычурными подлокотниками в форме свитков. Как в Древнем Риме или Древней Греции.
Я села на лавочку. Вокруг росли магнолии и создавали тень. По площади ходили люди и фотографировались со статуями. Море было передо мной как на ладони.
Я смотрела на море, на катер вдалеке, на людей, на синее небо.
Интересно, где сейчас Марат? Он уже вернулся в Лимонный или до сих пор сидит у Надежды и Захара? Интересно, о чем они с Захаром разговаривали? Не дай бог, чтобы они подрались!
Я уже вообще ничего не понимала. Разговор с рыжей Ирой повернул не в то русло, в какое я рассчитывала. Я хотела выудить из нее, кто такой Доброжелатель, но получилось, будто мы просто банально спорим из-за парня. Н-да, не умею я вести детективные дела! Плавать у меня получается, а допрашивать людей – нет.
Конечно, я могла сейчас вернуться в кафе и снова разыскать Иру, но это уже не имело смысла. Любому понятно, что после моего ухода она связалась с Доброжелателем и забила тревогу. Так что мне не стоило возвращаться в кафе – Ира уже отошла от моего неожиданного появления, и она во всеоружии.
Ну а что, если… Марат действительно встречается и со мной, и с ней, и с блондинкой?
Я не находила себе места. Мой мозг разрывался на части. С одной стороны, я прекрасно понимала, что вся история с рыжей и блондинкой состряпана по сценарию неким Доброжелателем, с другой – я ревновала Марата к этим девушкам.
Я ощущала, что у меня нервное перенапряжение. За эти несколько дней на меня обрушилось столько информации, что я просто утонула в ней. Я перегружена. Голова уже ничего не соображает.
Если бы во мне была лампочка тревоги, то она давно горела бы красным светом. Я запуталась в Доброжелателях, девушках, подозреваемых. У меня была единственная зацепка – рыжая Ира, и я ее прошляпила.
Надо было развеяться.
Я встала с лавочки и пошла по набережной в сторону моей родной спасательной станции № 5. Сегодня там работали Артем и Роман.
– Полина? – изумились парни, увидев меня. – Ты же в отгуле!
– Уже отгуляла, хватит, – сказала я. – Работать хочу.
Я переоделась в рабочий желтый купальник, нацепила на запястье желтый напульсник, спустилась с вышки и нырнула в море.
Я плавала долго. Яростно, с силой загребая воду.
– Море, пожалуйста, забери мои тяжелые мысли, весь негатив и унеси его куда-нибудь далеко, раствори и уничтожь, – плывя, просила я море. – Забери все плохое! Смой с меня черноту! Очисти меня от всех плохих событий.
Я заплыла далеко. Так далеко, что были видны только верхушки гор. Потом развернулась и поплыла обратно.
После плавания мне стало значительно легче. Черный рой, висевший над головой последние дни, растворился в море. Море услышало меня и смыло с меня все плохое. Я вышла на берег заново рожденная, как в свое время Афродита вышла из морской пены.
Артем и Роман видели, что я все же какая-то не такая, и старались ко мне не обращаться.
Я сосредоточенно следила за людьми в бинокль, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей. Я повернула бинокль влево, чтобы увидеть старый маяк. Он, громадный и круглый, возвышался на скале над морем. Вокруг него летали чайки. На самом верху было застекленное помещение – там в прежние годы горели лампы.
Сколько маяк повидал и дружбы, и расставаний, которые происходят на нашем побережье у него на виду… Наверное, мы кажемся маяку такими смешными.
– Эй, Полина, – услышала я.
Я обернулась. Передо мной стоял Роман и держал в руках трубочку со сгущенкой.
– Возьми, – тепло улыбнулся он. – У тебя такое горькое лицо. Пусть эта трубочка сделает его сладким.
Я растерялась. Я не ожидала подобного от Романа! Мы уже второе лето работаем вместе, и всегда наше общение было не больше чем деловым. А тут – он дарит мне сладкую трубочку.
– Спасибо, – улыбнулась я в ответ.
Роман подмигнул, отошел от меня, приставил к глазам бинокль и начал следить за безопасностью отдыхающих.
Я недоуменно смотрела то на трубочку, то на Романа.
Странно. Роман раньше никогда не совершал таких поступков. Что, если действительно он и есть Доброжелатель? Видимо, Ира позвонила ему, все рассказала, и теперь он в курсе происшедшего. Он знает, что я была у Иры, знает, что я странная именно после беседы с ней. И вот уже начал подбивать ко мне клинья – трубочки дарит.
Роман раньше не говорил больше двух слов за смену. А тут он произнес целую фразу, да еще купил мне трубочку. Это экстраординарное событие!
Я уверена, что Роман и есть Доброжелатель. Я его вычислила. Он выдал сам себя заботой и этой трубочкой. Все. Он попал в капкан.
Когда солнце стало клониться к закату и тени начали удлиняться, зазвонил мой телефон.
«Марат», – было написано на дисплее.
– Где ты пропадаешь?
– Марат, – сказала я в трубку. – Я хочу попросить тебя об одной вещи. Пожалуйста, дай мне сутки побыть одной. Мне нужно кое над чем подумать, привести мысли в порядок.
– Над чем это тебе надо подумать?! – взвился Марат. – Ты ведешь себя странно! Ты мыслями где-то пропадаешь! Что все это значит?
– Марат, поверь мне – все нормально. Просто мне на самом деле нужно сутки побыть одной.
Марат помолчал-помолчал и в итоге сказал:
– Ну ладно, раз ты так хочешь… Я надеюсь, через сутки ты мне все объяснишь.
– Я тоже надеюсь.
Марат, наверно, обиделся, но я пока что не могла говорить. Я не знала, что делать дальше. Я вычислила Доброжелателя – это Роман. Как теперь быть? Разобраться с Романом лично или привлечь для этого и Марата?
Может, мне кто-нибудь объяснит, для чего Марат встречался с теми девушками втайне от меня, а Роман это все сфотографировал?
Сумасшедший дом какой-то!
Роман смотрел на меня и улыбался. Мне хотелось подойти и накричать на него, но я сдержалась. Надо же, каков злодей! Вот тебе и тихий человек! Он самый настоящий интриган, каких еще поискать!
Я мстительно посмотрела на Романа. Он слегка удивился и отвернулся с биноклем в другую сторону.
Я так запуталась, что у меня кружилась голова.
Пусть Марат обижается, но мне требовалось хотя бы некоторое время побыть одной, все разложить по полочкам, потом рассказать ему, и тогда мы вместе решим, что делать дальше с этим двуличным тихоней Романом.
Я медленно брела по вечернему Лимонному. Вокруг меня ходили влюбленные парочки, наслаждаясь обществом друг друга, а я шла одна. И почему-то я не чувствовала грусти. Во мне вообще не было никаких чувств. Это хорошо или плохо? Не знаю. Может, это шок? Может, чувства придут потом?
Нет, ну как Роман мог так поступить? Неужели он думает, что я ни о чем не догадалась и не знаю, что он – это Доброжелатель? Сладкой трубочкой он сам дал на все ответ.
Звякнул телефон.
Я взяла его, думая, что это Марат, но оказалось, что пришло сообщение от Дениса.
