Раиса Павловна. Что ты узнала?
Анна Павловна. Что все так и будет, как я тебе только что объяснила. Конечно, в том случае, если не будет завещания.
Слышны голоса. Из дома выходит на веранду Никологорский.
Сестры умолкают.
Никологорский (потирая руки). Сто лет! Сто лет!
Раиса Павловна (профессору). Что вы говорите, Савелий Савельевич? Какие сто лет?
Никологорский. Сто лет, говорю, можно прожить с таким сердцем, как у Платона Петровича! Шумов нет. Тоны чистые. Пульс отличный. Кровяное давление, как у юноши. Не по возрасту молод ваш благоверный, Раиса Павловна! Следить за ним надо!
Раиса Павловна. В каком смысле?
Никологорский. В прямом смысле. В самом наипрямейшем! "Любви все возрасты покорны", а при таком богатырском здоровье тем более... Одним словом, просьба ваша выполнена, драгоценнейшая соседка! Супруг освидетельствован во всех деталях. Диагноз выведен: здоров!
Раиса Павловна (упавшим голосом). Большое вам спасибо, Савелий Савельевич! Ну, а как все-таки ваше мнение насчет парашюта? Можно ему прыгать?
Никологорский (пожав плечами). А почему нет, если ему так хочется? Почему нет?
Раиса Павловна. Но, согласитесь со мной, Савелий Савельевич, это все же как-то неестественно человеку в его возрасте, в его положении добровольно так рисковать! Ему не двадцать лет!
Анна Павловна. Он ученый, а не парашютист!
Никологорский. Видите ли, уважаемая Анна Павловна, прыгать могут и ученые, если они к этому подготовлены. Морально Платон Петрович подготовлен к этому давно, физически он вполне здоров и крепок, а все остальное приложится.
Раиса Павловна. Ну, а вы бы сами стали прыгать с парашютом, Савелий Савельевич? Вы сами!
Никологорский. А мне-то зачем? У меня иная мечта.
Раиса Павловна. Какая, если не секрет?
Никологорский. Мечтаю когда-нибудь в одиночество на курорт поехать! За сорок лет супружеской жизни ни разу не удавалось. И не ради каких-нибудь амуров мимолетных, а ради полного душевного покоя. Простенькая у меня мечта, комнатная, а вот поди ж ты... Так-то вот, уважаемая Раиса Павловна!
Голос Деревушкина из дома: "Савелий Савельевич! Я хочу
нам кое-что показать. Можно вас на минуточку?"
Никологорский (сестрам.) Извините! Здоровый больной зовет! (Уходит в дом.)
Раиса Павловна. Ну, а что должно быть сказано в завещании?
Анна Павловна. "Все принадлежащее мне имущество завещаю своей жене Раиса Павловне Деревушкиной". И тогда все автоматически переходит к тебе.
Раиса Павловна. А если он такого завещания не составит?
Анна Павловна. Тогда все будет автоматически делиться на равные доли. Вот я и думаю: почему же ему не составить такого завещания? Он тебя любит! И потом это, кажется, не такая уж сложная процедура? Вызвать нотариуса и составить!
Раиса Павловна. Господи! Но как же надоумить его? Во-первых, он вовсе не собирается умирать, а во-вторых, он может рассердиться, что-то заподозрить и тогда в сердцах завещать все кому угодно! Даже брату, Степану Петровичу.
Анна Павловна. Это было бы ужасно!
Раиса Павловна. Конечно, я где-то в глубине души готовила себя к тому, что рано или поздно все может случиться. Но, честно говоря, я до сих пор почему-то совершенно не интересовалась нашими законами в этой области.
Анна Павловна. Я тоже по своей наивности, по своей неопытности думала, была уверена, что в любом случае дача остается за теми членами семьи, кто до последнего момента проживал вместе с ним. В данном случае - за тобой и мамой. Но когда я влезла во все эти законы... (Показывает книги, лежащие на коленях.) Вот! Когда я проштудировала эти справочники, я поняла, что вам надо было иметь хотя бы дачу в кооперативе! А у вас собственная! Вот в чем горе!
Раиса Павловна (грустно). Как-то нехорошо, что мы сейчас говорим обо всем этом... Может быть, лучше просто не думать... Просто не думать...
Анна Павловна. То есть как же это не думать? Приходится и думать и говорить.
Раиса Павловна. Все это ужасно грустно и неприятно... Ужасно неприятно... Мы же интеллигентные люди...
Анна Павловна. Это - сама жизнь. Ничего не поделаешь!
Слышны голоса. На веранду выходят Деревушкин и
Никологорский.
Деревушкин (продолжая разговор). Я получил этого южноамериканского эцитона прямо с Амазонки. Великолепный экземпляр! Вы обратили внимание на его развитые челюсти? Они не могут иметь никакого применения в строительстве. Они - только орудие тунеядца!
Никологорский. У вас, Платон Петрович, внушительная коллекция!
Деревушкин (бодро). А что делать? Растет и растет. Представляете себе картину, если бы я вдруг взял да и составил карту мира с нанесенными на нее точками всех мест и районов, откуда я получил экспонаты!
Никологорский. Да-а-а... Представляю себе...
Появляется домработница.
Голос за забором: "Грибов не надо?"
Раиса Павловна. Дуняша! Там грибы предлагают. Если недорого, возьмите для маринада.
Домработница. Возьму. Савелий Савельевич! Пришли с вашей дачи, супруга вас кличет.
Никологорский. Спасибо, Дуняша! Скажите, я сейчас.
Домработница. Скажу. (Уходит.)
Деревушкин. А как же муравейник? Выходит, мы никуда не пойдем?
Никологорский. Нет, нет! Пойдем! Я только загляну домой, узнаю, в чем там дело. Обязательно пойдем! Я отпрошусь. Вы без меня не уходите, Платон Петрович. Я сейчас. (Поспешно уходит.)
Анна Павловна уходит в дом. Деревушкины остаются одни.
Деревушкин (жене). Надеюсь, профессор вас успокоил? Уж ему-то можно верить! Светило! А? Что? Ну?
Раиса Павловна. Да, он сказал, что сердце у вас хорошев. Но ведь парашют может не раскрыться!
Деревушкин. Глупости! Прыгают же другие!
Раиса Павловна. Зачем все же так рисковать своей жизнью, Платон Петрович! Разве есть такая необходимость? Сейчас мирное время.
Деревушкин. А я и в военное время не рисковал ею.
Раиса Павловна. Избави бог, я вас не отговариваю, но сама логика говорит за то, что ваш прыжок ничем не оправдан!
Деревушкин. То есть? А мое желание? А мое решение? Совершив прыжок, я буду чувствовать себя в сто раз лучше. Я буду больше уважать себя. Более того - я буду в более превосходном положении по отношению к тем моим коллегам, которые не испытали того, что испытаю я! Разве это не ясно как дважды два?
Раиса Павловна. Почему же вы не сделали этого тридцать лет назад, когда вы были молоды?
Деревушкин. Я боялся... боялся увлечься не тем, чему я посвятил свою жизнь! А теперь, теперь мне это не угрожает! Я могу позволить себе это...
Раиса Павловна. Не забывайте, что вы уже дед! Через две недели вам шестьдесят лет!
Деревушкин. Я приурочил прыжок к моему юбилею. Это мой подарок самому себе! И потом - будет что внукам рассказать!
Раиса Павловна. Через два месяца выборы в Академию. Может быть, можно было бы отложить до выборов?
Деревушкин. Зачем каждый день возвращаться к тому, что уже решено раз и навсегда? Зачем?
Раиса Павловна (подходит к мужу и обнимает его). Не сердитесь на меня, Платон! Поймите меня! Я не могу не волноваться! Вы мне бесконечно дороги!
Деревушкин. Я это знаю, Раиса.
Раиса Павловна. Вы любили свою первую жену, и она любила вас. Я ее понимаю. И я не ревную к прошлому... Но скажите мне... разве я не являюсь для вас таким же помощником, каким была она? Я, кажется, целиком живу вашей жизнью... Живу при вас...
Деревушкин. Я благодарен вам за все, что вы для меня делаете. И я ведь сказал тогда, что я ни в чем не раскаиваюсь, я счастлив.
Раиса Павловна. Я тревожусь за вас. Я гонга от себя черные мысли. Я не хочу думать, но... но все может случиться! Что тогда?
Деревушкин. Ничего со мной не случится! Меня на днях познакомили с человеком, который совершил свой тысячный прыжок с парашютом. И этот человек - женщина! Что такое один учебный прыжок с обыкновенного самолета? Парашютизм в нашей стране стал массовым видом спорта. Что со мной может случиться? Техника не подведет. А сердце и нервы у меня отличные. А? Что? Ну?
Раиса Павловна (грустно). Хорошо. Пусть будет по-вашему. Но берегите себя!.. Берегите себя!.. Заклинаю вас.
Появляется Никологорский.
Никологорский. А вот и я! Получил увольнительную до трех часов. Пойдемте?
Деревушкин. Вы готовы?
Никологорский. Как юный пионер!
Деревушкин. Да тут недалеко. Каких-нибудь десять минут ходу, не больше. (Жене.) Вернутся с реки Соня и Сима со своими Ивановичами, пусть не уезжают, а дождутся меня. Саня с мужем должна была приехать. Пусть тоже ждут. Они мне особенно нужны сегодня. Пойдемте, Савелий Савельевич!
Никологорский. Вы лупу не забыли? А то ведь я и в очках плохо вижу.
Деревушкин. Лупа всегда при мне.
Никологорский (спускаясь в сад). Раиса Павловна! Все забываю у вас спросить: как обстоит дело с очищением водки? Пробовали?
Раиса Павловна. Нет еще. Но я помню. Обязательно попробую.
Никологорский. Советую, советую. Не раскаетесь! В этой области я многими друзьями признан как крупнейший специалист.
