Выйдя как ни в чем не бывало из церкви, она забралась на свое любимое место на крыше и, облизываясь, стала вспоминать, каким вкусным был жир. Домой вернулась лишь к вечеру.
– Вот ты и вернулась! – сказала мышка. – Ну что, хорошо повеселилась? Как назвали ребеночка?
– Вершочком, – невозмутимо ответила кошка, разглядывая свои коготки.
– Вершочком? Что за странное имя для младенца? – удивилась мышка. – Или оно принято в вашем семействе?
– Ничего странного в этом имени нет, – сказала кошка. – Оно не хуже, чем Крошка-воришка, как зовут всех твоих крестников.
Немного времени спустя кошку опять одолело желание полакомиться жирком, и она сказала мышке:
– Дорогая подруга, не могла бы ты сделать мне одолжение? Меня позвали на крестины еще к одному котенку. Как им отказать, ведь у него белый воротничок вокруг шеи! А к вечеру я вернусь.
Покладистая мышка ответила: «Да», она не имела ничего против и желала кошке только добра. Кошка тут же выбежала за дверь, прокралась за городской стеной к церкви, забралась под алтарь и съела полгоршочка жиру.
«Ничто так не вкусно, как то, что ешь в свое удовольствие», – подумала она.
Когда она вернулась домой, мышка снова ее спросила:
– Ну а как этого малыша нарекли?
– Середочкой, – ответила кошка.
– Середочкой? Что за имя? Никогда не слыхала! Такого и в святцах-то нет!
Жир был таким вкусным, что у кошки очень скоро опять слюнки потекли – так полакомиться захотелось.
– Бог любит троицу! – сказала она мышке. – Представляешь, меня опять пригласили на крестины. Малыш черный, как уголь, и только лапки у него беленькие. Знаешь, ведь такое нечасто случается – всего раз в несколько лет. Ты не будешь возражать, если я пойду?
– Вершочек, Середочка, – проговорила мышка. – Такими странными именами называют детишек в твоей семье, что меня сомненье берет!
– Что за вздор! – ответила ей кошка. – Сидишь дома с утра до ночи, хвостом крутишь, вот и приходит в голову разная чушь. Тебе надо почаще на свежий воздух выходить.
Мышка не знала, что и подумать, и, пока кошки не было, навела в доме чистоту и красоту.
А кошка в церкви в это время вылизала весь жир из горшочка. И соскребла с донышка лапкой последние остатки. После загляделась в свое отражение на дне горшка и подумала: «Только тогда на душе и спокойно, когда все съешь».
Домой она вернулась лишь поздней ночью.
Мышка тотчас же спросила, какое имя дали третьему малышу.
– Оно наверняка тебе тоже не понравится, – сказала кошка. – Они назвали его Последышек.
– Последышек! – воскликнула мышка. – Боже милостивый! Честно скажу – это очень подозрительное имя. Никогда раньше такого не слыхала. Что оно означает?
Потом она обернула хвостик вокруг себя и пошла спать.
С той поры больше никто не приглашал кошку на крестины. Когда наступила зима и стало совсем нечего есть, мышка подумала о горшочке с вкусным жиром, спрятанном под алтарем в церкви.
Она сказала:
– Пошли-ка, кошка, за горшочком с жиром. То-то вкусно нам будет!
– Да, – согласилась кошка. – Так же вкусно, как если бы ты высунула свой тонкий язычок из окна на улицу.
Они отправились в церковь. Горшочек стоял на прежнем месте, но, конечно же, пустой.
– Ой-ой-ой, теперь-то я начала понимать, что случилось! Вот какой ты мне истинный друг! Ни на какие крестины ты не ходила, а сама все сожрала. Сначала вершочек…
– Берегись, – сказала кошка.
– Потом середочку…
– Я тебя предупредила!
– Затем после…
– Еще одно слово и я тебя съем!
– …дышек! – сказала мышка, но было слишком поздно: кошка прыгнула на нее и проглотила.
А вы как думали? Такое в нашем мире, бывает, что и случается.
* * *
Тип сказки: ATU 15, «Воровство еды под предлогом крестин».
Источник: сказка рассказана братьям Гримм Гретхен Вильд.
Похожие истории: Джоэль Чендлер Харрис, «Как братец Кролик управился с маслом» («Полное собрание сказок дядюшки Римуса»).
Простенькая и широко известная басня. В некоторых вариантах сказка звучит непристойно: виновник преступления мажет маслом под хвостом спящего партнера, чтобы его обвинить в краже. Идею отражения в дне горшочка я позаимствовал из сказки дядюшки Римуса, которая, как и эта история, заканчивается сокрушенным вздохом по поводу несправедливости этого мира: «Так часто бывает на свете: один натворит бед, а другой отвечает за них» («Полное собрание сказок дядюшки Римуса»).
Сказка третья
Сказка о том, кто ходил страху учиться
Один отец жил с двумя сыновьями. Старший был сметлив и умен, за что ни возьмется – все у него в руках спорится, зато младший был глуп, непонятлив и ничему научиться не мог. Все, кто его знал, говорили:
– Отец хлопот не оберется с этим мальчишкой.
Когда нужно было сделать какую-нибудь работу, все приходилось на долю старшего. Единственное, с чем не мог справиться старший сын: если отец просил его принести что-то поздней ночью и дорога лежала через кладбище или другое страшное место, он всегда говорил:
– Нет, отец, не пойду я туда. Уж очень мне страшно.
Или вечером, когда народ собирался у камелька и рассказывал всякую всячину о привидениях да домовых, слушатели восклицали:
– Страсти какие!
Младший все сидел в уголке и не мог взять в толк, что же здесь страшного.
– Вот все твердят: страшно да страшно! Не понимаю, о чем речь. Мне вот ни капельки не страшно, хотя я все слушаю так же внимательно, как и они.
Однажды отец ему и говорит:
– Ты, сын, стал большим и сильным. Уж вырос, настало время самому зарабатывать себе на хлеб. Посмотри на брата! Смотри, как он научился работать, а ты только даром хлеб проедаешь.
– Да, отец, – ответил младший сын, – мне тоже очень хочется зарабатывать. Я хочу научиться страху. Это то, чего я никогда не мог понять.
Старший брат услышал эти слова и расхохотался.
– Вот дурень! – решил он. – Ничего путного из него не выйдет. Из свиного уха шелкового кошелька не сошьешь.
Отец лишь тяжело вздохнул.
– Ну что ж, воля твоя, если ты научишься страху, вреда от этого не будет, – сказал он, – но одним страхом не прокормишься.
Через несколько дней зашел к ним в гости поболтать церковный сторож. Отец не сдержался и выложил ему как на духу свои тревоги по поводу младшего сына: какой он глупый, не может ничему научиться, ничего не понимает.
– Вот, например, – сказал он, – когда я спросил его, чем он думает зарабатывать на жизнь, ответил, что хочет научиться страху.
– Раз он действительно этого хочет, – ответил церковный сторож, – пошли его ко мне. Страх я ему обеспечу. Сразу мозги на место встанут.
– Это ты хорошо придумал, – решил отец. – Может, это ему пользу принесет.
Церковный сторож поселил паренька у себя в доме и поручил ему звонить в колокола. Как только тот научился это делать, сторож разбудил его посреди ночи, попросил подняться на колокольню и позвонить в колокол.
«Вот теперь-то ты и узнаешь, что значит страх», – подумал он про себя и, пока мальчик одевался, полез на колокольню первым.
Парнишка долез до звонницы, обернулся в поисках веревки и увидел фигуру в белых одеждах прямо за колоколом.
– Кто там? – спросил он.
Фигура была неподвижна и молчалива.
– Отвечай! – закричал младший сын. – Тебе нечего здесь делать посреди ночи!
Сторож стоял недвижимо. Он был уверен, что парень примет его за привидение.
А тот снова закричал:
– Я тебя предупредил. Отвечай мне, или я сброшу тебя с лестницы! Кто ты и чего тебе надо?
Церковный сторож подумал: «Ну, уж с лестницы-то он меня наверняка не сбросит».
И продолжал стоять неподвижно, как камень, не издавая ни звука.
Парень спросил в третий раз и, не получив ответа, завопил:
– Раз так, ты сам напросился!
Кинулся он на белую фигуру и сбросил ее с лестницы. Сторож пересчитал боками все ступеньки и, стеная, скрючился в углу. Младший же сын, увидев, что ему больше ничто не угрожает, позвонил в колокол, как ему и было поручено, а потом вернулся в кровать.
Жена сторожа все это время ждала мужа, и когда тот не появился, начала беспокоиться.
– Где мой муж? Ты его не видел? – разбудила она мальчишку. – Он поднялся на башню перед тобой.
– Откуда мне знать. Я его не видел. У перил стоял кто-то в белой простыне, ничего не отвечал и прочь не уходил. Я решил, что он задумал что-то плохое, да и сбросил его с лестницы. Сходите посмотрите, может, он и сейчас там лежит. Жаль, если это окажется ваш муж. Вот уж грохоту-то было, когда он свалился.
Жена помчалась к колокольне и нашла стонущего мужа со сломанной ногой. Она с трудом затащила его в дом и с криками побежала к отцу паренька.
– Твой сын – дурак, каких свет не видывал! Знаешь, что он наделал? Сбросил моего мужа с колокольни! Бедняга сломал ногу, и я удивляюсь, как еще остальные кости уцелели! Забирайте обратно вашего бездельника, пока наш дом вверх дном не перевернул. И больше я его видеть не желаю.