Маргарита даже после такого страшного удара не пала духом. Через пять дней она снова вооружилась и, подняв свое знамя в Бате, двинулась навстречу лорду Пемброку, чтобы соединиться с его армией, стоявшей в Уэльсе. Однако король настиг королеву в окрестностях Тьюксбери и приказал своему брату, герцогу Глостеру, доблестному воину, атаковать ее. Маргарита потерпела сокрушительное поражение и оказалась в плену вместе с сыном, в ту пору восемнадцатилетним юношей. Король сполна проявил свою жестокость в отношении несчастного молодого человека. Приказав привести его в свой шатер, он спросил:
— Что привело тебя в Англию?
— Я вернулся в Англию, — отвечал пленник с редким для человека в его положении достоинством, — чтобы возвратить моему отцу престол, который достался ему по праву наследства и по тому же праву перейдет от него ко мне.
Сняв с руки железную перчатку, король ударил ею юношу по лицу, а присутствовавшие при том герцог Кларенс и другие лорды, обнажив свои благородные мечи, убили его.
После смерти сына мать провела в плену пять лет, а потом ее выкупил французский король, и во Франции она прожила еще шесть лет. Через три недели после убийства Генрих скоропостижно скончался, как это не раз случалось с заключенными в Тауэре, то есть, проще сказать, был умерщвлен по приказу короля.
Король то ли маялся без дела после разгрома Ланкастеров, то ли хотел порастрясти жир (он сильно растолстел, и полнота его портила), но он затеял войну с Францией. Поскольку для этой цели денег ему потребовалось больше, чем мог дать парламент, обычно не скупившийся на военные расходы, Эдуард придумал новый способ раздобыть средства. Призвав к себе самых богатых жителей Лондона, он сообщил им, что очень нуждается в наличных деньгах и с благодарностью возьмет некоторую сумму взаймы. Отказывать королю было небезопасно, лондонцам пришлось согласиться, а деньги, которые они были вынуждены отдать, назвали к великому удовольствию короля и придворных «добровольными пожертвованиями». На добровольные пожертвования и средства, отпущенные парламентом, король собрал армию и переправился в Кале. Однако воевать никому не хотелось, и французский король предложил заключить мир. Предложение было принято, и перемирие продлилось семь лет. Переговоры двух правителей, испытывавших взаимное недоверие, прошли дружески. Завершились они встречей королей на временно возведенном мосту через реку Сомму, где они обнялись сквозь деревянную решетку, наподобие тех, за которыми сидят в клетках львы, и, отвесив друг другу поклоны, обменялись торжественными речами.
Переговоры двух правителей, испытывавших взаимное недоверие, прошли дружески
Теперь пришел черед герцога Кларенса поплатиться за предательство, а судьба давно припасла для него наказание. Скорей всего, король не доверял ему — а кто из его знакомых стал бы ему доверять? Его собственньй брат, Ричард Глостер, коварный честолюбец, был его соперником, потому что захотел жениться на овдовевшей дочери графа Уорика, той, что была замужем за убитым принцем. Кларенс, пожелавший единолично завладеть семейным состоянием, спрятал эту женщину, а Ричард, отыскав ее в Лондоне, где она была отдана в служанки, женился на ней. Назначенные королем судьи поделили состояние между братьями. Но это породило между ними недоверие и вражду. Жена Кларенса умерла, и он, решив вступить во второй брак, неугодный королю, ускорил свою гибель. Кроме того, кое-кто из его приближенных был обвинен в колдовстве, ворожбе и прочих глупостях. Такие забавы пришлись по вкусу придворным, и вскоре подобные же обвинения были предъявлены королем самому герцогу. Герцог Кларенс был признан виновным и проворен к публичной казни. Однако публичная казнь не состоялась, и умер он в Тауэре, разумеется, не без участия короля или своего брата Глостера, а возможно, обоих. Говорят, будто ему было позволено выбрать себе смерть, и он попросил, чтобы его утопили в бочке мальвазии. Надеюсь, это правда, потому что подобный конец годится такого ничтожества.
Король пережил герцога на пять лет. Он скончался на сорок втором году жизни и двадцать третьем своего правления. Эдуард был человек одаренный и обладал многими достоинствами, но он был себялюбив, беспечен, распутен и жесток. Народ полюбил его за приятные манеры и проявил тут редкое постоянство. Раскаявшись на смертном одре в «добровольных пожертвованиях» и прочем вымогательстве, король приказал вернуть людям все, что было у них отобрано. И еще он созвал к своему ложу разбогатевших членов семьи Вудвилов и других гордых дворян, чьи корни были древнее, и постарался примирить их всех, чтобы власть мирно перешла к его сыну во имя спокойствия Англии.
Глава ХХІV. Англия при Эдуарде Пятом (1483 г.)
Сыну покойного короля, принцу Уэльскому, названному в честь него Эдуардом, было всего тринадцать лет, когда умер отец. Он находился в замке ЛадЛоу со своим дядей, графом Риверсом. Брат принца, одиннадцатилетний герцог Йоркский, оставался в Лондоне с матерью. Дядя мальчиков, Ричард, герцог Глостер, был в то время самым смелым и самым хитрым человеком в Англии, многие боялись его и задавались вопросом, станет он племянникам другом или врагом.
Больше других беспокоилась их мать, королева: она хлопотала о том, чтобы лорд Риверс отправил молодого короля в Лондон в сопровождении войска, обеспечив ему безопасность в дороге. Но лорд Гастингс, придворный из партии противников Вудвилов, не хотел, чтобы им досталась власть, не внял королевиной просьбе и снарядил Эдуарда в путь с охраной из двух тысяч всадников. Сперва герцог Глостер повел себя так, что все подозрения показались напрасными. Приехав из Шотландии (где он командовал армией) в Йорк, герцог первым присягнул на верность племяннику. Затем, написав королеве-матери соболезнующее письмо, Глостер направился в Лондон на коронацию.
Тем временем, молодой король держал путь в Лондон вместе с лордом Риверсом и лордом Греем и остановился в Стоуни-Стрэдфорде, в десяти милях от Нортгемптона, где находился герцог Глостер. Узнав, что его дядя так близко, оба лорда предложили съездить к нему и поприветствовать от имени племянника. Мальчик охотно согласился, и они поехали. Герцог Глостер, дружески встретив их, пригласил с ним отобедать. Вечером, когда веселье было в разгаре, с тремя сотнями всадников явился герцог Бекингем. Наутро два лорда, два герцога и триста всадников поехали к королю. При въезде в Стоуни-Стрэдфорд герцог Глостер, придержав своего коня, обратился к лордам и обвинил их в том, что они якобы хотели очернить его в глазах милого племянника, приказал взять их под стражу и отвезти назад. Затем вместе с герцогом Бекингемом они прибыли к королю (оказавшемуся теперь в их власти), пали перед на колени, заверили его в своей безграничной любви и преданности, распустили стражу и увезли в Нортгемтон. Через несколько дней короля доставили в Лондон и поселили в епископском дворце. Но там он оставался недолго, потому что герцог Бекингем с озабоченным лицом, не скрывая своего страха за мальчика, предложил для спокойствия поместить его до коронации в Тауэр. Итак, короля потихоньку отправили в Тауэр, а герцог Глостер стал именоваться протектором. Глостеру обычно все легко сходило с рук — он был умен, красноречив и недурен собой, если не считать того, что одно плечо у него было сильно выше другого, и когда молодой король въезжал в город, он обнажил голову, всем своим видом выказывая радость, но мать мальчика забеспокоилась пуще прежнего. А уж когда сын очутился в Тауэре, она до того встревожилась, что вместе с пятью дочками укрылась в Вестминстере.
Осторожность королевы оказалась совсем не лишней, так как герцог Глостер, узнав, что лорды, враждебные семье Вудвилов, хранят верность королю, решил упредить удар.
Пока эти лорда держали совет в Тауэре, герцог собрал своих сообщников во дворце Кросби на Бишопсгейт-стрит. И в один прекрасный день, подготовившись, он явился на совет в Тауэр в приподнятом, шутливом настроении. Особенно приветлив был он с епископом Ильским: похвалил землянику, которая росла у того в саду в Холборн-Хилле, и попросил собрать для него немного к обеду. Загордившись оказанной ему честью, епископ отправил одного из своих людей набрать ягод, герцог ушел в таком же веселом расположении духа, а все члены совета сошлись на том, что он необычайно приятный человек. Однако вскоре Глостер вернулся, настроенный иначе, далеко не так благодушно, и, нахмурившись, сердито спросил:
— Какого наказания заслуживает человек, задумавший погубить меня, законного покровителя и ближайшего родственника короля? — На этот странный вопрос лорд Гастингс ответил, что такой человек, кем бы он ни был, заслуживает смерти. — В таком случае я скажу вам, что это две колдуньи — жена моего брата (он имел в виду королеву) и Джейн Шор. Своим колдовством обе они разрушают мое здоровье, из-за них у меня усохла рука, и сейчас вы в этом сами убедитесь. — Задрав рукав, герцог Глостер показал руку и впрямь сухую, но от рождения, как было всем известно.
