мы скалу с крутым уклоном. Ну, или еще чего придумаем. Не может быть, чтобы на всей планете, даже пустынной, не нашлось ни одного смертельного маршрута.
— Странно, что эта гадость кристаллическая не считается за смертельную опасность, — сказала Тоня.
— Думаю, это потому, что эти кристаллики не убивают физически, — ответил Дима, — мне кажется, они каким-то образом уничтожают личность. Стирают память.
— Это просто твои догадки, — возразил Андрей.
— Я видел глаза этого мальчика Тимы, после того, как он своего кота убил. Знаешь, на что это было похоже? На младенца, который знакомится с реальностью! Восторг, испуг, любопытство — сразу все в одном!
— Да как ты разглядел-то? — Пожал плечами Андрей, — там секунды какие-то были! И ты в стрессе! Это ложная память, говорю тебе!
— Ага, ложная память, — саркастически кивнул Дима, — попробуй-ка забыть такие «ложные» воспоминания!
— Все, ребят, стопэ, — Сказала Тоня, и отпустила ручки своего самоката; тот с глухим стуком упал на твердый просоленный грунт, — меня сейчас вырубит. Не могу больше. Надо поспать.
— Я могу понести вас всех, — предложил Андрей, но тут же добавил, — если бы это хоть в чем-то помогло.
— Ладно, — кивнул Дима, — и правда, в темноте мы только ноги переломаем. Андрюха, а ты лучше бы ты защитное поле поставил, как тогда, в ущелье.
— Я не очень понял, как это получилось, — Андрей пожал плечами, — раньше никогда подобного не было.
— Мне кстати, кажется, что это не защитное поле было, а маскирующее, — сказала Тоня, пытаясь свернуться поудобнее клубочком прямо на земле.
— С чего ты взяла? — Спросил Дима.
— Не знаю, — Тоня зевнула, — просто так кажется. Кристаллики просто нас перестали видеть.
— Имеет смысл прижаться друг к другу, — сказал Андрей, присаживаясь рядом с Тоней, — ночью тут может быть прохладно.
— Вот и прижимайся к Димке, — ответила Тоня, еще сильнее сжимаясь в клубок, — можешь даже сзади!
— Да ну тебя! — Вспыхнул Дима, — мерзни одна тогда.
— Ребята, хватит, — примирительно сказал Андрей, — кажется, я действительно могу помочь согреться ночью. Просто чувствую, что могу. Это примерно как с полем получилось. Так что давайте поближе ко мне, ладно?
Тоня подняла голову, и нехотя подвинулась к Андрею, который устроился рядом, лежа на спине, и положив под голову сложенную куртку.
Сон пришел удивительно быстро. Должно быть, они действительно порядком вымотались, пока безуспешно пытались найти в этом мире смертельно опасную дорогу для самокатов и скейтов.
Дима обнаружил себя на краю густого леса, вдоль которого шла разбитая грунтовая дорога. Барс привычно сидел в полудреме в рюкзаке за спиной. Был солнечный летний день; густой влажный воздух был так насыщен запахом травы, леса, полевых цветов и прелого мха, что его можно было закатывать в консервы. Дима понимал, что спит. Такие сны были очень редкими — они мало чем отличались от реальности, но могли подарить волшебное ощущение, что возможно все.
Он уверенно пошел по грунтовке, вперед, к ближайшему повороту. Тоня и Андрей вышли навстречу из леса, о чем-то оживленно переговариваясь.
— О, а вот и Димон! — Тоня улыбнулась, увидев его, — как всегда, опаздывает!
— Привет! — Ответил Дима, — ты ведь Тоня, да?
Андрей и Тоня недоуменно переглянулись.
— Таня никогда не назвала бы меня «Димон», — пояснил он.
— А, ты о той самозванке, — ухмыльнулась Тоня.
— Она не самозванка, — помотал головой Дима, — Таня не говорит, что она — это ты. Даже не претендует.
— А че ты ее защищаешь-то? — Тоня прищурилась, — запал, что ли?
Дима хотел сказать что-то подобающе-возмущенное, но не нашел подходящих слов, и просто всплеснул руками.
— Ладно, — примирительно сказала Тоня, — разберемся еще. Если ты не понял, вы как-то оказались в моем сне, а значит…
— А, может, это вы оказались в моем? — Перебил Дима.
— Неа, — Тоня помотала головой, — вы в моем сне. Я докажу. Помнишь мою прабабушку?
— Помню… — Пробормотал Дима, — неужели?..
— Ага, — кивнула Тоня, — тебе проще поверить — ты говорил, что встречал ее на кладбище. Знаешь, на что она способна. А вот Андрюха задрал меня всю дорогу стебать.
— Никого я не стебу! — Возмутился Андрей, — просто доказываю тебе, что ты мне можешь сниться, а не наоборот, даже если я во сне увижу твою прабабушку! Это же логично!
Тоня посмотрела Диме в глаза, и со вздохом пожала плечами.
— Говорю же — ему сложнее, — сказала она, — но нам идти пора. Время в этих снах — на вес золота, и оборваться он может в любой момент.
— Конечно, тебе же виднее! — Саркастически заметил Андрей, но пошел дальше по дороге рядом с Тоней, ускоряя шаг.
Дорога нырнула в лес; ощутимо похолодало, густые ветви сплелись зеленым пологом над головой. После очередного поворота они оказались на опушке леса, где росла ярко-зеленая трава, украшенная невероятно крупными полевыми цветами, и порхали бабочки. Тут же стояла старинная деревянная избушка-сруб, установленная на двух стволах могучих деревьев, очень похожих на куриные лапы.
— Ну кто бы сомневался, — всплеснул руками Дима, — если сказка, так сказка!
— А что? — Невозмутимо сказала Тоня, — это очень практично. Особенно весной, когда тут снег начинает таять. Обычный фундамент точно бы размыло! Мне и отец говорил, что на болотистом грунте строить можно только на сваях.
Возле высокой лестницы, заменявшей избушке обычное крыльцо, стояла уже знакомая Диме бабушка с хрустальными светлыми глазами; она куталась в пуховой платок, несмотря на жару, и добро улыбалась, глядя на них.
— Ну привет-привет, мои родимые! — Сказала она, когда ребята вплотную подошли к избушке. Бабушка по очереди протянула руку к каждому из них, как бы приглашая нагнуться для поклона, и чмокнула в обе щеки, — да вы не стойте, не стойте — подымайтесь в горницу!
Ребята поднялись по выбеленным от времени широким дубовым ступеням. Внутри избушки очень тепло, даже жарко; приятно пахло травами и домашней снедью. Посреди комнаты стоял накрытый стол с большим медным самоваром. В центре — большое блюдо с румяными плюшками, и чугунный горшок на деревянной подставке, который аппетитно парил. По сторонам от стола располагались две широкие лавки. А напротив печи был совсем странный и неуместный в этом окружении предмет: старинный лупоглазый черно-белый телевизор на четырех ножках. Телевизор был включен, на экране шел белый «снег».
Дима опустил с плеч рюкзак; Барс неожиданно зашипел, пристально глядя в темный угол. В той стороне неожиданно зажглись два желтых глаза.
— Мальчики, не ссорьтесь! — Вмешалась бабушка, — Барсик, это Баюн — самый мудрый котик на свете! Не бойся, он не обидит.
«Я и не боюсь, — мысленно ответил Барс, — просто у нас так положено».
«Кем это положено и где? — В разговор вмешался еще один мысленный голос —
