- Боязно немного...
- Сдрейфил?
Это Венькино "сдрейфил", как кнутом, хлестнуло Шурку, подтолкнуло к действию. Щеки его вспыхнули, он оторвался от стены и кивнул приятелю:
- Пошли!
Шурка бежал и чувствовал, что рука, в которой он держал в кармане воробья, почему-то взмокла. Ладонь неприятно липла к перышкам птицы. Даже противно стало. Подумалось: не слишком ли сильно сжал? И он ослабил пальцы.
А вдогонку уже катился заливистый звонок, торопя тех, кто запаздывал, только еще переступал порог школы, тревогой отзывался в сердцах нерадивых, плохо подготовивших уроки учеников.
Звенит школьный звонок!.. Зовет, торопит, предупреждает. И только заговорщики понимают его по-своему. Для них это сигнал к действию. Вот они уже шмыгнули в свой класс, чтобы, перед тем как незаметно подпустить воробья соседям, успеть сунуть в парту учебники.
Звенит школьный звонок, заливается...
Шурка проскользнул между партами, приостановился возле своей. Кажется, никто не обращает на них внимания.
- Давай быстрей! - жарко зашептал в самое ухо Венька. - А то поздно будет.
- Сейчас...
- Да шевелись ты!
И тут произошло неожиданное и непоправимое. То ли Шурка забыл, то ли просто машинально вытащил руку из кармана, чтобы поскорей затолкать полевую сумку в парту, только воробей, как очумелый, вырвался на волю. Вспорхнул вверх и пронзительно зачирикал, теряя в воздухе пух.
- Стой! Куда? - неуклюже подпрыгнул за птицей Шурка.
Да где там! Воробей стремглав рванулся к окну. Бедняжка летел прямо к свету. С разгона птаха сильно ударилась о стекло, затрепетала крылышками и, разинув клювик, упала на подоконник.
На какое-то мгновение Шурка остолбенел: "Как же это я? Что я наделал! Сейчас войдет Агей Михайлович и..."
Испуганно хлопал глазами Венька. Не знал, что делать: бежать к воробью или притвориться, что все это его не касается.
- Ротозей несчастный! - зло прошипел он. - Осел вислоухий! Где твои руки были?..
Деловой тишины в классе, который уже подготовился к уроку, как не бывало.
- Лови его! Лови!.. - бросились к окну ребята.
Но воробей встрепенулся и снова взлетел вверх. Снова начал биться крылышками о стекло, осыпая подоконник пухом...
"Надо что-то делать, - спохватился наконец Шурка. - Скорей, пока не пришел Агей Михайлович!.."
Невероятный шум и гам стояли в классе. Ничего нельзя было разобрать. Девчонки визжали. Кто-то из мальчишек начал, как угорелый, носиться по партам, гоняя воробья. Одни кричали, что надо заходить справа, другие слева.
Но воробышек никак не давался в руки. Каждый раз, когда казалось, что его вот-вот схватят, он в самую последнюю секунду выскальзывал из рук, взлетал под потолок, кружил в воздухе. Выбившись из сил, цеплялся коготками за стены, перелетал на плафон, искал спасения на классной доске.
- Шапкой его, шапкой! - командовал Венька, бегая по классу.
- Не пускайте к окну! - пискливо кричали девчонки. - Он убьется!
Было просто удивительно, что такой махонький серый комочек оказался проворнее всего класса.
Воробей, как видно, понимал, что к окну ему не прорваться. Решил передохнуть в самом безопасном месте - на плафоне. Зацепился за шнур и стал раскачиваться, как на ветке. Крылья у него были приспущены, клювик раскрыт.
- Теперь ему хоть соли на хвост, - устало проговорил Венька.
Никто не заметил, как в класс вошел Агей Михайлович. Он стоял в двери, с недоумением взирая из-за очков на невиданное зрелище. Потом строго спросил:
- Что это у вас творится? Кто дежурный?
- Тив-тилив! - встрепенулся под потолком воробей. Класс замер. Никто не сводил глаз с учителя. - Ти-ли-лив! Тир-рик! Чик! - Воробей покинул свое убежище и закружил над столом учителя. Снова подлетел к окну. Его обыкновенное чириканье показалось Шурке оглушительной пальбой - хоть уши затыкай! И не только ему...
- Сейчас же раскройте окна! - приказал Агей Михайлович.
Шурка бросился к окну. На помощь ему заспешил Венька. Вдвоем они никак не могли справиться с защелкой.
- Хотел бы я знать, какому это мудрецу взбрело в голову принести в класс воробья? - в голосе учителя слышался укор. - Осторожней! Не пугайте...
Наконец окна были распахнуты. Упругими струями в класс ворвался холодный воздух. Воробей сразу же почуял его. Стремительно взлетел навстречу спасению и, издав на прощание победное и радостное "ти-ли-лив?", скрылся с глаз.
Шурка с облегчением вздохнул. Прикрывая окно, он вдруг услышал, как в гулкой тишине монотонно и надоедливо зажужжала муха.
"Успела залететь!" - почему-то подумал Шурка. Встретившись с напряженным взглядом Веньки и опустив голову, пошел к своему месту. За ним, казалось, следил весь класс.
Шурка не видел, как у него за спиной, плавно кружась в воздухе, снижается возле учительского стола светло-серая пушинка - последнее напоминание о воробье. Агей Михайлович дождался, пока пушинка опустится на пол, медленно нагнулся и поднял ее. На класс смотрел помрачневший, строго насупив широкие брови.
Шурка с Венькой не выдержали взгляда Агея Михайловича. Опустили глаза. Никогда они не думали, что подведут любимого учителя. Да и от друзей, знали они, теперь непоздоровится.
Невыносимо трудной показалась заговорщикам эта минута.
- Начнем урок, - сказал наконец Агей Михайлович. - Где Марченя?
- Его нет, - тихо ответила Маша Василькова - она была сегодня дежурной. - Не пришел.
- А кто у нас еще "пионерский фонарик"?
- Поля, я... - начала перечислять Маша и посмотрела на Веньку.
Старовойтенко достаточно было этого взгляда, чтобы понять: знает, кто принес воробья! "Неужели выдаст? - беспокойно завертелся он на месте. Пусть только попробует!.."
- Вот вы и займитесь этим воробьем. А сейчас к доске пойдет Протасевич, - сказал Агей Михайлович. - Пожалуйста, Шура.
"Пока что, кажется, пронесло! - с облегчением вздохнул Венька и пожалел, что связался с этим дылдой Шуркой. - Лучше бы сам все сделал!"
Стоя у доски, Шурка впервые в этом году видел свою парту пустой - Казик так и не пришел, и не будет с кем на переменке переброситься словом, посоветоваться, поговорить об этом досадном происшествии.
Очень не хватало Шурке дружеского совета Казика, который никогда, ни при каких обстоятельствах не бросит в беде, не подведет под монастырь, как Венька.
Глава четвертая
ПОЛУНДРА
Едва только прозвенел звонок и Агей Михайлович вышел из класса, ребята обступили Шурку. Никто, как обычно на перемене, не выбежал в коридор, не завел веселой возни.
- Что ты натворил? - первой накинулась на Шурку Маша. - Зачем притащил этого воробья?
Шурка растерялся. Честно говоря, он не ждал от Маши такой решительности.
Маша Василькова была в классе, пожалуй, самой тихой девочкой. Небольшого росточка, тоненькая, хилая с виду, с большущими синими глазами, в которых теперь светилось холодное презрение. Черные стрелочки Машиных бровей вздрагивали, нижняя губа прикушена. Девочка нервничала. Промокашка, которую она безостановочно свертывала в трубку, напоминала прутик, а Маша все свертывала ее и свертывала, будто хотела пронзить этим прутиком Шурку.
"Начинается... Вот тебе и Маша! - издали наблюдал за девочкой Венька. Еще недавно была тише воды. А теперь... Не успели выбрать председателем, а она уже и нос задирает! Эта от своего не отступит!"
Поэтому он посчитал за лучшее без надобности не вмешиваться в разговор. В конце концов, не он проворонил. Пусть Шурка сам и выпутывается.
- Что же ты молчишь? - наседала Маша на Протасевича. - Разве не слышал, что сказал Агей Михайлович?
- А что? - буркнул Шурка.
- Брось притворяться. Иди лучше в учительскую и попроси прощения у Агея Михайловича.
- Почему я?
- А кто же?
- Потише, Кнопка! - не выдержал, заспешил к ним Венька.
- Как ты сказал? - чуть не заплакала от обиды Маша, сжимая кулачки. На глаза у девочки навернулись слёзы, губы задрожали. - А-а! Так вы вместе?
- Уймись, говорю! - пригрозил Венька и попытался как-то замять этот неприятный разговор. - Не надо ссориться. Все равно назад не вернешь. Да и вообще говоря, что тут особенного произошло?
- Как - что? - не сдавалась Маша. - И это говоришь ты? Командир "Красных следопытов"?
- Замолчи, говорю, - снова угрожающе проговорил Венька.
- А вот и не буду молчать. Не пугай. Набедокурили, а теперь в кусты? Трус!
Венька аж задохнулся от злости. Прищурив глаза, шагнул к Маше. Процедил сквозь сжатые зубы:
- К-кто трус? К-кто, Кно-поч-ка?
- Ты! Ты! И не пугай! Никто тебя не боится. Это ты был зачинщиком. Теперь все видят... И не обзывайся. Я - Кнопочка! А ты? Ты Шуркин сообщник! Приспешник его! И с ракетой так было. Я все знаю, все видела! Все расскажу...
- Ха-ха! - неестественно захохотал Венька. - Напугала! Слыхал? повернулся он к Шурке. - Я твой сообщник, я трус! Ха-ха-ха!
Но всем было понятно, что ему не до смеха.
И тут произошло такое, чего никто не ожидал. Венька петухом подскочил к Маше и со злостью ударил ее кулаком в живот.
