У Тимки все "из принципа". Любимое его словечко.
Ну, привел дружинников. Хотят они пьяного Проскурякова в вытрезвитель забрать, а жена вдруг как бросится на Тимку:
- Чего, шкет, в мою семейную жизнь встреваешь?! Порушить мое счастье вознамерился? Ровно клоп, в кажную щель лезешь. К тебе это не касаемо, понял?
Тимка стоит как оплеванный. Вот так раз! Для нее старался, а она же и бранится!
Из-за этого "поперечного" характера однажды Тимку даже в милицию потащили. Пришел милиционер в школу, к директору, и говорит:
- Есть у вас такой ученик - Тимофей Горелых?
- Натворил что-нибудь? - насторожился директор.
- С финкой на одного гражданина кидался.
Директора аж в краску бросило. Ну, вызвали, конечно, Тимку. Прямо с урока сняли. Милиционер спрашивает:
- Было такое? Кидался ты с финкой на гражданина Мальцева в деревне Дудинка?
- Нет, - говорит Тимка. - Не кидался.
- То есть как не кидался? Вот же заявление от гражданина Мальцева...
- Не кидался, - говорит Тимка. - А так... слегка пригрозил... И вовсе не финкой, а перочинным ножиком...
Ну, в общем, выяснилась такая история. Тимка жил в этой Дудинке летом у бабушки. Однажды вечером идет он по дороге, видит, на обочине женщина сидит, охает, левой рукой за грудь держится.
- Вам плохо? - говорит Тимка.
- Заболела, - шепчет женщина. - В больницу бы... Однако не дойти...
А дорога пустынная, машины по ней редко ходят. Одна появилась, женщина подняла руку, но машина проскочила мимо, даже скорости не убавила. Потом грузовик мелькнул и тоже не остановился.
- Ладно! - нахмурился Тимка.
Стоит около женщины. Наконец из-за поворота "Волга" выскочила. Тимка сразу посреди дороги стал, руку, как регулировщик, поднял.
- Стой!
Машина, скрипнув тормозами, остановилась.
- Чего хулиганишь? - сердится водитель. - Сойди с дороги!
А Тимка:
- Вот женщина заболела. Свезите в больницу.
- Не по пути, - говорит водитель. - И вообще... Может, у нее заразное. Тут спецтранспорт нужен.
Хочет ехать дальше. А Тимка не уходит с дороги.
- Вы обязаны, - говорит, - отвезти. Как вам не стыдно!
- Ты, сосунок, меня не стыди! - рассердился водитель. - Я тебя знаю. У бабки Анфисы живешь. Вот я ей пожалуюсь. А ну, с дороги!..
Тогда Тимка вынул из кармана нож, открыл лезвие...
- Ты что? Убьешь меня? - усмехается водитель. Но сам, между прочим, побледнел.
- Убивать не буду, - говорит Тимка. - А шину проколю. Из принципа проколю. Честное пионерское...
- Хулиган ты, а не пионер! - раскипятился водитель. - Я жаловаться буду!
Но, в общем, все-таки отвез больную.
...Выслушали милиционер и директор эту историю, переглянулись.
- Н-да, - говорит директор. - Однако... Все-таки... Если все будут за ножи хвататься...
- Угрожать запрещено, даже словами. А тем более холодным оружием, говорит милиционер. - Придется тебе проследовать...
Отвел Тимку в отделение. Долго там беседовали с ним. В конце концов взяли слово, что больше ножом махать не будет. Отпустили...
Да мало ли подобных "подвигов" числилось за Тимкой?! У него прямо-таки талант такой особый: обязательно, хоть раз в неделю, да впутаться в какую-нибудь историю. "Исторический ребенок"! И совсем не все Тимкины дела оканчивались благополучно.
Однажды, на майские праздники, спускался Тимка по своей лестнице. Подошел к четырнадцатой квартире, уже руку поднял, чтобы позвонить - там у него дружок, Володька, жил, - да вспомнил, что Володька вместе с родителями на собственном "москвиче" в Ригу укатил.
Хотел дальше вниз идти, вдруг слышит: за дверью - голоса. Тихие, приглушенные голоса...
Вот номер! Кто бы это? Ведь у Володьки в квартире никого не осталось? Факт! Пустая квартира...
"Так, - подумал Тимка. - Воры..."
Прислушался. Точно - голоса. Один - грубый такой, словно из бочки. Другой - потоньше. Мигом скатился Тимка вниз, разыскал дворника.
- Быстрей! - говорит. - В четырнадцатой воры! Я на лестнице покараулю, чтобы не удрали. А вы зовите на помощь.
Сам опять на лестницу. На всякий случай на один пролет выше поднялся, чтобы воры, если выйдут, не заметили его. Ждет.
Вскоре пришли дворник с топором, кочегар из котельной. За ними еще двое жильцов увязались.
- Слышите? - шепчет Тимка и глаза по-куриному прикрывает. - Голоса... А Володька-то со своими уехал.
- Точно. Уехали, - шепотом подтверждает дворник. - И со мной попрощались.
Прислушались. Да, голоса. И говорят тихонько, таятся, значит.
- Ломайте замок, - шепчет Тимка. - Схватим их!
Но дворник замахал рукой. Прислонился к двери. Слушает. Потом вдруг как захохочет! Гулко, на всю лестницу.
- Это ж радио! - кричит. - Выключить забыли!
И тут, как нарочно, сквозь дверь музыка загремела.
После этого Тимке на дворе прохода не было. "Великим сыщиком" его дразнили.
Да разве только в этой истории попал Тимка впросак?! А как он в люке ключи вылавливал? А как его однажды с вышки снимали?!
Поэтому-то я и поспешил с волейбольной площадки на стройку. Что там Тимка еще выкинул?
* * *
Возле огромных ног башенного крана толпились люди. Среди них я сразу увидел Тимку, хотя ростом он был, пожалуй, меньше всех. Он суетился, махал руками и так пронзительно верещал, ну прямо петух.
Прораб - дюжий дядька в кирзовых сапогах и синей холщовой куртке - рубя воздух рукой, сердито говорил:
- Нет, вы скажите: стройка у меня или детсад? Тут раствора нехватка, каменщики простаивают, сборного железобетона не завезли. Забот - полон рот, и еще - здрасте - пацаны лезут...
- А деревья зачем калечить? - не слушая его, надсаживался Тимка. - В позапрошлом году ямы копали, сажали, ухаживали, поливали. И вот, пожалуйста! - Тимка ткнул пальцем в ствол тополя.
Я поглядел: кожа с тополиного бока содрана с "мясом". Висят нежные белые лохмотья.
"Чем это так?"
Посмотрел - на соседних тополях такие же рваные отметины и на такой же высоте. А между деревьями глубокая колея. А, понятно! Это грузовики своими бортами с металлическими запорами шаркали по деревьям.
- Неужели с переулка трудно подъехать? - кричит Тимка. - Обязательно сквер курочить?
- Тоже мне указчик! - кипятится прораб. - "С переулка"! С переулка надо крюк делать. Что ж я машины буду зазря гонять?
- Не зазря, а чтобы зелень не губить, - вмешался какой-то сутулый старик с палкой, в темных очках. - Вы, товарищ, не горячитесь. Вникайте. Мальчонка дело говорит.
- Конечно, - вступилась суетливая молоденькая женщина с "авоськой". Такой чудный сквер!.. А зачем доски прямо на траву? Что, в сторонке нельзя уложить?
- Не только доски! - Чувствуя поддержку, Тимка малость успокоился, голос у него стал не таким визгливым. - Вон кирпичей груда - кусты помяли. И мусор прямо в сквер валят...
- Знаете, граждане, вы мне тут не указ. - Прораб, видно, совсем разнервничался. - На этой стройке я пока хозяин. Ясно?! Не нравится - можете жаловаться. Цветков, третий стройтрест. А пока - отойдите! Не мешайте! Степа! Давай! Левее...
И машина с металлической ванной вместо кузова, до краев наполненной дрожащим, похожим на студень раствором, тяжело проехала меж деревьями, царапнув одно из них.
Прораб ушел. Толпа постепенно тоже разбрелась.
- Я это так не оставлю! - сказал высокий, похожий на слепого старик.
- Я тоже! - насупился Тимка. - Из принципа...
Домой мы шли вместе. Тимка молча потирал переносицу. Я знал: это верный признак - Тимка мыслит.
- Давай напишем жалобу, пошлем в стройтрест, - предложил я.
Тимка хмуро мотнул головой.
- Пока там получат да пока разберутся, этот деятель весь сквер разбомбит.
Мы почти дошли до дома, как вдруг Тимка остановился.
- А Валя в школе? Как думаешь? - спросил он.
Валя - это наша старшая вожатая.
- Наверно, - сказал я.
- Повернули! - Тимка хлопнул меня по плечу, и мы чуть не бегом помчались в школу.
Валю мы разыскали в столовой, рассказали ей про сквер.
- Безобразие! - возмутилась Валя.
- Факт! - Тимка в упор глядел на нее. - Предлагаю: немедля собрать ребят. Выставим заслон там, где на газон сворачивают машины. И плакат нарисуем. Похлеще: "Граждане! Здесь работает прораб Цветков. Он ломает деревья! Стыд ему и позор!" И под плакатом карикатуру.
- Ловко! - обрадовался я. - Просто здорово!
Мне даже обидно стало: почему не я придумал этот самый заслон?
Валя поджала губы, посмотрела на потолок:
- Вообще-то, конечно, здорово... Но... надо это всесторонне обдумать... Трезво взвесить...
Тут же, в столовой, ел кефир Виктор Горышин из восьмого "а".
- Тут и взвешивать нечего, - вмешался он. - Это что ж получится демонстрация? Советские школьники демонстрируют, да еще с плакатами, против советского стройтреста?! Предупреждаю, Валя, будет скандал... Политический скандал!
Валя задумалась. Я тоже.
"Черт его знает. Может, в самом деле, это вроде забастовки? И потом никогда не слышал, чтобы у нас, в Советском Союзе, выставляли какие-то заслоны. Это в Америке, когда штрейкбрехеров на завод не пускают..."
