Несколько раз метнулась собака, расчищая проход для девочки. И Алика побежала, услышав, как что-то шлепнулось сзади - паук вонзился колючкой в пол, целясь в голову девочке. Хрустнула его лапа, когда тело сына Бородула повернулось, описывая круг. Вытаращив глаза и сжав челюсти от страшной боли, паук попытался все же достать край платья Алики, приподнялся, но не достав, вытянулся. Перекатился через себя, обламывая колючку, и выгнулся, пережидая приступ первой боли.
Алика и Лутьюфо бежали влево по проходу между ящиками, и пустые ящики валились с грохотом позади них, когда Алика задевала их плечом. И настигающе шелестело, неотступно и страшно.
Они добежали до тупика, где прерывистой линией квадрата пробивался слабый свет - люк. Но крышка люка не открылась, хотя девочка очень старалась. Хотя не было видно ни замка, ни задвижки.
Когда Алика снова надавила на крышку боком, когда те, кто стремились сзади, были совсем рядом, она ощутила давящий укол, сунула руку в кармашек разодранного о ящики платья и вытащила красный камешек, который дала Колдунья. Камешек блеснул и вздохнула крышка люка. Тогда девочка провела камешком, направляя его по краям люка, и крышка с хрипом и скрипом приоткрылась мягким движением. Легко Алика откинула ее дальше и увидела звезды на небе и фонарь во дворе дома.
- Лутьюфо! - крикнула она.
Собака прыгнула к небу, приземлилась, пружиня, на асфальте и, развернувшись, посмотрела на Алику.
Девочка шагнула вперед, оттолкнулась и почувствовала под ногой живое и скользкое. Она едва не упала, но успела ухватиться за металлические края выхода, и Лутьюфо, зацепив ее зубами за край платья, окончательно порвал его, но вытащил Алику. Крышка опустилась на место и вжалась в края. Оттуда зло завизжало и оборвалось.
Рыжая собака в ошейнике и девочка в колготках и грязном белом переднике шли по улицам города. Была ночь.
Алика наклонилась к уху Лутьюфо, придерживая разорванные кружева на переднике, и сказала:
- Иди туда, ты знаешь куда, принеси то, я знаю что.
Уши Лутьюфо вздрогнули, и он прыгнул вперед и побежал. Алика побежала за ним, и камешек в ее ладони стал влажным - так быстро они бежали.
Время завершило и этот круг.
Дом стоял на набережной Фонтанки и не отражался в воде реки. Перекрещенные рамами окна всех трех этажей были темными. Дверей в подъезде не было, и в глубине мерцал отраженный свет.
Лутьюфо и Алика стояли перед входом.
- Здесь, - спросила она.
Собака, разумеется, не ответила.
И Алика сделала шаг к подъезду. Лутьюфо шагнул за ней.
- Нет, рыженький, тебе нельзя... Ты ведь помнишь, что сказала женщина?
Лутьюфо стоял. Алика сделала еще один шаг. И он тоже.
Девочка отошла к парапету набережной, собака за ней.
- Тебе нельзя, Лутьюфо. Слышишь. Понимаешь меня, Лутьюфо!
Собака смотрела.
Рядом послышались частые внятные шаги, и потом из переулка вышла девочка лет двенадцати с черными волосами и с опущенными уголками губ, в зеленом платье и в черном платке с длинными кистями.
- Здравствуйте, - сказала девочка, подойдя к Алике, и голос у нее был взрослый.
Лутьюфо заворчал грозно, но недоумевающе.
- Собачка! - обрадовалась девочка, - Это ваша собачка?
- Да, - сказала Алика, - Вы знаете... мне нужно отойти. Я сейчас вернусь, но... вы не посмотрите за ним. А то... Пожалуйста!..
- О! Я очень люблю собачек! - сказала девочка голосом, каким обычно взрослые разговаривают с детьми, - Конечно, иди, я подержу. Вот у меня и поводок есть.
Девочка достала из кармана платья скрученный из ремешков кожи поводок и показала Алике.
- Зачем это? - спросила Алика.
- Собачку подержать... Ты не беспокойся, я очень люблю собачек. И ничего ей не сделаю. Иди спокойно, не беспокойся. Только ничего не забудь... те.
Лутьюфо вырывался, но они пристегнули к карабину ошейника поводок, а его петлю накинули на столбик парапета. И черноволосая девочка положила сверху ладонь - чтоб петля не соскользнула.
Когда Алика уже входила в подъезд, она обернулась на лай Лутьюфо, но девочка помахала ей рукой:
- Идите, идите, все хорошо!
Алика удивилась: даже отсюда было видно, какие темные у девочки глаза, и как в них ничего не отражается. Алика вошла в дом, слыша лай Лутьюфо.
Она вошла и увидела тень человека, сидящую в тени кресла, но ни самого человека, ни кресла не увидела. Тень человека привстала с тени кресла и повернула тень головы в сторону Алики:
- Как тебя зовут? - это был высокий мужской голос.
- Алика. Я фея снов...
- Входи, - сказала тень, наверно, только тень, - Мы знаем. Но поторопись, это последняя ночь.
Алика шла по слабоосвещенному коридору, и иногда мимо нее мелькали тени людей, или похожих на людей кого-то, и тогда легкий теплый ветерок ударял ей в лицо - движение.
Она несколько раз завернула и вошла в круглую комнату, под потолком которой расправляла крылья желтая лампочка, и ласковый свет мерцал. Комната была завалена бумагой и заставлена ящиками с пустыми бутылками разной формы. В углу сидела в настоящем кресле настоящая сова и вязала.
- Сколько ходить-то можно, - недовольно проворчала сова, - Ходите, ходите! Вам тут магазин, что ли?
- Извините, - сказала Алика, - Я первый раз.
- Не слепая я ведь, да?! Вижу, что первый, слава тени, и последний.
- Я... - начала Алика.
- Без тебя знаю!.. Сто лет прошло, то есть, слава тени, пройдет к утру. Бутылка тебе нужна. А вот пользоваться-то ей умеешь?
- Мне сказали принести...
Сова хмыкнула, привстала и достала из-под себя квадратную бутылку темного зеленого стекла. Внутри вспыхивало зеленое...
Лутьюфо задушенно скулил, уже не пытаясь бежать за Аликой. Черноволосая девочка стояла, держа ладонь так, чтобы не соскользнула петля.
- Зачем рваться, - говорила она, - Теперь уже все. И друг твой умрет, а значит все. Только я останусь, ну... еще королева. А с ней я уж как-нибудь разберусь. Я ей устрою райскую жизнь. Ух!..
Лутьюфо, как прислушиваясь, склонил голову и подошел поближе.
- Слушаешь? Что ж, теперь ты только слушать и будешь. Теперь - все! Эх, бедный, ты бедный... - она протянула правую руку, желая погладить собаку, и Лутьюфо сразу же вцепился в ладонь.
Девочка очень сильно закричала, попыталась вырвать руку, но Лутьюфо сжимал челюсти. Тогда девочка начала расти, переходить в женщину. И, сжав морду собаки сильной узкой рукой, она заставила ее расцепить челюсти... А петля поводка уже слетела со столбика, и Лутьюфо, почувствовав, что свободен, бросился в подъезд дома. Женщина стремительно птицей рванулась за ним, хищно выпуская когти и выставляя их вперед для удара, складывая тяжелые шерстяные крылья с заостренными и загнутыми вниз концами перьев. Но Лутьюфо успел проскочить, а она грудью ударилась обо что-то невидимое у входа и большим комком перьев упала на мостовую. Она лежала и медленно переходила в старушку. Потом поднялась и со стоном сделала первый шаг от подъезда...
Алика держала в руке бутылку и смотрела, как вспыхивает зеленое внутри. Толчками, похожими на биение сердца, бесшумными и неощутимыми, но теплыми и светлыми, Она смотрела и смотрела.
- Что, долго ты любоваться будешь?! - крайне недовольно спросила сова, обхлопывая себя по бокам и чихая от поднявшейся пыли, - Салон красоты тут тебе, что ли? Получила бутылку, так и ступай, ступай... У меня тут еще дел по горло, - сова, поискав у себя шею, провела крылом по верху живота.
Алика взглянула на сову:
- ...Да! Меня просили передать. Вот! - она достала из кармана передника красный камешек.
- Что?!! Тенью меня по голове! Это... дай его сюда. Дай!
Алика даже испугалась и отдернула руку с камешком.
- Куда! - сова тяжело взлетела на стол, - Давай!.. Ну... пожалуйста... тебя же попросили. Дай его сюда...
Вдруг в коридоре возникло суматошное движение, засвистел ветер. А когда Алика уже протянуло камешек сове, от двери взлетело рыжее и мгновенное и ударило по руке Алику.
Лутьюфо стоял, тяжело поднимая живот, и одной из подрагивающих лап он прижимал красный камешек к полу.
- Вот ето петрушка!!! Это что! Это как! Ты что-о!!! Шандарах! Марказоль и тритених!!!
Сова неумело спикировала со стола и запереваливалась к собаке, стараясь теперь и походкой выразить справедливое негодование.
Лутьюфо зарычал.
- Ну... - сова остановилась, - Пожалуйста... Ну что тебе в самом деле. Ведь собакам это зачем, ну, - нерешительно просила она.
- Лутьюфо, почему, - спросила Алика.
- Шандарах!!! - снова завопила сова, - Тенью по марказоли! Чтоб мне объесться! Лутьюфо!!!
- Вы его... знаете, - спросила Алика.
- Елки-моталки! - сообщила сова в пространство, - Вот ето петрушка, клянусь тенью!
- Это... принц? - Алика с надеждой.
- Хто?! - сова недоуменно уставилась на девочку.
- ...Ну, Лутьюфо...
- Прынц?.. Ага. А я тогда прынцесса Дурандот! Шут он гороховый! Клоун рыжий... Правда...
- Клоун? А я...
- А ты думала?
