- Митя, сколько времени? - раздается голос мамы в дверях кабинета.
Стрелка испуганно вздрогнула и перескочила на длинную черту против цифры "9".
- Без четверти пять, мамочка. Полчаса прошло.
- Совершенно верно, - сказала мама. - Ты подумал над своим уроком из арифметики?
- Нет, не успел, - смущенно признался Митя, - я все время думал о том, когда можно будет встать с места.
- А сколько времени сейчас?
- Без тринадцати минут пять, - бойко ответил Митя, едва взглянув на часы.
- Ну, вот и отлично, - похвалила мама. - Иди покорми теленка - он, бедный, проголодался, - а потом будешь оклеивать орехи фольгой.
Митя соскользнул с кресла.
НА КОНЧИКЕ НИТКИ
Мама сидит на диване. Перед ней стоит Маняша. На руках у девочки растянут моток ниток. Мама сматывает нитки в клубок, берет две тоненькие блестящие спицы и показывает дочке, как надо вязать.
Едва заметно шевелятся мамины руки, и с левой спицы на правую, словно голубое ожерелье, нанизываются петли.
Маняше все понятно. Теперь она свяжет Мите шарф, и брат больше не будет болеть ангиной.
Дочка берет из маминых рук спицы, крепко сжимает их в пальцах, но поддеть и вытянуть кончиком спицы петлю не так-то просто.
- Вот если бы кончики были загнуты крючками, тогда было бы легче, говорит Маняша.
А такими гладкими спицами могут управлять только мамины руки - они всё умеют. Не прекращая вязания, мама может заглянуть в учебник и объяснить задачу. Слушать, как Оля играет на рояле, и уловить неправильно взятую ноту. Спросить у Володи про дела в гимназии и продолжать считать петли.
Легко шевелятся кисти рук у мамы, указательный палец все постукивает да постукивает о кончик спицы. У нее все легко и просто. А Маняша ковыряет спицами и зевает до слез. Обернулась - чему это так заразительно смеются Володя и Оля? - и вязанье выпало из рук. Мурка спрыгнула с дивана и подцепила вязанье лапкой, и со спицы, как капельки, соскользнули петли и пролились на пол извилистой ниткой.
Маняша тяжело вздыхает.
- Мамочка, мне не хочется вязать, - говорит она, откладывая спицы в сторону. - Я лучше буду учиться шить.
- И шить ты научишься и вязать, - отвечает мама. - Нужно все уметь делать.
- А зачем? - простодушно спрашивает Маняша.
- Мамочка, а если человеку не нравится какое-нибудь занятие, зачем же его заставлять? - заступается за сестру Оля.
Мама покачала головой:
- Человек должен уметь все делать, чтобы обслуживать себя. Тогда он будет независимым, ему не потребуется просить других. А занятие в жизни надо выбрать то, которое по душе.
- Поэтому ты и Митю учишь шить на машинке? - спросила Оля.
- Да, он учится быть самостоятельным.
После обеда мама опять засадила Маняшу за работу.
- Это волшебный клубок. Когда весь вывяжешь, на кончике нитки получишь сюрприз.
- А нельзя сейчас размотать клубок и посмотреть, что там?
- Нет сюрприз надо заработать.
Маняша старается. Руки уже не так напряжены, и петли перебегают с одной спицы на другую почти как у мамы, только медленнее.
К вечеру можно было видеть, что Маняша вяжет шарф, голубой, пушистый.
Клубок с каждым днем становился меньше, шарф - длиннее.
И каждый раз, вернувшись из гимназии, Митя торопит Маняшу с уроками, хочет, чтобы она поскорее кончила вязанье.
На Свияге устроили каток, а мама без теплого шарфа не пускает. И Маняша поэтому не ходит на каток. Дети катаются парами: Володя с Олей, Митя с Маняшей.
Сегодня Маняша закончит шарф. Клубок сильно похудел и из круглого стал угловатым. Интересно, что это там, на кончике нитки?
Спицы в Маняшиных руках ходят легко и быстро. Теперь она может взглянуть на Мурку, когда кошка крадется к корзиночке, в которой бьется клубок, и отогнать ее ногой. Митя сидит на диване и торопит сестру.
- Потерпи немножко, совсем чуть-чуть осталось, - говорит ему Маняша.
Вот и последний ряд. Шарф закончен. Нитка натянулась.
Маняша тянет нитку - на кончике привязана маленькая дощечка шоколада.
Сюрприз!
Когда же мама сумела запрятать в клубок шоколадку, ведь она наматывала нитки вместе с ней, Маняшей?
- Мамочка, ты волшебница! - восхищается Маняша.
- А по-моему, волшебник тот, кто умеет простую нитку превратить в очень красивый и теплый шарф.
Мите шарф тоже очень понравился, он сразу повязал его на шею.
Оля и Володя в полном снаряжении ждут у дверей.
В шоколадке четыре дольки. Маняша отламывает и протягивает одну Оле, другую - Володе, третью - Мите, а четвертую разламывает пополам: маме и себе.
Сейчас все четверо побегут на каток.
Как много радости на кончике нитки!
ЛУЧШАЯ ОТМЕТКА
Весело возвращаться домой из гимназии в сентябрьский погожий денек: пышные сады расцвечены багряными красками, воздух напоен запахом созревающих яблок и горьковатых астр.
Дома ждут братья и сестры, веселые игры, прочитанная до самого интересного места книга, гигантские шаги во дворе. А вечером вернется из губернии папа, и ему можно будет с гордостью показать свой дневник, в котором красуются круглые пятерки.
По дороге Володя завернул к женской гимназии, подождал, пока выбежит Оля.
- Ну как? - задал он обычный вопрос.
Оля весело помотала головой, отчего ее коса, похожая на тугую рыбку, описала в воздухе полукруг.
- Из истории двенадцать, и из физики двенадцать, - пропела она тоненьким голоском.
- А у меня из латыни пять, - сказал Володя.
Пять - это высшая отметка в мужской гимназии, а двенадцать - в женской. Схватившись за руки, брат и сестра, цокая башмаками по деревянному тротуару, помчались вниз по Покровской улице.
- Ты знаешь, как я волновалась за физику? - вдруг остановилась Оля. Сижу за партой и ничегошеньки не помню, а когда учительница вызвала к доске, в голове все пришло в порядок. Ух, как я рада, что не срезалась!
- Ты же вчера свою физику при луне повторяла, - засмеялся Володя. - Я вылез на балкон и видел, как ты пальцем на стекле формулы выводила.
Володя по-хорошему завидовал сестре, ее усидчивости и терпению. Вот кто умел упорно трудиться!
- Нас кто-то ждет у калитки, - сказала Оля.
Володя прищурил левый глаз.
- Да, какой-то парнишка. Я его не знаю.
Подошли ближе. У изгороди стоял мальчик лет двенадцати, ровесник Володи. Видно было, что он пришел издалека: лапти на ногах совершенно разбиты, длинный кафтан покрыт пылью, за спиной болтается мешок.
- Ты к нам? - спросил Володя.
- Я к главному учителю Ульянову. Люди сказали, что он живет здесь.
- Здесь, здесь, - живо подтвердил Володя. - Это наш папа. Почему же ты не входишь?
- Боязно. Мой отец стращал, что в Симбирске в каждом дворе злая собака.
- У нас никакой собаки нет. Заходи, заходи. - Володя распахнул калитку; Оля прошмыгнула первой и побежала вперед. - Только папу тебе придется ждать, он вернется вечером. Зачем он тебе? - полюбопытствовал Володя.
- В школу мне надо. Учиться.
- Как зовут тебя?
- Иваном.
- Меня зовут Володя, сестру - Оля. Будем знакомы.
- Твой отец сердитый? - спросил Ваня и замедлил шаг.
- Увидишь сам.
Мама с Олей накрывали на стол в беседке, а Володя с Ваней пошли мыться в сарай. Натаскали из кадушки воды, нагретой солнцем. Ваня с любопытством смотрел, как Володя мылил себе голову и как у него под пальцами вырастала пушистая снежная шапка.
И Ваня захотел такую же шапку. Он никогда не видел мыла и не знал его волшебных свойств. Володя фыркал - и Ваня фыркал. Володя обливался из ведра - и Ваня обливался. А потом, вымытый, чистый, с довольным видом осматривал себя в Володиных холщовых брюках и в серой рубашке.
За обедом мама подкладывала Ване самые большие куски. Ваня уплетал за обе щеки и рассказывал, что он давно, еще с весны, решил учиться. А отец не пускал в школу - незачем, говорит, бурлаку учиться. Бурлак бедный, ему ничего не надо знать; если будет много знать, невзлюбит свою жизнь. Отец у Вани бурлак, и дед был бурлаком, а Ваня хочет стать учителем. Люди сказали, что занятия в школе начинаются осенью, когда пожелтеют листья. Вот Ваня и ждал, пока береза под окном вызолотит свои листочки. Ночью он тайком ушел из дому искать школу. Много деревень прошел - нигде нет школы. Люди сказали, что в Симбирск надо идти, к главному учителю Ульянову, он поможет...
Володя внимательно слушал, подавшись вперед, ссутулив плечи, сдвинув брови, и только тихонько произносил: "Гм... гм... да... да..."
После обеда Володя с Олей повели Ваню к себе наверх, показали ему книжки с картинками.
- Вот это библия! - воскликнул Ваня, разглядывая книжку.
- Какая библия? - удивился Володя. - Это "Хижина дяди Тома". Самая лучшая книжка на свете.
- Нет, библия, - настаивал Ваня. - Я сам видел такую штуку в церкви, только еще красивее.
Брат с сестрой переглянулись. Они поняли, что мальчик никогда не держал в руках книги. Володя был потрясен. Он ровесник Ване и успел прочитать много-много книг, а этот чудесный мир был закрыт для сына бурлака.
