Угрызение любезно предложила ей разместить указатели за восемьдесят второй год на одном столе, чтобы София могла без задержки приступить к своим разысканиям. Углубившись в работу, она вскоре подметила, что книги оказались передвинуты. Тома с первого по пятый, которые она уже посмотрела, все так же аккуратной стопкой высились по левую руку. А вместо шестого тома, к которому она собиралась приступить, София обнаружила перед собой том двадцать седьмой.
Она отправила его на тележку, где ему и было самое место, и взялась за шестой.
София трудилась со всей мыслимой скоростью, просматривая строчку за строчкой. Всякий раз, переходя к новому заголовку, она слышала эхо знакомого голоса, который побуждал ее торопиться. «Разыщи нас, пока мы еще дышим!»
«Я пытаюсь, – безмолвно отвечала она. – Я правда пытаюсь…»
Угрызение трудилась неподалеку. Обмахивала от пыли книжные полки, расставляла по порядку тома. Дождавшись, пока Ли выйдет из комнаты, она приблизилась к читальному столу и отложила щетку.
– Как дела? – ровным голосом осведомилась она.
– Движутся, – отозвалась София и снова уткнулась в бесконечные указатели.
Лишь мгновением позже до нее дошло, что Угрызение продолжала стоять рядом. София встревоженно подняла взгляд:
– А… у вас дела как?
– Тоже движутся, – ответила немногословная архивистка. – Я просто к тому, что мне здесь недолго осталось работать. Уезжаю с миссией нашей веры.
София удивленно моргнула:
– Куда, если не секрет?
– В Папские государства, – сказала Угрызение. Потом в свою очередь спросила: – Что вы думаете о таких миссиях?
София нахмурилась – и ответила правду:
– Ну… я не знаю.
Угрызение кивнула:
– Некоторые ниги полагают, что это благочестивейшая на свете работа. Мы отправляемся в другие эпохи, дабы побудить их следовать истинному пути… Я слышала, в прошлом году миссия, работавшая в Папских государствах, предотвратила несчастный случай, который чуть было преждевременно не оборвал жизнь Христофора Колумба…
Угрызение говорила по-прежнему безо всякого выражения. София ответила осторожно:
– Уж что говорить, дело важное… беда только, путешествия Колумба теперь не смогут произойти в точности так, как в истинном прошлом!
Архивистка склонила голову набок.
– Вот и Ли так говорит. Он считает миссии бесполезными, так как мы живем в Апокрифическую эпоху, а значит происходящее в ней все равно не имеет значения. Этот мир в любом случае – ненастоящий.
София помедлила с ответом. Угрызение, похоже, так не считала, иначе зачем бы ей связываться с миссией?
– Думается, – проговорила она наконец, – и в тех и в других соображениях есть резон.
Угрызение продолжала, словно не услышав:
– Но если этот мир нереален, почему же мы в нем сердимся и грустим, почему веселимся и радуемся? Ненастоящий мир не должен был бы вызывать у нас никаких чувств.
София знала нигилизмийцев достаточно хорошо, чтобы правильно толковать их поведение. Они всячески демонстрировали полное отсутствие чувств. Они якобы не радовались и не грустили, ведь в нереальном мире нет места эмоциям. Тем не менее ей и в голову не приходило, что они ежечасно боролись сами с собой, скрывая свои чувства. И даже более того: изо всех сил пытались искоренить сами чувства.
Где-то глубоко в душе шевельнулась нежданная жалость.
– Трудно сказать, – медленно проговорила она. – Я не знаю.
– И я не знаю, – глядя на стол, ответила Угрызение.
– Можете хоть немножко рассказать, какое у вас будет задание?
Архивистка поднялась так же внезапно, как и села.
– Нет. Просто я скоро уеду. – Сунула щетку под мышку и переменила тему: – Просматривать тома в хронологическом порядке не всегда самый производительный способ.
София ответила:
– Так проще отслеживать, что я уже читала, а что нет.
Угрызение задержала на ней взгляд:
– Хорошо.
И, отвернувшись от девочки, возобновила работу.
София некоторое время смотрела на нигилизмийку, обдумывая услышанное, особенно последнюю фразу. Это ведь Угрызение подсказала ей начать просмотр указателей с тысяча восемьсот восемьдесят первого года. Может, она и теперь предлагает нечто большее, нежели общий совет? София стала ждать от женщины знака, едва заметной подсказки. Нет, ничего. Нигилизмийка продолжала размеренно и усердно смахивать пыль.
5
Новости с берегов Жуткого моря
Водоемы на северо-западной оконечности Нового Запада, некогда известные как Великие озера, разительно изменились после Разделения. Они превратились в бескрайнюю ледяную ширь, пересекать которую отваживаются немногие. Раньше у озер были различные названия, в том числе Эри – в честь одного из прибрежных племен. Теперь несколько племен населяют само заледеневшее море: эри и другие, в том числе Вещие, перебравшиеся с тихоокеанского побережья. О нынешнем названии моря ходят многоразличные слухи, но то, что оно действительно Жуткое, никакому сомнению не подлежит. Ледяные дворцы, замерзшие озера под сводами просторных пещер… Морозные чертоги не раз завораживали исследователей странными огнями, внезапными туманами, эхом таинственных голосов…
Шадрак Элли. История Нового Запада
2 июня 1892 года, 15 часов 22 минуты
Вот уже три дня София вчитывалась в указатели, посвященные «восемьдесят второму году нашей эры». За это время она одолела девятнадцать томов. Угрызение поддерживала ее бесстрастными комплиментами по поводу того, как быстро она читает. Сама София отчетливо понимала другое: скорость ее чтения, наоборот, недостаточна. И вот трое суток, когда, по расчетам, она была в относительной безопасности, завершились. Теперь начиналась рискованная игра. Отныне ей предстояло каждый день подходить к дверям архива с оглядкой на все возрастающую вероятность, что обман вскрылся и сейчас ее выведут на чистую воду.
«Разыщи нас, пока мы еще дышим!» – стучало у нее в голове, когда она шла с трамвайной остановки к дому тридцать четыре.
«Если бы я знала, что делать, – мысленно вздыхала она. – Что я могу?»
Не было уверенности даже в том, что искать нужно именно в восемьдесят втором нигилизмийском году. А если жизненно важная улика хранилась на расстоянии трех книжных полок, среди указателей, касавшихся восемьдесят третьего?
Одним словом, к домашней двери София приблизилась в исключительно унылом и подавленном настроении. Отворила боковую дверь, бросила на скамейку сумку для книг… и замерла.
Изнутри дома долетали звуки веселья. Там смеялись на три голоса… то есть нет – на четыре! Сердце забилось. София чуточку послушала – и медленная улыбка озарила ее лицо. Она пересекла прихожую, бросилась в дядин кабинет и из него сквозь открытую дверь вниз, в картологическую комнату.
– А вот и она! – донесся голос Шадрака, сопроводивший ее торопливые шаги по ступеням.
София влетела в комнату и в первую секунду увидела, что Шадрак сидит за столом, а миссис Клэй и Майлз Каунтримен – в креслах поблизости. Внизу же лестницы, скрестив на груди руки и с предвкушением вскинув карие глаза, стоял Тео. Разогнавшаяся София еле остановилась всего на одну ступеньку выше его. Помедлила, вновь на секундочку выпав из временно́го потока… и со счастливым облегчением осознала: Тео выглядел измотанным дальними странствиями, он определенно вытянулся со времени отъезда… но все равно это тот же самый Тео, ее верный друг.
Он расплел руки и протянул ей ту, где был шрам. Рука странновато подрагивала.
– Ну? – спросил он хриплым голосом. – Долго мне еще объятий-то дожидаться?.. Уже час тут торчу!
София качнулась вперед, всхлипывая и смеясь, и крепко обняла дядю.
– Где тебя носило? – кое-как выговорила она. – Я уж думала, ты никогда не вернешься!
Он рассмеялся:
– Ага! Вижу, так и не выучилась за временем следить…
Но широченная улыбка, которую, слегка отстранившись, увидела София, говорила другое. Он тоже по ней смертельно скучал.
Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторваться от Тео и подойти к Майлзу. Путешественник радостно обнял ее. Его вечно растрепанная седая грива сделалась еще длинней, София в ней мало не задохнулась.
– Софочка, дитя мое! – воскликнул он, отпустив ее наконец. – Нам пришлось ногтями и зубами прорываться назад, но вот мы и дома! – И он ухмыльнулся с видом заговорщика. – Впрочем, должен тебе сообщить, что именно теперь самый подходящий момент предпринять новое путешествие!
У Шадрака и миссис Клэй вырвался дружный стон.
– Именно так! – запротестовал Майлз. – У Софочки завершился учебный год, прогноз погоды по «Календарю фермера» исключительно благоприятен… а как сладостно пахнут в июне ветры чужедальних земель!
Шадрак с веселым отчаянием замотал головой.
– Погоди хоть несколько минут, – взмолился он в шутку. – Прежде чем мчаться навстречу дыханию заморских ветров, расскажи нам про Индейские территории!
